Он замедлился до быстрого шага, почти против воли, и остановился. Между двумя домами была вымощенная тропа, немного шире, чем обычная дорожка. В летнем сумраке он почти ничего не видел, кроме тропы, ведущей в тень деревьев впереди. С обеих сторон тянулись заборы, означая, что дорога не могла принадлежать соседним домам. Всё ещё тяжело дыша, Тим побежал в темноту, чтобы посмотреть, что найдёт.

За следующий месяц Тим обнаружил, что за деревьями Вудлендса прятались не просто здания. По городу, как миниатюрная сеть дорог, петляли велосипедные дорожки - как их называли местные - которые обвивали окрестности, соединяя всё, от торговых центров до общественных парков.

Тим исследовал их с опаской. Единственным минусом того, что велосипедные дорожки находились повсюду, было то, что если он не будет осторожен, то может оказаться где угодно. Ближайшие к его дому вели к маленькому парку - не больше, чем игровая площадка и маленькое озеро. Тим всегда начинал пробежку вокруг этого водоёма, возвращаясь тем же путём. Каждый раз он забегал чуть дальше, исследовал дорожки чуть больше, прежде чем вернуться назад по своим следам. Если он устанет от маршрута, то выберет другую развилку и начнёт снова.

Когда его вещи были распакованы, комната обустроена, и лето приближалось к концу, Тим обнаружил в себе радость от того, что скоро начнётся школа, даже если только из-за шанса на общение. Исследовать новое окружение становилось скучно, и пока оба его родителя работали, Тим тосковал по чему-то большему.

Конечно, он по-прежнему не мог рисовать. За неделю до его дня рождения Тим решил, что с него хватит. Он поставил в гостевой комнате мольберт и захватил холст, на котором сделал грубый набросок. Никто не был в этой комнате с тех пор, как его мать закончила её обустраивать. У него руки тряслись от волнения, пока он выдавливал краску на палитру, но затем снова успокоились, когда погрузил кисточку. Иногда он работал осторожно, каждый мазок приносил в реальность его видение. Сегодня это было его намерением, но как только кисть коснулась холста, его радость стала слишком велика.

Как в лихорадочном сексе после долгого периода воздержания, Тим отдался инстинктам, позволяя страсти диктовать каждое его движение. Он начал с зелёного, коричневого и белого, думая о деревьях, мимо которых бегал, и о том, как свет сочился сквозь их листья. Затем он взялся за фиолетовый, просто наобум, снова и снова протаскивая его через этот мир веток и создавая части, каждая из которых разделялась тёмными границами, как витражное стекло. Лес витражного стекла... витражный лес. Ему это нравилось.

- Тим.

Он развернулся. Обычно его мама приходила домой первой, но не сегодня. Его отец окинул взглядом окружение, беспорядок, который устроил Тим, всё, кроме самой картины.

- Твоя мать будет в ярости.

И на этом всё. Томас вышел из комнаты, без необходимости говорить большее. Тим огляделся вокруг, замечая брызги краски на ковре. Ему следовало подложить газету.

- Сюда всё равно никто никогда не заходит! - крикнул ему вслед Тим, но ответа не последовало.

Он посмотрел на картину ещё раз. Для первой попытки это было неплохо. Ему придётся пройтись по фиолетовому тёмно-синим, чтобы дотянуть тематику неба, но в этом был потенциал... если он когда-нибудь найдёт место, чтобы это закончить.

На следующей неделе, будто чтобы доказать его неправоту насчёт гостевой комнаты, в гости приехали тётя Тима и её муж. Как все тёти, Эмили была нормальной. Она любила смеяться, в отличие от своего несгибаемого брата, но к приближению двадцать четвёртого августа Тим начал переживать. Как редкое затмение, одержимая сосредоточенность его матери на своём муже кратко приостанавливалась по одному особому случаю, однако визит его тёти угрожал разрушить это.

Как выяснилось, ему нечего было бояться.

На день рождения Тима дом заполонили воздушные шары и растяжки, превращая идеальный декор в аляповатый. Был торт и мороженое и только один подарок - но чёрт возьми - он был большим! Упакованный подарок был не больше коробочки для кольца, а внутри лежал ключ. Тим знал, что это значит. Он за секунды вылетел за входную дверь, его семья шла следом.

