Кларк Эштон Смит

КРАСНЫЙ ТЮРБАН

The Red Turban (2011)

Мир Абдул Али, начальник полиции Дели, поведал следующую историю:

Богатый торговец, некто Леджа Пури, пришёл ко мне сообщить о недавней краже. Пропал большой и очень ценный сапфир, принадлежавший ему много лет. По его словам, тот хранился в маленькой шкатулке, ключ от которой был только у него. Она была разбита, видимо, каким-то тяжёлым предметом, а камень отсутствовал. У купца не было причин подозревать в краже кого-либо из домочадцев.

Я отправился в дом Леджи Пури, в сопровождении двух офицеров, где мы провели полный осмотр комнаты, в которой хранился сапфир. Шкатулка, сработанная из какого-то тёмного тяжёлого дерева была разбита в щепки. С первого взгляда я не заметил ничего важного — никаких улик, которые могли бы указать на вора. Наконец я увидел красный тюрбан, лежащий на диване. Я спросил Леджу Пури, принадлежит ли он ему или кому-то из его семьи. Леджа, увидев тюрбан, издал возглас изумления.

— Сирдар, — сказал он. — Этот тюрбан не мой, и не принадлежит никому из моих домашних. Наверняка он принадлежал вору, который в спешке обронил его.

Немного удивлённый тем, что кто-то мог столь неосторожно оставить свой тюрбан, я принял показания купца в качестве основных по этому делу.

Я поднял тюрбан и тщательно его изучил. Он был ярко-красным, из тончайшего шёлка, и такой фактуры, какую носят только в Бенаресе.

— Это важная улика, — заметил я Ледже Пури. — Вор, кем бы он ни был, обладает отменным вкусом в тюрбанах и имеет достаточно денег, чтобы его удовлетворить. Такие носят только богачи.

Я продолжил обследовать комнату, но больше ничего интересного не нашёл. Затем я собрал слуг купца и подверг их строгому перекрёстному допросу. Они были ужасно напуганы, и даже если знали что-то относительно кражи, то сомневаюсь, что я мог бы вытянуть это из них, так велик был их страх. Они не видели и не слышали вора, и ничего не знали об этом деле, пока хозяин не рассказал им всё этим утром.

Придя к заключению, что я не узнаю здесь больше ничего важного, я ушёл, прихватив с собой тюрбан. Впоследствии я вручил его одному из моих офицеров, с распоряжением пройтись с ним по всем магазинам одежды в Дели и, если это будет возможно, узнать, где и кому он был продан.

Потом я выкинул это из головы, занявшись другими текущими важными делами. Мой подчинённый, сикх Лал Сингх, представил отчёт на следующее утро.

— Сирдар, — сообщил он. — Я выполнил ваш приказ. Тюрбан был продан неким Ибрагимом Маррашем, торговцем одеждой, чей магазин находится в Чандуи Чоук. Он сразу опознал его и сказал мне, что продал его две недели назад некоему Индре Сингху. Индра Сингх — богатый и известный пенджабец из высшей касты.

Индра Сингх был моим близким другом, и поэтому вы можете представить моё удивление, когда я это услышал. Чтобы убедиться в этом, я лично навестил лавку Ибрагима Марраша и услыхал практически ту же самую историю, с некоторыми дополнительными сведениями, вплоть до стоимости вещи.

— Индра Сингх, — заявил торговец, — мой старый клиент, и я не продаю ему ничего, кроме самых лучших товаров. Да, я хорошо помню тот тюрбан. Я уверен, что другого такого нет во всём Дели. Сирдар, вот юфтяные туфли, достойные махараджи, и всего за семь рупий!

Дело представлялось весьма запутанным. Как тюрбан Индры Сингха попал в дом торговца? Мне не хотелось думать, что пенджабец был вором. Я знал, что он был богат и притом благороден. Не в обычае высших каст похищать драгоценности других людей.

Сапфир, несмотря на самые тщательные поиски, не нашли, и я никак не приблизился к установлению личности вора. Относительно же участия Индры Сингха в этом деле, я понемногу приходил к мнению, что с тюрбаном вышла какая-то ошибка. И кроме того, присутствие тюрбана в доме Леджи Пури само по себе было слабым доказательством вины пенджабца.

Леджа Пури, который, видимо, очень дорожил своим сапфиром, часто заходил ко мне и, казалось, был сильно разочарован отсутствием успехов. Он рассказал, что драгоценный камень принадлежал его отцу и имел богатую историю. Первоначально он был собственностью одной пенджабской семьи из высшей касты, которая утратила его в ужасные дни восстания. По-видимому, эта семья в те времена сохранила верность англичанам, и после того как мятежники овладели городом и перебили английское население, их дом был разграблен толпой. Сапфир попал в руки мусульманина из низшей касты и был куплен у этого человека отцом Леджа Пури за небольшую сумму. Леджа Пури назвал имя первоначального владельца — Файрон Сингх.

Упоминание этого имени дало мне первый ключ к разгадке исчезновения сапфира. Файрон Сингх был отцом Индры Сингха. Расследование обнаружило, что он сохранил верность во время восстания, и что его дом был разграблен разъяренной толпой. Я также узнал, что в те времена ему принадлежал похожий сапфир, а потом он пропал.

