Глава 7

Глава 7

Утром я стояла перед раковиной в ванной и чистила зубы. Я оделась в обычные чёрные джинсы и небесно-голубую футболку. Молочный утренний свет отражался от зеркала, освещая мои розовые волосы.

И всё же казалось, будто что-то не так, и волоски на моей шее сзади встали дыбом. Я сплюнула в раковину и сполоснула зубную щётку. Вновь посмотрев на себя в зеркало, я осознала, в чём проблема.

Я не могла почувствовать отражение.

Нервозность подкралась к моему сердцу, когда я попыталась нащупать отражение и соединиться с ним. Ничего. Что случилось с моей магией?

Я бросилась в спальню, где на стене висело большое зеркало. Его отражение я с легкостью почувствовала.

Ладно, то есть, с зеркалом в ванной что-то не так. Я вернулась к нему. К моему облегчению, в этот раз я вновь сумела его почувствовать. Может, это какой-то магический сбой. Я схватила свою косметичку и нанесла на лицо тонирующий увлажняющий крем, затем немного блестящих румян. Пока я стояла перед зеркалом, присутствие отражения вновь исчезло.

Нахмурившись, я прикоснулась к стеклу, пытаясь понять, что не так. К моему ужасу, от прикосновения кончики моих пальцев пронзило болью. Я быстро отдёрнула руку, пристально всматриваясь в зеркало.

Отражение дрогнуло, и не я на него влияла.

Зеркало на моих глазах потемнело, начиная с верхнего левого угла и растекаясь во все стороны, как лужа чернил. Оно отражало другую, тёмную комнату — голые стены, почти нет освещения. Когда проступил центр отражения, становясь видимым, моё дыхание перехватило.

Скарлетт сидела в тускло освещённой комнате. Она была привязана к стулу, руки заведены за спину, во рту кляп. Красная рана рассекала её лоб, под глазом темнел пурпурный синяк. Рубашка запачкалась кровью. Я попыталась потянуться в отражение, но я его не контролировала. Оно не подчинялось моим командам. И я не могла туда прыгнуть.

Ярость бушевала в моём нутре, и я испытывала неудержимое желание навредить тому, кто это сделал.

Изображение ушло так же быстро, как и появилось. Несколько секунд я смотрела на собственное полное ужаса лицо, затем в верхней части зеркала проступили тёмно-красные пятна, постепенно формирующие буквы. Слова, написанные кровью, пятнали зеркало, проявляясь всё быстрее, смазанные и густые, словно их рисовали пальцем. Наконец, на стекле появилось всё послание.

Люси Локет кармашек потеряла,

А старый добрый Грендель нашёл.

Винчестерская Гусыня его сберегала,

Бантик вокруг него повязала.

В доки Ширнесса к часу дня

Дорогая Люси прийти должна.

Не приведёшь её вовремя туда,

И Скарлетт заживо сгорит дотла.

От этого послания ужас стиснул моё сердце костлявыми пальцами, и я лихорадочно попыталась вновь найти Скарлетт, соединиться с отражением. Ничего.

Мгновение спустя появился маленький клочок пергамента, проскользнувший через отражение и упавший прямо на шкафчик возле раковины. Я задержала дыхание, выжидая, вдруг случится что-то ещё. Я снова могла чувствовать отражение, но когда пыталась найти Скарлетт, ничего не происходило. Кто бы ни похитил Скарлетт, он владел магией отражения, это очевидно.

Я схватила пергамент. Одна сторона была пустой, другая покрыта рунами. Я уронила его обратно на шкафчик, не зная, что с ним делать.

От двух слов по стеклу струились подтёки крови: заживо сгорит. Я подавила дрожь. Мне хотелось закричать, разбить зеркало. Я хотела стремительно выбежать из дома и найти свою подругу, уничтожить того, кто её похитил, но я понятия не имела, с чего начать. Как я должна понимать это послание?

Я стиснула край раковины, заставляя себя дышать медленнее, пока не сумела мыслить ясно. Похититель наблюдал за мной через зеркало. Вот почему я не чувствовала отражение — оно подчинялось чьему-то контролю. Он знал, кто я такая, хотя не обязательно был в курсе, где я. Чтобы найти кого-то с помощью магии отражения, достаточно представить мысленный образ этого человека.

Послание на зеркале Габриэля являлось сообщением с требованием о выкупе. Скарлетт избили — либо чтобы получить от неё информацию, либо чтобы передать мне послание. Она офицер ЦРУ, и её учили терпеть пытки, но у всех есть свой предел.

Если только...

Что если это всё нереально?

Я создавала сфабрикованные отражения в зеркалах — буквально вчера, например, в церкви. Адреналин полыхал в моих венах, и я побежала в спальню, уставившись в зеркало и ища. Я всматривалась в своё бледное лицо, трясущееся тело, но не могла связаться со Скарлетт.

Или она слишком далеко и вне моей досягаемости, или похитивший её фейри закрыл отражения, дабы оборвать связь.

Дрожа, я побежала к телефону и набрала номер, который дал мне офицер ЦРУ. После трёх гудков на другом конце ответил мужчина.

— Это Фултон.

— Здравствуйте, — горячая слеза скатилась по моей щеке. — Это специальный агент Кассандра Лидделл. Мне дали этот номер...

