Кларк Эштон Смит
ПРОКЛЯТЫЙ ГОНГ
The Haunted Gong (2004)
Среди множества диковинных лавчонок китайского квартала Сан-Франциско одна принадлежит японскому торговцу древностями Такамото Сацуме. Сацума и сам по себе загадка, а его магазинчик – одно из самых причудливых собраний странного, диковинного и непостижимого, которое я когда-либо встречал. Сацума смугл и морщинист, словно воплощение своей родины, он весь таинственен, необъясним и являет собой саму суть Японии, так же как и его лавка. Там вы сможете найти всех богов Востока, божеств буддийского и синтоистского пантеонов, приземистых идолов, взирающих на вас с накопленной за долгие годы мудростью дальней страны и народа, по сути совершенно нам чуждого. Также там есть мечи и иное неизвестное мне оружие, расписные веера, лакированные поделки, японские доспехи, и ещё тысяча других всевозможных удивительных товаров из Японии.
Сацума, неизменно улыбающийся и любезный до неприличия, словно наторговал на двадцать долларов, даже если вы уходили с пустыми руками, показывал мне практически все свои выставленные сокровища и расхваливал их на английском языке, которым владел, как родным.
- Не желаете ли приобрести меч Мацумы? – спросил он, - Не сомневайтесь, он чрезвычайно древний, и острый как бритва. Мацума – великий мастер мечей, ковавший дьявольские клинки. Торговец вознамерился подробнее рассказать о дьявольских качествах Мацумы, когда я заметил японский гонг, украшенный наполовину человеческими, наполовину звериными фигурами богов, который лежал на прилавке между миниатюрным Куранноном и божком-неваляшкой Дарумой.
- Сколько? – поинтересовался я.
Мне сообщили, что цена составляла два доллара, и, учитывая возраст гонга, который Мацума изготовил триста лет назад, это вовсе не было чрезмерным. Заплатив, я быстро удалился, очень довольный своей покупкой и сопровождаемый рассыпающимся в благодарностях антикваром.
Гонг был подвешен рядом с моим письменным столом и, по-моему, весьма украсил комнату. Я по натуре собиратель странного, живописного, и особенно восточного, так что мои апартаменты являют собой безошибочные признаки этого пристрастия. Немногие имеют турецкие ковры лучше, чем у меня или более обширную коллекцию разнообразных восточных предметов.
Несколько недель спустя я сидел за письменным столом, занимаясь, насколько помню, статьёй о китайском иммиграционном вопросе. В любом случае это было обычное повседневное занятие. Как только я погрузился в работу, меня внезапно прервал удар гонга. Должен заметить, что этот звук, был необычайно глубоким и густым, и отличался по своему тону от обычного гонга. Пять ударов быстро последовали один за другим, и когда я в немалом изумлении обернулся, инструмент всё ещё дрожал. Сначала я подумал, что кто-то из приятелей, желая подшутить, прокрался в комнату и ударил в гонг. Каково же было моё удивление, когда я понял, что нахожусь в полном одиночестве. Насколько мне известно, в доме никого не было. Звук стих и наступило полное безмолвие, нарушаемое только ударами моего сердца
Сильно озадаченный и встревоженный, я внимательно исследовал инструмент, гадая, не было ли внутри какого-то приспособления или механизма, ответственного за это. Потерпев неудачу, я начал искать какую-нибудь внешнюю причину, например другой предмет поблизости. Мой поиск не принёс результатов; я не сумел найти ни одной причины, которая могла бы произвести этот звук.
Случай был настолько таинственным и озадачивающим, что, не произойди он средь бела дня в самом сердце шумного, прозаического Сан-Франциско, я, несомненно, приписал бы его сверхъестественным причинам. Но это было невозможно. Однако чем больше я думал, тем более непонятной выглядела эта загадка. Но всё имеет своё объяснение. Полный решимости разгадать эту тайну, я отправился к Сацуме и рассказал ему обо всём. В свою очередь торговец поведал историю, которая, в простом изложении, выглядела так:
Несколько столетий назад феодал Джиро Такамура управлял крупным уделом в Киото. Джиро достиг своего положения, начав простым солдатом у прежнего властителя, с помощью удачи и своих способностей возвысился до этого высокого поста и, сместив своего господина, занял его место. Более справедливый и гуманный чем предшественник, чьё жестокосердие способствовало его смещению, он был любим народом и правил в мире и процветании.
