Барсов взял ружье одной рукой, приставил его к горлу Редьки.

— Молиться будешь?

И тот неожиданно осознал, что слова Барсова, которого с его друзьями выпотрошил удалой добытчик Бык, на этот раз произнесены не для того, чтобы испугать. Они означали, что решение принято и конец уже близок — от него отделяют секунды.

И Редька заорал во весь голос. Громко, вкладывая в крик весь свой животный страх перед неизбежным концом. В угаре беспредела он ни разу не позволил себе задуматься над тем, чем могут закончиться его похождения. Отсидки в зоне он не боялся, а на большее у закона не хватало решимости.

Выстрел оборвал крик на самой его высокой ноте.

— Давай, Паша, откинем падаль подальше. Росомахи найдут, если постараются, а муравьям жизнь портить не будем. Только сними с него цацки. Мы отправим их Быку.

Громак возразил. Сдирать украшения с трупа ему не хотелось.

— Надо ли? Бык вконец озвереет.

— Ты считаешь, он еще не дошел до этого состояния?

Громак нагнулся, сдернул с шеи Редьки массивную золотую цепь, а с руки снял часы «Сейко» на золотом браслете…

— Ладно, давай пошлем. Только ты подумал, к чему это все приведет?

— Подумал. И решил, что Быка пора забивать. Для этого мне потребуется снайпер.

— Мы с тобой что, не стрелки?

— Нет, Паша, нужен настоящий стреляльщик. Быка следует брать с его золотишком.

— Ты хочешь сказать с нашим?

— Видишь, тебе и объяснять не надо.

— Хорошо, снайпера мы найдем. Настоящего.

Золото…

Что мы о нем знаем? Не о том, которое втридорога продают в наших ювелирках в виде колец, перстней, цепочек, сережек, кулонов, а о золоте настоящем, природном?

Уверен, если и знаем, то совсем немного. Между тем, о самом привлекательном из металлов можно говорить интересно и долго, а можно сухо и коротко. Например так:

«Золото почти не встречается без примесей серебра и меди. Название, по-видимому, происходит от древнеславянского корня „сол“ — солнце.

Цвет минерала и его черты меняются от содержания серебра от золотисто-желтого до серебристо-белого. Блеск металлический. Встречается нередко, но в незначительных количествах. Чаще в россыпях, морских и речных. В гидротермальных кварцевых жилах его частым спутником бывает турмалин…»

Теперь, допустим, вам крупно подфартило и вы нашли это самое золото. Ради всего святого, не радуйтесь. Вы в России! Здесь вам не какое-нибудь Сакраменто, где лихие старатели приходят в салуны и бросают на весы тяжелые кожаные мешочки с золотым песком, чтобы расплатиться за виски, номер на втором этаже и длинноногую, готовую на подвиги девицу.

С русским золотом такие номера не проходят.

Прежде чем тащить драгоценный мешочек из своего кармана и класть на весы, загляните в настольную книгу, изданную родным государством для российских граждан. Это сегодня не Библия, не Коран, не «Краткий курс истории ВКП(б), наконец. Это уголовный кодекс Федерации, рожденный творческим воспарением мысли законодателей над жизнью и запрещающий даже то, что может быть разрешено. В статье сто девяносто третьей для старателей, которым подфартило разжиться добычей, установлены наказания за уклонение от обязательной продажи добытого из недр золотишка. Искать — ищи, но продать должен только ему, родному демократическому приватизированному государству. А оно, будьте уверены, обдерет вас как липку, заставит принудительно принять цену, которую само же предложит, а потом еще и принудит выплатить крутой налог на доходы.

Так что, если добытое золотишко, которое вы понесли в аффинаж, отберут рэкетиры, можно радоваться избавлению от многих забот.

— Бык! Тебе тут пакет.

Мордоворот с красной от постоянной поддачи физиономией, в серой линялой рубашке в разрезе которой виднелась поросшая клочками бурой шерсти грудь, поднялся на веранду одноэтажного дома, выходившую в сад.

На веранде за большим столом гужевались три мужика. Стол был завален снедью и заставлен бутылками с дорогим выпивоном. Мужики крепко киряли и закусывали крабами. Не теми, которыми питаются миллионеры — из баночек размерами с кулачок младенца, а крабами настоящими, у которых каждая клешня, что большие кузнечные клещи.

Небольшим щипчиками они кололи покрасневшую от долгой варки броню, выковыривали пальцами розовое ароматное мясо и отправляли его в прожорливые рты большими шматами.

— Што за пакет? Ну-кать, покаж.

Мужчина с буграстыми плечами атлета-гиревика, с прямоугольной тяжелой челюстью боксера, с лысиной во всю голову и маленькими глазками хитрой мышки, протянул руку. Подержал переданный ему сверток, оглядел со всех сторон.

— Бык, — спросил один из сотрапезников, — что там?

— Счас глянем.

Бык надорвал край пакета и вытряхнул на стол золотую тяжелую цепь. За ней со стуком оттуда же выпали часы.

— Чьи?

Бык взял часы за браслет, приподнял и потряс на виду у всех, как дерьмо на палочке — брезгливо и недовольно.

— Похоже Редьки, — сказал мордоворот, притащивший пакет хозяину.

— Ёбэмэне! — Бык запулил густым таежным матом, поминая не чью-то несчастную мать, а медведицу с сорока медвежатами и самого медведя, настрогавшего такое семейство.

Часы с размаху были брошены на пол, стукнулись о него и отлетели в сторону.

— Говнюки, — Бык впал в бешенство. — Вы понимаете что это значит?! Это мне Барс прислал! За хреном я вас пою и кормлю, бажбаны драные! Не можете сделать простое дело! Барс наверняка расколол Редьку. Будьте уверены, мы теперь у него на крючке. Хорошо, если он только скрутил говноеду башку. А если оставил в живых и в тайге припрятал? Вы понимаете, что нас подвесили?

— Шеф, — успокоить Быка рискнул его ближайший кореш Витек Карякин, — не гони волну. Я сниму Барса. Сам.

Бык сбавил обороты, потом остыл окончательно. Набузырил полный стакан водяры, ни с кем не чокаясь, дернул. Зверски сморщился и стал драть руками огромную крабью клешню.

— Витек, урой его. И чтобы все тихо. Чисто. Ты заешь Барса — это медведь. С ним чуть не догляди и он мне пришлет по почте твои часы. Вон, Алик Рогов пытался его достать. Потом штаны с перепугу обделал.