И этой ночью, в этой битве, каждый из них был в моём распоряжении. Я знал это так же, как знал, в каком направлении находится низ.
Противник захватил офисное здание в полуквартале отсюда, что позволяло им получить хороший обзор для обстрела на перекрестке, и, очевидно, вытеснить полицию из района. Несколько молчаливых фигур на земле в униформе подтверждали их смертоносность.
Но, говоря честно.
«Народ» Мэб — это те, о ком написаны страшные истории.
— Стоп, — тихо скомандовал я.
Мерфи остановила мотоцикл.
— Это займет всего минуту.
— И с той же естественной легкостью, с какой я двигаю собственными мускулами, я направил монстров к фоморам.
Малки беззвучно, словно привидения, первыми бросились в бреши здания, оставленные взрывами. За ними Черные Псы, размером с пони, пробежали прямо сквозь долбаные стены, и я понятия не имел, что они так могут. Скелетоподобная тварь скользнула вверх по силовому кабелю, как змея, а огры с гномами запрыгнули на крышу. Я видел только смутные очертания, движущиеся в алой дымке. По большей части, я просто знал, где они были.
Здание разразилось криками и оружейным огнем. Прозвучала даже парочка трескучих взрывов.
А затем остались лишь крики.
Создания Зимы наслаждаются убийствами. Они считают, что подобные дела нужно делать как следует, без спешки. А учитывая все те боль и страдания, которые причиняли Слухач и его водолазки, для них не было более подходящей компании.
— Отлично, — проговорил я. — Идем дальше.
— Господи Иисусе, — пробормотала Мерфи и перекрестилась, что за ней наблюдалось крайне редко.
Тем не менее, она сделала глубокий вдох и продолжила идти. Мы прошли мимо офисного здания. Оно, в основном, было стеклянным. Существа Зимы по моей воле превратили его в скотобойню, сочащуюся от их энтузиазма.
— Это ты сделал, Гарри? — мягко спросила она.
— Ага, — признался я.
Она посмотрела на мертвого полицейского, пока мы медленно проходили мимо. Ее лицо ожесточилось.
— Хорошо. — очень тихо произнесла она.
— Когда закончим здесь, — сказал я, — Мне... Нам надо будет убраться отсюда. От всего этого. Вообще. Куда-нибудь, где тихо, и будем только мы вдвоем. И месячный запас выпивки.
— Боже, — с тихой тоской в голосе выдохнула она. — Я в деле.
— Меня бесит, что ты здесь со мной, — сказал я.
— Я знаю.
— И я рад, что ты здесь со мной.
— Я знаю.
Я прижал ее к себе на мгновение и прошептал:
— Я боюсь. Того, что происходит внутри меня. Будь рядом. Прошу.
На краткий миг биения сердца ее рука яростно сжала мое запястье.
— Я здесь.
Я вздрогнул, прижался подбородком к ее волосам и ненадолго закрыл глаза.
Затем я выпрямился и огляделся. Происходящее вокруг могло ужасать, могло соскребать последние остатки здравомыслия, на которые я еще мог законно претендовать, но это не означало, что я не мог позволить себе осмотреться получше.
Я зажмурился и представил себе устройство Миллениум Парка. Там было много ровного, открытого пространства, прекрасно подходящего для старого доброго поля брани. И не так уж много там было мест, где можно было бы окопаться солдатам с винтовками, особенно в застилающей обзор дымке пыли и дыма. Однако Коламбус-драйв представляла собой проселочную дорогу, отделявшую Миллениум Парк от Дейли Парка, естественное препятствие, которое пришлось бы преодолеть любым войскам, прибывшим с озера. При наличии достаточного количества стволов, тела можно будет укладывать штабелями.
Я оглянулся на мужчин и женщин, следовавших за мной. Если я помещу их туда, они нанесут противнику наибольший урон. По крайней мере, на какое-то время. Потом их, вероятно, сметут и уничтожат.
Вопрос заключался в том — а было бы правильным так поступить? Люди, идущие позади меня, не были детьми. Они знали, что смерть витает в воздухе. И если враг одолеет нас, город будет обречён. Весь город.
Но, чёрт побери, я даже не был уверен, что люди, последовавшие за мной, на самом деле поступили так по собственной воле. Сила Зимней Мантии и манипуляции Мэб вполне могли повлиять на их эмоции до такой степени, что было бы нечестно называть их готовность сражаться их выбором.