Над другой, большей частью Киото властвовал князь Хаконэ Умецу. Между Джиро и Хаконэ существовала скрытая вражда, возникшая много лет назад из-за того, что Джиро укрыл нескольких беглецов от суда своего соседа. Хотя в то время Хаконэ не проявил возмущения, он надолго затаил обиду на Джиро, терпеливо дожидаясь возможности отплатить обидчику.
Прошло семь лет, и в эти годы во всём Киото царило процветание и изобилие, погода была мягкой, а урожаи обильными. Затем неожиданно пришла засуха, а вслед за ней и голод. Семь лет природа слишком щедро расточала свои дары, а теперь, будто соблюдая равновесие, она отказала в них людям.
Тяжелее всего голод обрушился на удел, где правил Джиро, лишь слегка задев владения Хаконэ. И Хаконэ, более дальновидный, чем сосед, предполагая, что в этот раз голод может не обойти и его владения, хорошо подготовился к нему, запасшись огромным количеством зерна. Во время голода он продавал его своему населению с огромной прибылью, оказавшись одновременно гуманистом и дельцом!
Прошло семь лет, прежде чем представилась возможность отомстить. Когда Джиро вступил в войну с соседним князем, Хаконэ воспользовался отсутствием его войска, чтобы вторгнуться во главе своих отрядов на территорию Джиро. Раненый Джиро в это время был в своём замке вместе с горсткой солдат, пока его войско находилось в пятидесяти милях, продолжая воевать.
Хаконэ, продвигающийся со всей возможной скоростью, к сумеркам оказался у замка Джиро. Он подошёл настолько быстро и скрытно, что Джиро даже не подозревал о его присутствии.
Понимая это, а также то, что замок был практически беззащитен, Хаконэ атаковал его глубокой ночью, захватив внешние ворота и встретив лишь небольшое сопротивление. Воины Джиро, поражённые и растерянные, отступили в замок.
Джиро приготовился к решительному сопротивлению. Сначала он думал, что к нему подобрался князь, с которым он сражался, но вскоре стало ясно, что это его старый враг, Хаконэ.
Всего лишь с двадцатью воинами он удерживал замок до рассвета. Войска Хаконэ, насчитывающие много сотен человек, безуспешно старались проникнуть внутрь. Каждая атака приводила к тому, что они отступали с большими потерями, но лишь затем, чтобы снова пойти в наступление. Воины Джиро, все до одного самураи, сражались с яростью загнанных в ловушку крыс, и когда настало утро, люди Хаконэ наступали по склону, образованному мёртвыми телами.
Несмотря на свою рану, Джиро сам возглавил отпор врагам. Он был прекрасным фехтовальщиком, и его клинки, размеренно поднимающиеся и опускающиеся подобно падающим молотам, производили ужасную резню.
Но двадцать человек против многих сотен не могли надеяться на победу. На рассвете у Джиро осталась только половина отряда, и они очень медленно отступили в замок. Однако каждый их шаг стоил Хаконэ нескольких жизней.
В большом зале замка Джиро, с двумя оставшимися солдатами, отказался отступать дальше. Здесь он мог погибнуть с честью, как подобает самураю и сыну самурая, и поэтому, выкрикивая боевой клич своего клана, он встретил своих врагов лицом к лицу.
Совсем рядом с ним находился гонг. Когда несколько минут спустя Джиро пал, покрытый ранами, и окружённый кольцом мёртвых тел, его меч ударил в гонг и, отозвавшийся необычным эхом звук показался услыхавшим его людям погребальным звоном по Джиро.
Хаконэ, победив своего старого врага, стал править его уделом. Год спустя, в годовщину смерти Джиро, стоя рядом с местом, где тот пал, Хаконэ услышал, как гонг пробил пять раз, хотя никого рядом не было. И так происходило каждый год, в день и час гибели Джиро. Люди поговаривали, что это меч Джиро отбивает час его смерти.
Таков был рассказ Сацумы. Правда ли это, или легенда древней Японии, земли множества мифов и бесчисленных народных преданий? Но год спустя, в тот же день, гонг вновь издал свой звон, хотя рядом с ним никто не стоял и не было заметно никакого воздействия на него. Это поистине удивительное и совершенно непостижимое явление. Был ли это меч Джиро, пробивший час его смерти? Кто знает? Кто знает?
Редактирование: В. Спринский
Перевод: Bertran