Часть 3

ТИФФАНИ

Ну… все закончилось полным провалом.

Я смотрю, как Салух уходит, направляясь обратно в пещеру племени. Своей внезапной реакцией он застал меня врасплох, поскольку думала, мы друзья. Я доверяю Салуху больше, чем кому-либо другому в племени, потому что он всегда так чертовски славно ко мне относился. С ним приятно общаться, он нетребователен и всегда готов прийти на помощь с очередным моим ремесленным замыслом, каким бы странным он ни был. Он не давит на меня, как Ваза, и ненавязчив, как Таушен. Он не настаивает, как Хассен на том, чтобы я выбрала себе пару.

Мне нравится Салух.

Возможно именно поэтому его реакция, оказавшаяся чем-то иным, нежели «О, да, давай целоваться», ранит меня до глубины души. Когда просила его об этом, я чувствовала себя в безопасности. Говорить с ним о наболевшем было чудесно, мне становилось… легче. А теперь я чувствую себя такой дурой. Я поставила его в неловкое положение и боюсь, что потеряла нашу дружбу. Как мне теперь жить в одной и той же пещере, что и этот парень, видеться с ним изо дня в день, зная, что между нами произошло?

Нечего сказать, молодец, Тифф. Ты только что из безнадежной ситуации попала в еще более худшую.

Я кладу инструменты для копания обратно в сумку и вытираю руки снегом. Ну… мне казалось, что Салух примет мое предложение. Чтобы выкопать для меня ямы, парень разделся, и я должна признать, что, хотя я и стараюсь не думать о ша-кхаях в сексуальном плане, я, безусловно, заметила, как двигались его плечи и как стекал пот по его рельефно-синему животу. На то, как колыхались его волосы, словно черный занавес, когда он наклонялся. Я обратила внимание на изгибы его больших рогов и на то, как его леггинсы облегали широкие мускулистые бедра. Я определенно заметила его глаза и достойную силу его суровых надбровных дуг. Он чертовски красив — все ша-кхаи такие — но в Салухе есть некая мощная сила, которая взывает ко мне. Он из тех, кто никогда и ничего не делает наполовину.

Ну что ж… Пожалуй, мне не следует зацикливаться на том, что он отверг меня. Это так больно, но может это и к лучшему. Быть может, «победить» свои страхи сейчас не самое лучшее решение. Пусть они останутся еще немного, и надеюсь, что со временем эти кошмары утихнут, и я смогу, не теряя самообладания, вынести саму мысль о том, что кто-то прикоснется ко мне.

Время лечит все раны, и все остальное. Всему свое время, и я буду в порядке.

Я убираю небольшой участок, который обозначила своим «полем», после чего возвращаюсь обратно в пещеры. Там столько всего еще предстоит сделать. В дубильной пещере у меня отмачиваются шкуры, как учил меня Кэшрем. Есть запасы еды, которые нужно приготовить, и одежда, которую нужно сшить, и хочу снова попробовать вычесывать шерсть, если в конце дня останется достаточно света. Работа — это здорово. Работа держит мой мозг занятым, и у меня нет времени думать о другом.

Но в тот же миг, когда оказываюсь внутри, я начинаю выходить из себя. На пороге моей пещеры свежая добыча. Два прыгуна. Кто-то ради меня ходил на охоту. Скорее всего, Хассен. Как-то я упомянула о том, что мне нравится, какое у маленьких прыгунов вкусное и нежное мясо, и теперь, видимо, я буду получать их каждый день. М-да. А поскольку это мясо, я считаю, что его нельзя растрачивать понапрасну. Я поднимаю маленьких крысоподобных зверьков за их хохлатые хвостики и несу их готовить. Вдруг Джоси захочется тушеного мяса. В пещере ее нет, следовательно, она наверняка помогает Кайре с ее новорожденной дочкой. Я усаживаюсь, подтягиваю любимый камень для свежевания дичи и приступаю к готовке зверушек для ужина.

— Ти-фа-ни? — раздался голос со стороны входа пещеру.

Меня мысленно передергивает.

— Да?

— Я выкопал несколько корнеплодов, которые тебе так нравятся. — В дверном проеме маячит Таушен, и я мысленно проклинаю себя за то, что не затянула занавес приватности. Он протягивает мне их, словно трофеи. — Мне их почистить и приготовить для тебя?

Я улыбаюсь ему вежливой улыбкой. Он еще молод и не так уж часто ошивался возле свободных девушек. Я все время напоминаю себе об этом.

— Спасибо тебе, Таушен, но я неплохо справляюсь с корнеплодами.

Его лицо приобретает подавленное выражение, а потом, мгновение спустя, вдруг оживляется.

— Помочь тебе очистить их?

— Я справлюсь, честно. — Своим маленьким костяным ножом я показываю на выход, в сторону центральной пещеры. — Может поглядишь, не нужны ли они Кайре? У нее новорожденный комплект, и она наверняка была бы рада, если кто-то принес бы ей чего-нибудь съестное.

Если об этом задуматься, то я, наверное, отнесу ей в пещеру хотя бы тушеного мяса, что собираюсь приготовить. У меня еще остались остатки от вчерашнего ужина.

Таушен выглядит разочарованным.

— Ты точно их не хочешь?

Если я их приму, лишь обнадежу его. Опять же, я приняла дичь Хассена, так что будет от этих несколько корнеплодов?

— Ну как же, давай их сюда.

Он бросается вперед и протягивает мне корнеплоды. Однако, вместо того, чтобы уйти после того, как я его поблагодарила, он усаживается рядом со мной и, вися у меня над душой, наблюдает, как я сдираю шкурки с крошечных прыгунов. Я стискиваю зубы.

