И таксист протянул Анне свою визитку.

– Спасибо огромное, – поблагодарила Анна, бросив короткий взгляд на разноцветную карточку, отпечатанную в одном из тех дешевых автоматов, которые можно найти по всему миру в аэропортах и на вокзалах. Рядом с несколькими строчками на иврите там стояло по-английски: «Бенжамин Козур, таксист и гид-предприниматель». – Спасибо за предложение, но я, скорее всего, недолго пробуду в Иерусалиме.

– Может, все-таки передумаете?

– Может быть.

Она взяла чемоданчик и вышла из машины. К счастью, переулок в этом месте был настолько широк, что она смогла открыть дверцу. Бенжамин Козур кивнул ей с радостной улыбкой и уехал прочь.

Анна осталась одна у входа в отель, с чемоданом в руке и сумкой, перекинутой через плечо. Здание было очень древним, но ухоженным и, как ни странно это могло показаться здесь, в центре Иерусалима, напомнило ей Флоренцию. Хотя что тут удивительного? Если в XV и XVI веках здание принадлежало семейству Медичи, то немудрено, что они выстроили его в соответствии со своим пожеланиям и своим вкусом. Она подняла глаза и посмотрела на узкие окна. Строение как-то не вязалось с ее представлениями об отеле. Тут не было ни широкой входной двери, ни швейцара, встречающего гостей, ни кадок с цветами по обе стороны от входа, ни красного ковра, ни даже большой вывески с названием отеля. Словно постояльцы были непрошеными гостями. Может, это было закрытое заведение, адрес которого давали только друзьям? Или всего лишь игрушка в руках баснословно богатого человека, не заинтересованного в том, чтобы зарабатывать на гостинице деньги?

«Вероятно, дом все еще находится во владении семьи Медичи, – подумала Анна. – А может, Козимо специально поддерживал его в хорошем состоянии в ожидании того момента, когда она, Анна Нимайер, журналистка из Гамбурга, пожалует сюда, чтобы выпить эликсир вечности. Звучит, правда, несколько напыщенно, но от него всего можно ожидать».

Анну проняла дрожь. Весь ее кураж, ее любопытство и воля грозили вот-вот улетучиться. С каким бы удовольствием она сейчас вытащила свой мобильник и немедленно позвонила бы Бенжамину Козуру!

«Если ты сделаешь это, ты никогда не увидишь своего сына», – строго сказала она себе. Потом подхватила чемодан, сделала глубокий вдох и поднялась по двум ступенькам, отделявшим ее от дубовой двери, отполированной до блеска.

Латунная табличка с надписью «Отель "Старая контора"» рядом с дверью была ненамного больше, чем обычная табличка с фамилией. Дверь не поддавалась, и Анна нажала на кнопку звонка под табличкой. Раздался зуммер, и дверь со щелчком открылась. Анна еще раз вдохнула и вошла в отель.

Холл сразу же ошеломил ее. Обстановка, состоявшая из немногочисленных, тщательно и со вкусом подобранных антикварных предметов мебели, визуально увеличивала его. Светлое, почти белое ковровое покрытие приглушало шаги. На стене висела изумительная современная картина. За невысокой скромной стойкой темного дерева, размером не больше старинного пульта, стояла молодая женщина. На ней был первоклассно сшитый костюм, теплый красный цвет которого превосходно гармонировал с освещением и обстановкой холла и к тому же отлично сочетался с ее длинными темными волосами. Она с таким удивлением посмотрела на Анну, словно не рассчитывала на ее появление, но тут же улыбнулась.

– Фрау Анна Нимайер из Гамбурга? – спросила она по-немецки без всякого акцента.

– Да, это я. – Анна подошла к стойке и поставила на пол чемодан.

– Господин Медичи предупредил о вашем приезде. Добро пожаловать в Иерусалим. Меня зовут Шарон. – Молодая женщина сердечно пожала Анне руку. – Простите мое удивление, честно говоря, я ожидала вас значительно позже. Дело в том, что Джесс, наш водитель, который встречал вас, не позвонил мне. Иначе бы я...

Анна недоуменно покачала головой.

– Меня никто не встречал, – произнесла она. – Я взяла такси в аэропорту.

– О, но тогда... – Шарон выглядела обескураженной. – Господин Медичи просил встретить вас в аэропорту, чтобы сделать вашу поездку как можно приятнее. Дело в том, что стиль вождения некоторых местных таксистов прямо-таки опасен для жизни, к тому же они чрезвычайно назойливы. И машины не всегда блистают чистотой. Вероятно, Джесс застрял в иерусалимской пробке.