Чтобы сопоставить эти факты с находкой тюрбана Индры Сингха потребовалось совсем немного времени. Рассмотрев всё это, я пришёл к выводу, что вором был Индра Сингх.

Сначала сапфир принадлежал его отцу. Затем, через грабителя из низшей касты, он попал в семью Леджа Пури. По закону он был собственностью пенджабца и Пури имел на него не больше прав, чем этот грабитель из низшей касты. Я был уверен, что Индра Сингх узнал об этом и, по каким-то причинам пожелав вернуть сапфир обратно, проник в дом Пури и украл его. Даже не представляю, как он умудрился потерять свой тюрбан. В этом деле было и множество других вещей, которых я не понимал. Однако всё указывало на то, что вором был Индра Сингх.

Через несколько дней я нанёс пенджабцу визит с твёрдым намерением докопаться до сути этого дела. Бездействием ничего не решишь. Правды от Индры Сингха можно было добиться только самому. Фактически, я был убеждён в его вине, но не мог доказать этого, не получив его признания.

Индре Сингху было около тридцати лет. Он был высок, даже для пенджабца, и носил густую чёрную бороду.

Он сердечно приветствовал меня. Я не заметил в его поведении ничего, что указывало бы на то, что он встревожен. Если он действительно был виновен, то по-видимому, не связал мой визит с сапфиром, или же искусно скрывал свои чувства.

Я сразу же сообщил цель своего визита.

— Индра, — спросил я, вынув красный тюрбан, — это принадлежит тебе?

Он вздрогнул при виде этой вещи, но, помимо этого, не выказал никаких эмоций. Он немного поколебался, прежде, чем ответить.

— Сирдар, — наконец сказал он. — Это моё.

Я сообщил ему, где был найден тюрбан, и рассказал о своих подозрениях в отношении его самого.

— Да, — медленно признался он. — Я не вправе солгать. Именно я похитил сапфир у Леджа Пури.

Он замолчал, вытащил из-за пазухи маленькую металлическую коробочку и открыл её. Внутри лежал сапфир весом около шести карат, и я, даже будучи несведущим в таких вопросах, явственно видел, что он совершенно безупречен.

— Шестьсот лет, — продолжал он, — этот камень хранился в нашей семье. Он представляет большую ценность и помимо своей стоимости — ибо согласно легенде неведомой древности считается, что он приносит удачу своему владельцу. Шесть сотен лет — а потом восстание, залившее Индию кровью и безумием, более ужасное чем летняя жара, охватило всю страну. Камень был похищен. До самой смерти мой отец, Файрон Сингх, пытался вернуть его, но тщетно. А после него я, его сын, взялся за поиски и довёл их до конца, который вы видите. Было непросто выследить вора — но к чему вдаваться в подробности? Главное, что мои усилия увенчались успехом, и я узнал, что сапфир был продан отцу Леджа Пури, и что сейчас он находится во владении последнего. Единственным напрашивающимся способом вернуть его была кража. Это было очень рискованно, но моя отвага, подкреплённая решимостью вернуть сапфир, помогла мне. Я узнал от слуг Пури, где он держит свои драгоценности и, выбрав ночь потемнее, проник в его дом. Я нашёл комнату, взломал шкатулку, содержащую сапфир, и уже собирался уйти, когда услышал шаги в соседней комнате. Страх обнаружения и паника охватили меня; при поспешном бегстве, свободный конец моего тюрбана за что-то зацепился, и я бросил его там. Впоследствии я сильно жалел об этом, опасаясь, что он окажется уликой и постоянно проклинал себя за такую небрежность. Несомненно, человек, чьи шаги я слышал, ничего не знал о моём присутствии и не имел никаких намерений по отношению ко мне.

— Разумеется, — ответил я, — поскольку драгоценный камень был похищен у твоего отца, по закону это твоя собственность. Тот факт, что вор продал его отцу Леджа Пури, не даёт последнему права на него. Но есть и другая сторона этого дела. Ты не имел никакого права тайно проникать в дом Леджа Пури, даже с целью возвращения того, что по закону принадлежит тебе. Если бы тебя поймали на месте преступления, не составило бы труда обвинить тебя в краже со взломом. Ведь сапфир больше тридцати лет был во владении семьи Пури, будучи купленным отцом Леджи.

Я сделал паузу, а затем продолжил.

— Я пришёл сюда, чтобы убедить тебя вернуть сапфир. Ты можешь передать его мне. Я обещаю, что этот вопрос будет улажен. Леджа будет только рад получить его назад и не станет допытываться о личности вора или способе возвращения камня.

Далее я сообщил ему, что если это требование не будет выполнено, то, к сожалению, придётся его арестовать.

— Мне было бы очень жаль, — сказал я, — поскольку ты всегда был мне хорошим другом. Но при исполнении обязанностей нельзя руководствоваться дружбой, и моя обязанность состоит в том, чтобы арестовать тебя за проникновение в жилище Леджа Пури с целью ограбления.

Индра Сингх обдумал вопрос и признал справедливость моих замечаний. Я подробно описал ему ситуацию и, наконец, хоть и неохотно, он согласился и отдал мне сапфир. Возможно, в значительной степени здесь сыграл свою роль страх ареста, но, зная его характер, я думаю, что он действительно согласился с моими доводами.