— Тафнии? — голос Вазы разносится по пещере, извещая меня и всех вокруг о его намерениях. — Выйди и посмотри, какой прекрасный двисти мы с Беком поймали для тебя.

Боже милостивый. Я должна убраться от сюда.

* * *

Той ночью, лежа в шкурах, я обдумываю план своего побега.

Мне нужно на какое-то время сбежать. Мужчины буквально душат меня своим вниманием. То, что изначально начиналось как чуткость и забота, превратилось в испытание на выносливость. Я больше не могу этого выносить. Весь день мужчины кружили вокруг меня. Весь день они сводили меня с ума своим вниманием, пока я уже была готова закричать. Или плакать. Или и то, и другое. И сколько бы раз я вежливо не предлагала им обратить свое внимание на другого человека, на это не обращали внимания. Я понятия не имею, хотят ли они меня вообще, или просто не хотят, чтобы меня заполучил кто-нибудь из других охотников.

Чувствую себя ярмарочным призом.

Стремление удрать отсюда во мне очень сильное, хоть я и понимаю, что трусливо так поступать. Слишком неподходящее сейчас время для побега. У Кайры родился малыш и она нуждается в помощи, мои шкуры должны вымачиваться еще несколько дней, и я только что посадила семена. Но мне не вынести еще один день, вроде сегодняшнего. Я с ума сойду.

— Джоси, — шепчу я и переворачиваюсь в шкурах, лицом к ее стороне пещеры. У меня такое странное ощущение одиночества, что тут только мы вдвоем. В свое время в этой пещере жило много человеческих девушек, укладывающихся штабелями, и это напоминало больше пижамную вечеринку, чем что-либо еще. Теперь мы остались лишь вдвоем, и оттого мне очень грустно. — Джо, просыпайся.

Всхрапнув, она переворачивается в постели.

— Ммм… чего тебе?

— Ну… — я облизываю свои пересохшие губы. — Я вроде решила уйти отсюда.

Джоси мгновенно вскакивает в своей постели.

— Нет, Тифф, ты не можешь. Не бросай меня тут одну!

— Ты же не одна, — говорю я, усаживаясь. — У тебя тут целая пещера, полная народу…

— И один человек, которого отвергают! — в тусклом свете, исходящем от углей костра, я вижу расстроенное выражение ее кукольного личика. — Что такого стряслось, что вынуждает тебя отсюда сбежать? Почему именно сейчас?

— Ты же видела, как они сегодня себя вели! Все в пещере видели. — В полном расстройстве я потираю лоб. — Джоси, мне больше не вынести такого их внимания. Они меня с ума сводят.

— Так пошли их всех на хрен!

Такое чувство, будто у меня рот залит клеем. Самое простое решение, и все же… я чувствую, что не в силах этого сделать. А что, если я это сделаю, и кто-то из них взбесится? Меня пробирает страх, что кто-то из них попытается «переубедить» меня силой. Буквально на днях Ваза пошутил, что ему следует меня похитить на время, пока я не начну ему резонировать. Ему казалось это забавным.

Мне казалось это страшным до ужаса.

— Джоси, я не могу им такое сказать. Будет лучше, если я все-таки уйду. Они забудут про меня и сосредоточат свое внимание на кого-нибудь другого.

— Что ты собираешься делать? — судя по голосу, она убита горем.

— Думаю устроиться в какой-нибудь другой пещере. Буду охотиться для себя, шить себе одежду и тому подобное. Я справлюсь.

— Ты окажешься совершенно одна, — всхлипывает она. — А что будешь делать, когда они заявятся за тобой? Ты же сама знаешь, что так и будет.

Меня словно порализовывает, потому что мне никогда даже в голову не приходило, что кто-то придет за мной. В тот самый момент, когда она это говорит, я понимаю, что она права. С их точки зрения, я самая желанная женщина. Они так просто меня не отпустят. Кто-нибудь выследит меня.

А ведь я буду совсем одна. Сама мысль об этом вызывает у меня тошноту. Мне на ум приходит Ваза и его остроумное замечание о том, чтобы оказаться со мной наедине. Я снова чувствую себя загнанной в ловушке.

— Я не знаю, что делать, Джоси.

— Позволь мне все исправить. Не уходи, хорошо? Дай мне шанс все уладить.

— Каким образом? — спрашиваю я устало.

— Что-нибудь да придумаю, чтобы занять их. Только дай мне шанс, ладно?

Но разве у меня есть выбор? Кивнув головой, совсем расстроившись, я ложусь обратно в шкуры.

* * *

Когда я просыпаюсь, в пещере царит тишина. Джоси в ее шкурах уже нет. Я одеваюсь и выглядываю из-за занавеса приватности, что узнать, что происходит снаружи. Никто из ухажеров у порога круги не наматывает. Никакая свежая дичь меня не поджидает. Никаких подарков в надежде на благосклонность на пороге не оставлено. Это… обнадеживающее изменение. Чувствую себя так, словно снова могу дышать. Понятие не имею, что Джоси сделала, но в ней дремлет нераскрытый гений.

Я выхожу из пещеры, вокруг много людей, однако моих ухажеров нигде не видно. Салух, расположившись неподалеку, точит острие копья. Кивнув головой в знак приветствия, он наблюдает за мной в то время, как я направляюсь к центральному огню. Джоси расположилась там вместе с Кайрой. Я сажусь рядом с Джоси и хватаю ее за руку, поразив ее.