Ее глаза встречаются с моими, ища, исследуя.

– Что ты сделал? – тихо спрашивает она.

Качая головой, я достаю из кармана сигарету. Я подкуриваю ее и глубоко затягиваю перед тем, как выдохнуть дым.

– Им нужны были три имени. Трое мужчин, с которыми я имел дело, отмывая деньги. Вымогательство. Я помог им собрать достаточно дерьма, чтобы арестовать их. Доминго Гарсия был одним из них... и он был боссом картеля Синалоа.

– Боже ты мой. – Она опускает голову и проводит руками по волосам, прежде чем соскользнуть по краю машины и присесть. – Боже мой, они собираются убить ее, – шепчет она, обнимая себя за плечи. – Они собираются убить ее. – Ее голос срывается, и плечи дрожат, когда она плачет.

Моя кровь холодеет, весь гнев улетучивается из моего тела и заменяется чувством паники и беспомощности. Вздохнув, я подхожу к Тор и становлюсь на колени рядом с ней, убирая ее светлые волосы с лица. Два часа назад я бы заверил ее, что они не станут этого делать, потому что у нас был Андреа, но теперь... я не знаю, что мы собираемся делать, но я должен ее успокоить.

– Они не станут. Они хотят меня, а не ее. – У меня возникает неприятное чувство в животе. – Я работаю над этим. Клянусь богом, работаю. – Я смотрю на нее. Я знаю, что она должна это увидеть, она должна увидеть гребаное беспокойство и страх, абсолютное чувство беспомощности, в котором я тону в данный момент.

Она прикрывает рот рукой и медленно кивает.

– Поверьте мне, – шепчу. Я беру ее за руку и поднимаю на ноги, прижимая к себе. Я смотрю ей в глаза, заправляя прядь волос ей за ухо и гладя ее по щеке. – Садись в машину, Тор. Пожалуйста. – Я открываю дверь и помогаю ей сесть в машину.

Марни хмурится.

– Ты в порядке, дорогая? – спрашивает он Тор. Она ему не отвечает, просто садится на сиденье, глядя в окно.

Я завожу машину и съезжаю по неровной дороге в захудалый город Хуарес.

26

Тор

Джуд объезжает окраину Хуареса. Улицы грязные. В большинстве зданий выбиты окна. Все кричит ​​о нищете и запустении. Я смотрю, как пара мальчиков помоложе бегут по переулку без обуви. Так процветает картель: город настолько беден, что они могут обещать деньги. Они могут обещать выход. Они могут предложить защиту.

Мы петляем по проселочным дорогам, ведущим в холмы, пока не доезжаем до металлических ворот, за которыми стоят двое вооруженных охранников. Ворота распахиваются, и мы подъезжаем к дому, припарковавшись среди рядов внедорожников.

Джуд выходит из машины и огибает ее. Я открываю дверь и смотрю на огромную виллу перед нами. Белая лепнина с окнами со ставнями и красной черепичной крышей с маленькими лозами цветов, взбирающимися по стенам. Каменный фонтанчик стоит посреди мощеной мостовой, две встающие лошади брызгают водой изо рта. А за подъездом земля словно исчезает, открывая прекрасный вид на горы. Это вилла и крепость, потому что никто не может совершить внезапную атаку, не будучи замеченным за много миль.

Джуд идет впереди, а я следую за ним через арочные двойные двери в передней части дома. Я захожу внутрь на терракотовый пол. Стены покрыты произведениями искусства; мебель антикварная и роскошная. Но самое заметное – это огромное количество мужчин. Они прячутся в каждом коридоре, до зубов вооруженные винтовками и пистолетами. Я знаю, что они для защиты, но вид их заставляет меня чувствовать себя небезопасно.

– Это дом Габриэля? – спрашиваю я, зная, что это так.

– Да, – отвечает он, не поворачиваясь ко мне.

Я слышу голос Габриэля, доносящийся из далекой комнаты, кричащий и ругающийся по-испански, пока мы проходим через дом. Мы проходим мимо охранника, его темные глаза изучают меня, пока Джуд ведет меня в огромную кухню. Он хватает меня за талию, поднимает и сажает на кухонный прилавок. Его руки обхватывают мои бедра, и он наклоняется, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты ела?

Я моргаю, глядя на него.

– Я не знаю.

Отталкиваясь от тумбочки, Джуд вздыхает. Он идет к шкафам, открывая и закрывая их, прежде чем вернуться со сковородой и поставить ее на плиту. Я хмуро смотрю на него.

– Что ты делаешь?

– Готовлю тебе еду. – Он берет яйца из холодильника и, возвращаясь к плите, тянется за бутылкой текилы на прилавке. Он отвинчивает крышку и протягивает мне всю бутылку. – Выпей, – говорит Джуд, возвращаясь к сковороде. Я смотрю на бутылку секунду. – Выпей, Тор. Тебе нужно успокоить нервы.

Я смотрю на него, запрокидывая бутылку, наблюдая, как крошечные пузырьки поднимаются по горлышку. Я наслаждаюсь тем, как они горят, двигаясь по моему горлу. Джуд разбивает несколько яиц в сковороду, и поднимается небольшой шлейф дыма. Оглядываюсь на впечатляющее пространство, дорогой гранит и плитку.

– Что именно делает Габриэль для картеля? – спрашиваю я, но он мне не отвечает. – Джуд. Что Гейб делает для картеля? – Я делаю еще глоток теплой текилы, потому что мои нервы были на пределе.

Когда он вздыхает, я знаю, что рассказ будет не из приятных.

