Они все уставились на меня.

Глаза Мэб сверкнули свирепой яркой гордостью.

Я толком не знал, что ещё делать. Так что просто вернулся к работе.

Я опустился на одно колено, чтобы обратиться к своему маленькому воинству, как капитан футбольной команды. Я указал на тело мертвого кальмара-убийцы и сказал:

— Видите эту штуку?

Тук зарычал и Гвардия немедленно последовала его примеру. Что было довольно милым.

— Плохие парни посылают этих тварей убивать больших людей, которые пытаются защитить пиццу, — сказал я. — Они летают и они скрыты завесой. Нам нужна ваша помощь. Только маленький народец может защитить нас от них. Я хочу, чтобы здесь и в посольстве свартальвов было размещено по когорте для перехвата этих существ. Остальные должны охотиться за ними везде, где разыщут. Самые маленькие из вашего народа могут помочь, следя за завесами. Если они увидят, что какие-то плохие парни перемещаются за завесой или подкрадываются, они должны окружить их и убедиться, что большой народ может увидеть их и сражаться с ними.

— Убивать эти штуки, — повторил Тут, указывая на упавшего кальмара-убийцу. — Охранять этот дом и дом свартальвов. И указывать бедным, тупым дылдам на любых скрытых плохих парней.

— Совершенно верно, генерал, — сказал я. — Ты справишься с этим?

Тук подскочил на ноги, взлетая на высоту моих глаз, а с ним и вся Гвардия. Он вскинул копьё на плечо и стукнул себя маленьким кулачком по груди напротив сердца, отчего фей-металл опять зазвенел, и развернулся, раздавая приказы. Он указывал направления, дико жестикулируя и произнося фразы слишком быстрым и слишком высоким голосом, чтобы мои бедные уши биггана могли что-то ясно понять. Отдельные члены гвардии мчались в ночь, к облаку маленького народца над нами, чтобы, собрав вокруг себя созвездие светящихся огней, устремиться в разные стороны.

Уже через пару минут можно было увидеть эффект. Облака решительного маленького народца, слишком крошечного, чтобы сражаться поодиночке, нарезали круги вокруг заходящих на цель кальмаров-убийц мелкими стайками, создавая полосы света на небе. Когда первый из них был замечен, лично Тук понёсся вперёд, крепко сжимая копье, с Лакуной на левом фланге. Через мгновение они вдвоем притащили мёртвого кальмара на крышу и гордо швырнули к моим ногам. Их доспехи и копья были испачканы ихором, а маленькие лица светились удовлетворением и гордостью.

— Вот так? — спросил Тук.

— Хорошая работа, генерал, — твёрдо сказал я. — Продолжайте, пока мы не прогоним их всех или битва не будет проиграна.

— Пиццы мы не лишимся, — мрачно поклялся Тук-Тук.

Лакуна вздохнула.

И парочка умчалась в ночь.

— Впечатляет, — сказал Красная Шапка, когда они исчезли из виду. Он с неким разочарованием взглянул на свой пистолет, засовывая его за пояс за спину. — Как тебе удалось связать их всех?

— Коммерческая тайна, — ответил я, стараясь не думать о том, сколько пиццы потребуется, чтобы расплатиться с таким количеством маленького народца. Может быть, я пошлю счет Марконе. Формально мы защищали его дурацкую территорию. — Я закончил с тобой.

Красная Шапка сузил глаза, но вежливо кивнул мне и пошёл назад к Молли, которая вернулась к обеспечению связи через её собственную команду маленького народца.

Мэб подошла и мгновение просто стояла рядом со мной, глядя в ночь. Было видно, как каждую минуту или около того с неба сбивают кальмара. Было немного похоже на наблюдение за звездопадом в правильное время года.

— У смертных есть вопрос, — заговорила она через мгновение. — Что лучше, чтобы тебя боялись или чтобы любили?

— Я могу угадать ваш ответ, — сказал я.

— А я — твой. И все же они не любят тебя, как такового, — задумчиво сказала она.

— Нет, не совсем, — ответил я. — Но я нашел кое-что, что они действительно любят. То, что их объединило.

Мэб ответила мне непонимающим взглядом.

— Когда группа объединяется вокруг того, что ей дорого, — сказал я, — это меняет многое. Это меняет то, как они воспринимают друг друга. Они становятся сообществом. Чем-то большим, чем сумма отдельных частей.

Мэб не выглядела просветленной.

Я попытался объяснить по-другому.

— Создание сообщества поощряет инвестиции в это сообщество, — сказал я. — Раз вложившись, члены сообщества будут бороться, чтобы его защитить.

Брови Мэб понимающе приподнялись.

— А-а. Ты нашёл слабость в их психологии и манипулировал ею. Ты обеспечил их ресурсом и накопил их долги.

— Мне удалось заставить их увидеть себя с другой стороны.

— Нейромантия? В твоём исполнении? Страшно подумать, к чему это приведёт.

Я вздохнул.

— Смотрите. Можете просто поверить мне. Это штучки смертных.

— А, — пренебрежительно сказала Мэб. — Всё ещё. Впрочем, зрелище впечатляет. Сегодня ты напугал несколько очень самоуверенных существ. Это показалось мне забавным.

— Да это просто... так получилось, — сказал я, и устало прислонился к стене. — Жаль, что с собой нет бутерброда.

Ни с того ни с сего я чихнул так сильно, что чуть не врезался головой в зубец, на который опирался. Впрочем, к такому я уже начал привыкать. Я почувствовал, как усталая волна энергии покидает меня, ощутил, как заклинание притягивает материю из Небывальщины в мир смертных и формирует ее.

Я успел поднять руки над головой, чтобы отразить падающий трёхэтажный сэндвич. Он отскочил от моего предплечья, размазался частично по плечу, частично по земле — и тут же превратился в липкую эктоплазму.

Мэб уставилась на меня так, словно я зарезал молочного поросёнка прямо за обеденным столом. Она медленно покачала головой и сказала:

— Вот только ты начал производить на меня впечатление...

— Ох, буду здоров, — пробормотал я и выудил носовой платок, чтобы высморкаться.

Долбаные призывалки.

Я как раз сморкался, когда в ночном воздухе прогремел первый взрыв.

Все застыли.

К востоку и немного южнее нас, столб пламени поднялся в воздух, вспыхнув в ночи. Ударная волна взрыва была ощутима, даже на крыше, где мы стояли и что-то толкнуло меня в грудь.

— Это что...? — выдохнул я.

Мэб выпрямилась, холодный свет собрался вокруг ее лба в корону сверкающих пылинок, тянувшихся за завесой крошечных снежинок позади неё. Когда Королева Воздуха и Тьмы подняла лицо к ночному небу и заговорила голосом, который не столько гремел в воздухе, сколько пронизывал саму землю и отражался нежной музыкой от всех твёрдых поверхностей в поле зрения, все взоры обратились к ней.

— Участники Соглашений, — ровно произносила Мэб. — Вставайте к оружию. Смертные люди Чикаго, оставайтесь в домах, в них вы можете чувствовать себя в безопасности. В город пришёл враг.