Я знал, что сказала бы Мэб. Ей нужно было выиграть битву.
В то время как мне нужно было людей защитить.
— Саня, — позвал я.
— Да?
— Когда доберемся до парка, я хочу, чтобы этими людьми командовал ты. Враг будет наступать с востока и северо-востока. Я хочу, чтобы вы нашли место, где сможете ... Как это называется, когда ты можешь стрелять в них без проблем, а они не могут в тебя?
Русский скупо улыбнулся.
— Мне кажется, нужное слово — «окопаться».
— Ага. Точно. Закопаем их к чёрту.
— Нет. Это мы хотим окопаться. А то, что ты хочешь сделать с ними, называется — подставить под продольный огонь.
— Да без разницы, ты знаешь, чего я хочу. Помести их туда, где они смогут нанести наибольший урон и получить наименьший в ответ.
— При такой низкой видимости это может быть невыполнимо.
— Тогда импровизируй, — бросил я раздраженно. — Я как бы рассчитываю, что Большой Парень устроит всё так, чтобы ты оказался в нужном месте в нужное время. Прикинул, что если отправлю этих людей вместе с тобой, они тоже окажутся там. — Я оглянулся на мрачные, испуганные, решительные лица тех, кто присоединился ко мне. — Если Бог сегодня собирается выбрать чью-либо сторону, я хочу, чтобы это была их сторона.
Брови Сани поднялись вверх.
— Вера? У тебя? Боже мой.
— Меньше веры. Больше наблюдений за изменениями оперативной обстановки, — возразил я.
Саня вдруг ухмыльнулся и сказал:
— Да, хорошо. Когда рак на горе свистнет.
— Что?
Он отмахнулся. — Русская присказка.
— Неправда, Чехов, — возмутился Баттерс таким протестующим педантичным тоном, который можно услышать только от уверенного в своих знаниях ботаника. — Что насчет меня, Гарри?
— Нечто в том же духе, — ответил я. — С той разницей, что с тобой буду я, чтобы тоже оказаться в нужном месте в нужное время. Держись поближе ко мне.
— Понял, — кивнул маленький Рыцарь.
— А я? — спросила Мерфи.
— Продолжай ехать, — сказал я. — Мне нужно оставаться мобильным, а парк весь как на ладони. Мотоцикл должен быть способен перемещаться здесь довольно быстро. Я стукнулся локтем о черный ящик из композитного материала, который был привязан к задней части «Харлея». На нем была напечатанная этикетка с надписью: «ПОХОДНЫЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ».
— А тут у тебя что? — поинтересовался я.
— Мои балетные туфельки.
— Точно, — я взглянул на Уилла, уставившегося на меня серьезными волчьими глазищами. — А вам, ребятки, придется отвлекать их от меня. Когда враг догадается, чем я занимаюсь...
Я сглотнул.
— Я стану целью номер один.
Волк пристально посмотрел на меня, а затем резко кивнул. Уилл в точности понимал, о чем я его прошу: принять на себя пули, что предназначены мне, в том или ином виде.
— Боб, — продолжал я, — Если в эфире сообщат о чем-то полезном, я хочу быть в курсе.
— Принято, босс, — ответил Боб. — Эм... Прямо сейчас есть повторяющееся сообщение из командного центра замка, велящее всем выжившим силам встретиться в Ригли.
Секунду он молчал, а затем сказал:
— Я не думаю, что там кто-то остался.
Где-то за дальней дымовой завесой впереди нас нечетко протрубил рог Йотуна, протяжным и скорбным завыванием. Звук, каким-то образом заключавший в себе уныние, ярость, отчаяние и конец всего сущего.
А где-то вдалеке позади нас, ему ответил другой рог.
Я ощутил, как беспокойство рябью пробежало среди моих друзей и толпы позади меня. Даже чудовища Зимы не могли слышать эти звуки, не испытывая чувства тягучего, неизбежного ужаса.
Конечно, я этого не чувствовал. Я же могучий чародей Белого Совета, монарх умственного мастерства и фараон мимолетного страха.
Да я даже не поморщился.
Итак. Враг тоже играл в игры разума.
— Боже мой, — пробормотал Саня. — Нас точно хватит?
— Хватит, чтобы больше не допустить потерь, — сказал я. — Наверняка.
И мы продолжили двигаться вперед, пока город еще раз озарился кровавым светом под взглядом Ока.