– Габриэль – босс картеля Хуарес, – говорит он.

– Босс? – Конечно, босс. Конечно, черт возьми. Я пригласила на обед босса картеля Хуареса. Пусть проведет ночь в моем доме… – В том картеле, где Кайла? – Спросила я, но он промолчал. – По крайней мере, у тебя есть очень хорошие друзья, – шепчу я. Мы оба знаем, что могущественные друзья могут, как помогать, так и вредить, но в этом случае я надеюсь, что Габриэль сможет нам помочь. Джуд переворачивает яйца, прежде чем открыть шкаф и достать тарелку. – Это... это хорошо. Гейб может нам помочь.

Я не уверена, кого, черт возьми, я пытаюсь убедить, его или себя, потому что, честно говоря, уже слишком поздно. Нет пути назад – никаких «если», «нет» или «но». Кайлу украли, и я воспользуюсь любой помощью, чтобы спасти ее.

Он кладет яичницу на тарелку и протягивает мне. Качая головой, я отодвигаю тарелку в сторону.

– Я не могу сейчас ничего есть.

Он наклоняется над прилавком, кладет локти на столешницу и проводит руками по волосам. Мы сидим в тишине несколько минут, прежде чем он переводит взгляд на меня с мягким выражением на лице, когда он отталкивается от стойки и сокращает расстояние между нами. Он хватает меня за руки и прижимается губами к моим. Поцелуй грубый, жесткий, зловещий… в этом весь Джуд. Я закрываю глаза, позволяя прикосновению его губ успокоить меня на мгновение, прежде чем он отстранится от меня.

– Пойдем, – говорит он.

Мы выходим из кухни, и он ведет меня через несколько комнат и поднимается по винтовой лестнице. Здесь охранники редеют. Я благодарна за то, что была вдали от них. Мы идем по длинному коридору в комнату находящуюся в конце. Джуд ведет меня внутрь и закрывает дверь. Кровать с балдахином находится в центре комнаты, шторы элегантно свисают с деревянного каркаса и спускаются на терракотовый пол. Сбоку от комнаты – французские двери, которые, как я полагаю, ведут на балкон.

Джуд подводит меня к кровати, и я сажусь. Он становится на колени передо мной, потирая мои руки теплыми грубыми руками.

– Я должен идти, – мягко говорит он. – Я скоро вернусь. Не уходи, Тор. Пожалуйста, хоть раз в жизни послушай меня.

Его пальцы скользят по моей руке, моей шее, и он нежно гладит меня по щеке, заставляя меня прерывисто дышать.

– Хорошо.

Он кивает и прижимается губами к моему лбу, прежде чем отойти. Неприятное чувство окутывает меня в груди, когда я смотрю, как он закрывает за собой дверь спальни. В огромной комнате меня окружает тишина. Сейчас, когда я одна, я больше всего чувствую потерю Кайлы. Я ложусь на кровать, перекатываюсь на бок и, свернувшись клубочком, принимаю позу эмбриона. Я так скучаю по своей девочке. Я в Мексике. Я так близка, но так далеко, и сидеть здесь и ничего не делать – худшее чувство в мире, но я должна доверять Джуду. Я должна верить, что он знает, что делает, и вернет ее.

27

Джуд

– Черт, Мигель, – стонет Габриэль в трубку. – Просто возьми Роберту, она любимая шлюха Эскавара. Ты не можешь говорить мне, что не сможешь уговорить их на киску. – Он делает паузу, проводя пальцем по бутылкам с ликером на полке этого грязного магазинчика. – Си, нам просто нужно, чтобы они остановились.

Смотрю на часы: 9:27. Стресс накаляется в моей груди. Жара здесь почти невыносимая, воздух насыщен влажностью. Рядом с прилавком стоит паршивый пес, который то и дело расхаживает взад и вперед, время от времени останавливаясь, чтобы порычать на Гейба.

– Черт возьми, заставь ее сосать его член, – говорит он. – Черт, хочешь сам отсоси ему член, мне все равно. – Гейб вешает трубку и направляется к стойке. Он бросает ликер и сует телефон в карман.

Старик за прилавком не спеша складывает бутылки, глядя на меня.

– Друг Гринго?

Габриэль оглядывается через плечо.

– Es mi amigo. Corredor de apuestas.⁸

Мужчина усмехается и кивает, прежде чем передать коричневый пакет Габриэлю. Мы выходим из старого магазина в темную ночь. Габриэль стонет.

– Если это сработает, я начну молиться тебе. – Он сует сумку мне в руки и открывает дверь своей машины.

Молча мы едем в больницу. Габриэль объезжает оранжевое здание, паркуясь там, где находится скорая помощь. Через несколько минут дверь распахивается, и из нее выходит невысокий мужчина в форме. Он подходит к окну, протягивает Габриэлю сумку, а Габриэль протягивает ему пачку наличных. Никакими словами никогда не обменивается, и как только мужчина отворачивается, мы уезжаем. Габриэль кидает мне пластиковый пакет.

– Какого хрена ты вообще такой знаток в этом дерьме, а? Ты гребаный серийный убийца, не так ли?

– Нет, – смеюсь я, – иногда Google – твой лучший друг. – Я быстро достаю из пакета бутылку ликера, глядя на этикетку Бренди Домек. – Бренди? – спрашиваю я.

Габриэль пожимает плечами.

– А ты ожидал текилы? – стонет он. – Миерда, все думают, что мы пьем гребаную текилу. Мексиканцы любят бренди.