«Ага, – не без злорадства подумала Анна, – власть Козимо Медичи все-таки не распространяется на весь земной шар. Перед интенсивным движением этого города приходится капитулировать даже ему».

Телефон на стойке зазвонил. Шарон заговорила на иврите, и Анна не понимала, о чем шла речь, но легко могла догадаться о содержании разговора. Тон молодой женщины был раздраженным.

– Джесс действительно долго простоял в пробке из-за того, что одна улица была перекрыта, – пояснила она, повесив трубку и подтвердив предположение Анны. – Он страшно разволновался, не встретив вас в аэропорту. Я надеюсь, вы простите нам это недоразумение.

– Разумеется, – кивнула Анна, ни словом не обмолвившись, что она вовсе не рассчитывала на встречу. Скорее всего, она не обратила бы никакого внимания на шофера с табличкой отеля.

– Я покажу вам вашу комнату. – Шарон взяла чемодан гостьи. – Следуйте, пожалуйста, за мной.

– Вы отлично говорите по-немецки, – заметила Анна, пока они шли по узкому, хорошо освещенному коридору в заднюю часть дома. – Вы, наверное, жили в Германии?

– Нет, – с улыбкой покачала головой Шарон. – Правда, я собиралась учиться в Германии, но родители были против. Немецкому меня научила моя бабушка. Она приехала в Иерусалим сразу после того, как Израиль был провозглашен независимым государством. Но тоска по Берлину никогда не покидала ее. Вплоть до смерти ее самым большим желанием было еще раз побывать на своей прежней родине, но, к сожалению, это ей не удалось.

У Анны мороз пробежал по коже. Будучи немцем, нигде не спрячешься. Где бы ты ни очутился, ты лоб в лоб сталкиваешься с прошлым, и не имеет значения, сколько тебе лет. «Должно быть, именно это имеют в виду, говоря о первородном грехе», – подумала Анна, но ничего не сказала.

– Ну вот, это ваша комната. – Шарон открыла скромную дверь, обитую старинными железными накладками. – Надеюсь, вам здесь понравится.

Солнечный свет потоками струился через высокие окна до самого пола и придавал светлому помещению, обставленному современной мебелью в сочетании с восточной классикой, особую прелесть. Анна тут же почувствовала себя совершенно вольготно.

– Здание было построено в середине XV века по христианскому летосчислению одной итальянской купеческой семьей, которая почти сотню лет использовала его в качестве торговой конторы и жилого дома – отсюда и название. Судя по старинным чертежам, эта комната служила библиотекой или рабочим кабинетом. А здесь, – Шарон пересекла комнату и открыла узкую дверцу возле камина, – здесь когда-то находилась потайная комната, сообщающаяся проходом с соседней комнатой. Мне иногда кажется, что итальянские купцы заставляли своих торговых партнеров сначала дожидаться в библиотеке и подслушивали их разговоры, прежде чем приступить к переговорам с ними. Но вам нечего бояться. Двадцать лет назад дом перестроили под отель, владелец распорядился замуровать проход и сделать из потайной комнаты ванную. Так что от неприятных сюрпризов вы застрахованы. Мужчина здесь из стены не выйдет.

Анна невольно нахмурилась. Джакомо ди Пацци вошел тогда в комнату через потайную дверь, когда похищал ее сына. Может, Шарон намекает на это? Но тогда, значит, Козимо посвятил ее. Или она тоже была из его свиты? Как и Ансельмо, выпила когда-то эликсир и служит ему уже столетиями?

Пока Анна размышляла, Шарон подошла к одному из окон и растворила обе створки. Легкий ветерок тут же надул шторы из тончайшего, почти прозрачного шелка, и комнату наполнил аромат роз и зрелых персиков.

– Это ваша терраса. Если пожелаете, можете принимать пищу там. Меню найдете в верхнем ящике секретера. Впрочем, пусть наше меню всего лишь вдохновит вас на собственные кулинарные фантазии. Мы охотно выполним любой ваш заказ. Если вам понадобится что-нибудь еще, или у вас возникнут вопросы по достопримечательностям города, а также если захотите зарезервировать столик в ресторане или билеты в театр, пожалуйста, набирайте единицу. Вас соединят с администрацией, и мы позаботимся о ваших желаниях. До двадцати одного часа я в вашем распоряжении, затем меня сменит мой коллега Симон. Если захотите позвонить за пределы отеля, пожалуйста, наберите сначала ноль. – Шарон по-хозяйски огляделась в номере, словно желая удостовериться, что ничего не забыла.