Глава 5

До замка Марконе я доехал в половине первого ночи. Это был огромный каменный особняк с высокими башнями по углам. Честное слово, в бойницах в старинных канделябрах факелы горели. На стенах стояли стражники в современной и классической броне. Бесполезные автомобили на парковке были перевернуты набок и построены в пару концентрических преград перед входом в замок. Надо быть начать идти с одного конца первого барьера, затем пройти весь путь до другого конца в стиле S-линии, чтобы попасть в замок — и все это под пристальным взглядом вооруженных эйнхерий на стенах.

Десятки посыльных приходили и уходили, передвигаясь по земле, все на велосипедах. Вокруг меня в воздухе пульсировали вспышки магической энергии — призванные к жизни заклинания и обереги, штуки из высшей лиги, которые требовали много времени для развертывания. Между тем, в воздухе над замком повсюду роились стремительные крылатые фигуры.

Это не выглядело устрашающе или навроде того.

По обе стороны дверей замка стояли высокие женщины, затянутые в черную кожу и кольчуги. Волосы по бокам были выстрижены гораздо короче, чем на макушке. Ни одна из них не была вооружена, если не считать особенно твердых на вид черных ногтей, а их глаза были черными, включая склеру, сверкая зловещим умом.

Я замедлил шаг, приближаясь к дверям, и внимание двух пар абсолютно черных глаз устремилось ко мне, словно дула пистолетов.

— Вы гляньте, кто у нас тут, — сказал я. — Эйч и Эм. Как делишки, детишки?

— Seidrmadr, — произнесла та, что слева. Буду звать ее Эйч, потому что, честно, вообще их не различаю.

— Звезднорожденный, — пробормотала Эм. — Я все еще считаю, что нам стоит порвать его на куски.

— Это самый логичный план действий, — согласилась Эйч.

Две пары рук с весьма неприятными на вид когтями напряглись.

Эти двое были личными телохранителями Ваддерунга, и они меня пугали. И я вовсе не хотел забавы ради путаться с теми, кто был достаточно жесток, чтобы быть финальной линией обороны долбаного Одноглазого.

И конечно... я плохо реагирую на хулиганов.

— Полегче, дамы, — сказал я. — Или нам придется выяснить, насколько вы эффективны при абсолютном нуле.

Две головы резко наклонились.

— Зимний рыцарь, — молвила Эм.

— В самый слабый момент сезонного цикла, — заметила Эйч.

— Пятидесятипроцентный шанс, что он сможет нейтрализовать одну из нас до уничтожения.

— Конфликт с seidrmadr приведет примерно к двадцати пяти процентному снижению уровня личной зашиты директора.

— Неприемлемо, — сказала Эм.

— Неприемлемо, — согласилась Эйч.

Парочка вернулась на свои места у главного входа, заложив руки с когтями за спину. Их глаза продолжили сканировать ночь вокруг нас, игнорируя меня.

— Что ж. И вас тоже было приятно повидать, — сказал я. — Вы, дамочки, любите птичий корм или предпочитаете живых мышей в своей рождественской корзинке?

Это вновь привлекло их внимание, и вызвало еще один наклон головы.

— Легкомыслие, — сказала Эйч.

— Безумие, — заявила Эм.

И потом они обе ринулись на меня.

Трудно объяснить, насколько быстрым было это движение. Я взмахнул руками. Я поднял их почти до уровня талии, когда что-то ударило меня и прижало к бетону. Раздался пронзительный каркающий вопль, громче, чем звук гудка на близком расстоянии, а затем рвущиеся звуки, рычание и... брызги.

Из меня вышибло дух, я ошеломленно лежал какое-то мгновение не в состоянии сделать ровный вдох. Эйч, возможно, склонилась надо мной, ее ноги по обе стороны от моих ребер, основания ладоней на моей груди. Она не смотрела на меня. Я проследил за направлением ее взгляда.

Эм сидела на корточках точно в той же позе, что и Эйч, только она нависла над беспорядком. Ее руки промокли до локтей, как и тротуар вокруг футов на пять. То, что лежало в центре круга, было немногим больше пятидесяти фунтов тканей и костей. Там были какие-то чешуйки и конечности со слишком большим количеством суставов, но я понятия не имел, что за существо было там мгновение назад.

Я оглядел свое собственное тело. Там отчетливо не хватало крови. Наконец я смог вздохнуть. Чем бы ни было это существо, оно оказалось в десяти футах позади меня, прежде чем Эйч и Эм успели с ним разделаться.

— Это что еще за чертовщина? — спросил я.

— Разведчик и убийца, — сказала Эйч.

— Быстрый, — сказала Эм, — сложно заметить.

Эйч кивнула и отошла от меня.

— Враг готовится.

Эм поднялась и протянула мне руку. С нее капала черная кровь.

— Легкомыслие, да? — поинтересовался я у нее.

Уголок ее рта дрогнул.

Не важно, насколько суровыми были люди Ваддерунга, они были рады любой возможности устроить тебе неприятности.

— Гарри, — сказал Рамирес, когда я преодолел лестницу, ведущую на крышу замка. — Dios, где ты был? — он замолчал и добавил, — И что, черт возьми, у тебя на руке?

Я вздохнул.

— У тебя есть что-то типа скребка?

Он спустился ко мне по ступеням, опираясь на трость, посмотрел на нож у меня на поясе, потом на меня и поднял бровь.