- Ох, вау!

Машина была гладкой и чёрной, её изгибы были созданы для минимального сопротивления воздуха. Три ромбика на капоте кричали "Митсубиси", а эта компания делала только одну спортивную машину такого тюнинга: 3000GT!

Тим подпрыгнул и ударил кулаком по воздуху.

- Чёрт побери, не могу в это поверить! - Глаза его мамы из ярких превратились в безжизненные за долю секунды. - Ох, прости, мам. Просто это так че... невероятно потрясающе! Спасибо!

- С днём рождения! - прощебетала тётя Эмили. - Мы внесли свою лепту в резиновые коврики на пол. Это просто находка для слякотного дня, поверь мне. О, и освежитель воздуха. Ха-ха!

- Только будь осторожен, - предупредил отец, но на его щеках появился румянец, возможно, из-за воспоминаний о его собственной первой машине.

- Спасибо огромное! - Тим открыл дверь с водительской стороны и запрыгнул внутрь. Он не мог достаточно быстро повернуть ключ. Двигатель взревел к жизни с дикостью, которая заставила бы льва обмочить свои мохнатые штаны. Тим проверил приборную панель и собирался подстроить сидение, когда вспомнил, что снаружи стоит его семья. Найдя правильную кнопку, он опустил окно с пассажирской стороны.

- Хотите прокатиться? - крикнул он.

Он наблюдал, как они спорят о том, кто поедет, удивившись, когда в машину к нему сел отец. Он не разрешал Тиму отвозить его куда-то с тех нескольких основных уроков в прошлом году.

- Мне нужно выполнить одно поручение, - сказал Томас.

Тим усмехнулся.

- Держись крепче!

Он включил передачу и надавил на газ, двигатель машины оказался мощнее, чем он ожидал. Он чуть не сбил какого-то парня, который таращился на него вместо того, чтобы выгуливать свою собаку. Тим не мог его винить. Машина источала чистый секс. Он повернул руль, прежде чем совершил непреднамеренное убийство, затем промчался вниз по улице и свернул за угол, несдержанно смеясь. Когда он посмотрел на своего отца, тот изо всех сил держался за дверную ручку, будучи даже бледнее, чем обычно.

- Давай полегче, сынок!

- Прости.

Тим снизил скорость, прежде чем повернуть на главную дорогу. Это было слишком круто! Может быть, его родители были немного заняты большую часть времени, но точно знали правильный способ это компенсировать.

- Спасибо, - снова произнёс он. - Я честно не ожидал этого.

- Надеюсь, нет, - произнёс отец, но добавил: - У мужчины должна быть своя независимость. Поверни здесь. Мне нужно съездить в офис.

Тим умирал от желания притопить педаль, но не хотел, чтобы папа пожалел о том, что подарил ему такую тюнингованную машину. Он вёл себя наилучшим образом всю дорогу до непримечательного офисного здания, где располагалась компания его отца. Парковка была пустой на выходных, так что он подъехал прямо к двери. Тим хотел подождать в машине, пока отец зайдёт внутрь, не желая расставаться со своим подарком. Чёрт, сегодня он даже мог лечь спать на заднем сидении! Но его отец хотел, чтобы он тоже пошёл, так что Тим, скрепя сердце, заглушил двигатель.

Зайдя в здание, они прошли мимо зоны приёмной и ряда кабинок в коридор, где были настоящие кабинеты. Когда они дошли до двери, такой же непримечательной, как и остальные, Томас вытащил из кармана ключ и протянул его Тиму.

- Как я сказал. Независимость.

Внутренности Тима скрутило. Его отец давал ему работу. Он видел через окно в двери, что комната за ней пустая, но взял ключ и всё равно воспользовался им.

- Это скорее необходимость, чем подарок, - сказал Томас.

Тим открыл дверь и шагнул внутрь, неуверенный, что сказать. Его отец заполнил тишину за него.

- Это была идея твоей матери. Я попросил вынести ковёр, чтобы ты не заляпал его краской. Мы всегда можем положить его снова, когда ты уедешь, но постарайся не запачкать стены.