— Да, агент. Ваш телефон не защищён, так что говорите покороче.

Я старалась говорить ровным тоном, но теперь слёзы текли рекой. Я знала, что что-то не так, и это не иллюзия.

— Кто-нибудь сумел найти Скарлетт?

Мгновение тишины.

— Нет.

Я крепче стиснула телефон, прижимая его к уху.

— Вы уверены? — лихорадочно спросила я. — Может, она в своём отеле или...

— В данный момент она недоступна.

— Возможно, у меня есть информация об её местонахождении, — я стёрла ещё одну слезу со щеки. — Но мне нужна ваша помощь.

Фултон сделал глубокий вдох.

— Приходите в посольство, — звонок оборвался.

Я засунула телефон в карман.

Скарлетт значила для меня весь мир, и именно этого добивался похититель. Иметь абсолютный рычаг давления, контролировать меня через страх. Он хотел, чтобы я немедленно кинулась действовать в соответствии с его требованиями. И всё же я должна отбросить эти чувства и думать как профессионал. Если бы меня вызвали для участия в этом деле о похищении, что бы я сделала?

Я медленно выдохнула. Во-первых, я потребовала бы доказательство, что похищенная жива. Я только что видела Скарлетт, но не могла точно сказать, что это реальность, а не иллюзия. Если я хотела что-то потребовать, надо первым делом установить связь для общения. В данном случае у меня имелось зеркало, и поскольку я не могла с ним связаться, похититель наверняка наблюдал за мной до сих пор.

Я бросилась в спальню и принялась разбрасывать одежду, пока не нашла свою сумочку. Я лихорадочно нашарила в ней ручку и старый чек. Согнувшись над кроватью, я нацарапала короткую записку: «Мне нужно доказательство, что Скарлетт жива. Какое у неё любимое блюдо?»

Затем я поспешила обратно в ванную и рывком показала записку зеркалу, чувствуя, как капелька пота скатывается по виску. Я старалась сохранять спокойный, сдержанный вид, пыталась унять дрожь в руках. Если похититель увидит ужас, исказивший мои черты, он посчитает это победой. Я должна показать ему, что контролирую ситуацию.

Я с каменным лицом держала записку. Прошла минута, затем другая.

Наблюдал ли он за мной? Я в этом не сомневалась. Следил, искал слабость. Контроль, всё дело в контроле.

Ещё одна минута. Может, на самом деле он её не похитил, или ему не нравилось двустороннее общение. Может, он общался только на своих условиях.

Через пять минут я медленно опустила бумажку. Возможно, ЦРУ сумеет установить связь для коммуникации, и может, они сумеют отследить...

«Дерьмо!»

С бешено стучащим сердцем я рванула обратно к сумочке, покопалась, пока не нашла магический сканер. Побежав обратно в ванную, я навела палочку на зеркало.

Ничего.

Если там и были останки магии, они рассеялись. Чёрт возьми! Эта информация могла пригодиться ЦРУ.

Я стиснула зубы. Что бы ни значило послание, временное ограничение было предельно ясным. Секунды Скарлетт утекали сквозь пальцы, и если я потерплю провал, она сгорит.

***

Габриэль стоял позади меня, хмуро глядя на окровавленное зеркало. Я быстро ввела его в курс дела, затащив в ванную, чтобы посмотреть на записку.

— Есть идеи? — спросила я. — Мы должны отвести кого-то по имени Люси в доки Ширнесса?

Он сделал глубокий вдох.

— Кое-что кажется знакомым. Не уверен, что всё это значит вместе.

Моё сердце бешено стучало.

— Расскажи мне, что знаешь.

— Погоди, — он вытащил телефон. — Для начала, доки Ширнесса вообще не близко, чёрт возьми. Они в графстве Кент. И далеко не в ближней его части.

— Долго туда ехать?

— Примерно полтора часа, если не будет пробок.

— Изумительно.

Я проверила время на телефоне — почти девять часов.

— Ладно, время у нас есть. Я только не знаю, кто такая Люси. Мне одной Люси Локет не кажется настоящим именем?

— Это старый детский стишок, его вариация. После первой строчки всё меняется. Она была проституткой, или куртизанкой, или типа того. Кармашек... Не знаю, но я всегда считал, что это её... — он прочистил горло. — Ну, понимаешь, кармашек.

Я уставилась на него.

— Ладно.

— Здесь есть ещё одна отсылка к проституткам. Винчестерская Гусыня. Средневековые проститутки, которые получили лицензию на работу от лондонского епископа Винчестера. Их называли гусынями, потому что они зазывали мужчин в свои комнаты руками в длинных белых перчатках.

Это не имело никакого смысла.

— Скарлетт не проститутка, так что я не улавливаю связи. Я не понимаю, как всё это складывается вместе.

Габриэль нахмурил брови.

— Какова вероятность, что Рикс и этот новый некто сами по себе решили общаться через чёртовы детские стишки? Разве может это быть просто совпадением?

Я покачала головой.

— Может, фейри в принципе так общаются меж собой. Однако я не понимаю всей темы с проститутками.

— Что ты мне говорила про отношение к женщинам в Триновантуме?

Мой пульс участился до невозможности.

— У них весьма старомодные взгляды на женское целомудрие.

Он медленно кивнул.