— Ритуально очищенный, — сказал я. — Не хочу его использовать, пока не придет время.

Рамирес мгновение смотрел на меня, потом хмыкнул, достал из кармана складной нож и щелчком открыл его. Он был красивым мужчиной, смуглым, с темными глазами, испанец из Калифорнии. Он перевернул нож, поймал его за лезвие и протянул мне рукоятку.

— Ты слышал, что случилось?

— Да, — сказал я и взял нож. — Пришлось идти за инструментами.

Я попытался соскрести черные ошметки с руки. Я почти уверен, что на самом деле они не горели, и это было только мое воображение, но когда они остыли, то приобрели консистенцию и клейкие свойства меда и пахли как потроха. Мои успехи были сомнительны.

— Просто оставь нож себе, — сказал Рамирес, с выражением легкой тошноты на лице.

— Спасибо, — сказал я и заставил себя говорить спокойно и естественно. — Где старик?

— На крыше, вместе с остальными, — сказал он. — Все стремятся оказать нам посильную помощь. У меня не так уж много навыков в этой области. Я чувствую себя пятым колесом.

— Да, точно. Мы получим свой шанс, когда начнется сражение.

Рамирес скривился, глядя на свою трость.

— Точно.

— Эй, по крайней мере ты не в инвалидном кресле.

— Верно, — сказал он более бодро. Затем выражение его лица посерьезнело. — Гарри, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

— Лучший способ привести завязать разговор и добиться успеха, — сухо заметил я. Я старался не обращать внимания на то, как дернулся мой желудок.

— Да, наверное, — сказал он. Он остановился на ступеньке надо мной, чтобы посмотреть мне в лицо, если не в глаза. Он уставился на меня на мгновение, прежде чем спросить: — Где ты был сегодня?

Мой живот сжался еще сильнее. Внутри меня все оборвалось, а выражение моего лица стало максимально бесстрастным.

На лицо Карлоса промелькнуло сожаление.

— Ты можешь поговорить со мной.

— О чем?

— Гарри, — медленно произнес он. — Мы с тобой ведь друзья, верно?

— Мы слышали звук наступления полуночи не один раз, — сказал я.

Он кивнул.

— И видели парочку дерьмовых мест.

— Так и есть.

— Хорошо. Может быть, тебе стоит... в каком-то смысле... подумать о том, чтобы считать меня другом.

Я держался совершенно неподвижно.

— Что?

Карлос понизил голос, но, тем не менее, он оставался напряженным.

— Я не возражаю, что ты считаешь меня младшим братом, Дрезден, но не думай, что я чертов идиот. Не думай, что я не вижу, что происходит.

Я смотрел сквозь него и ничего не говорил.

— Если ты в беде, — сказал он, — если тебе нужна помощь, поговори со мной, чувак. Ты должен поговорить со мной.

— С чего бы? — спросил я.

— Потому что происходят большие и чертовски страшные вещи, — сказал Карлос твердым голосом. — Летят ножи, и моя работа — не дать им попасть в спину Белого Совета. Потому что ты находишься в тесном союзе с жуткими существами, которые делают с тобой страшные вещи, а ты едва ли признаешь это. И потому что у тебя есть доступ к слишком большой силе, и ты можешь причинить слишком много вреда, чувак. Я знаю тебя, Дрезден. Ты мне нравишься. Но слишком многое поставлено на карту прямо сейчас, чтобы просто отпустить все.

— Это угроза? — спросил я его. Прозвучало это гораздо мягче, чем могло бы.

— Если я это вижу, — сказал он, — то и другие видят тоже. Поговори со мной. Дай мне помочь тебе, Гарри.

Я остановился на секунду и задумался об этом.

Рамирес был грозным союзником. И, Боже правый, как было бы здорово иметь на своей стороне опытного волшебника. Рамирес был популярен среди молодых стражей. Если бы у меня была его помощь, у меня была бы и их помощь.

Но Рамирес был также популярен в организации. Конечно, я не полностью лишен союзников там, но со временем Карлос стал представлять собой новый идеал для нового поколения стражей — более сострадательный, чем те, кто пришел раньше, более быстрый в расследовании и более медленный в выводах, но каждой клеточкой преданный Законам Магии и охране Белого Совета Чародейства.

Мой друг Карлос мог бы оказать мне огромную помощь, но Страж Рамирес будет обязан сообщить Совету Старейшин о моих взаимоотношениях с Томасом, если я скажу ему правду. Я даже не буду уверен, что он поступит неразумно, учитывая все обстоятельства. Но если это случится, я могу оставить своего брата в стазисе — Белый совет никогда, никогда не оставит мои отношения с Томасом в качестве потенциального рычага, который можно использовать против них. Они либо обратят это давление вспять, либо... уберут рычаг.

Для меня Белый Совет всегда был только источником горя.

Карлос Рамирес был моим другом.

Но Томас был моим братом.

— Я не знаю, что сказать тебе, Лос, — солгал я. — Я обеспечивал Мэб связью.

— Связью, — сказал Карлос. — Слухи называют это немного иначе.

Адские колокола, Фрейдис и ее дурацкая иллюзия.

— Звезды и камни, это смахивает на британскую порнокомедию, — сказал я. — Слушай, между Мэб и Ларой есть кое-какие интрижки. Я... смягчаю ситуацию.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: