7: 30 вечера.

Это было обычное собрание группы. Марин, в обличье Траска, сидел в кресле, № 564 и получал от группы множественные выражения приязни как к человеческому существу — разумеется, по выражению одного из выступавших, без малейшей возможности прощения тех его заявлений, которые были сочтены изменническими.

8: 40 вечера.

Все еще шел дождь, когда Марин вышел из здания центра группы. Окна из цветного плексигласа со встроенными системами освещения бросали отсветы далеко в пространство площади — этого символа атомного века.

Площадь казалась замкнутым миром — окруженная высокими зданиями, только четыре выхода, да и те намеренно были сделаны узкими и низкими. Подобные мостам, или туннелям, они пронизывали нависающую массу зданий на углах.

Марин этого почти не замечал. Он пытался прийти к какому-либо решению — идти ли ему на встречу со Скаддером к десяти часам, или…

У него было дело, которое потребует времени'. Ему нужно было изучить старые сообщения по Убежищам. Что происходило в том районе, где потом была построена резиденция Великого Судьи? Могло пройти еще несколько дней, пока у него появится необходимое для этого время, в то время как он мог также позвонить Скаддеру и предложить перенести встречу на одиннадцать тридцать. Он так и решил сделать.

Снова придав себе облик Марина, он отправился в собственное управление. В течение двух часов секретные сотрудники носились с папками от шкафов к его столу. В воздухе стоял запах пыли и старых бумаг. В конце концов ему удалось раскопать некоторые факты.

В районе Города Припп Убежища пострадали особенно сильно. Как ни странно, но точно в этом месте бомба пробила дыру чуть ли не в полмили глубиной и в сотни ярдов в диаметре. Мозг вполне мог быть опущен в такое необычное укрытие и впоследствии накрыт постройками — при условии, что Великий Судья отдал соответствующие распоряжения.

Выходя из управления, Марин сумрачно думал: «И опять я к этому возвращаюсь…»