В каждом воспоминании он уходил от неё, бросал позади.

Теперь она рыдала, всё ещё глядя на нож и бормоча.

— Он любил меня. Любил.

Изображения снова замерцали, показывая, как Рикс улыбается молодой женщине и игнорирует Сиофру. Комкает её рисунок, презрительно кривя губы. Больше воспоминаний, десятки образов, где Сиофра сидит одна в огромных замковых комнатах, и её глаза становятся всё более пустыми, жизнь в них гаснет.

Движение за окнами привлекло моё внимание, и я перевела взгляд, отчего воздух покинул мои лёгкие. Её воспоминания вырывались наружу, плясали в лужах, мерцали над Темзой. Над рекой я видела проблески света, танцующие в окнах зданий.

Сколько зеркал и окон где-то там показывали воспоминания Сиофры?

Сиофра поднесла нож к своей щеке.

— Скажи что-нибудь, — прошептала она. — Поговори со мной.

Снаружи видения исчезали из окон и реки, пропадая одно за другим. Магия Сиофры иссыхала, усилия от манипуляции таким количеством отражений сказывались на ней.

Одна из Малышек Кассандр, державших меня, растворилась в воздухе, а хватка второй дрогнула. Снаружи река отражала лишь небо, а зеркало в холле вернулось к норме. По всему залу зеркала тоже начинали отражать мир, а не разум Сиофры.

Стискивавшие меня ледяные пальцы рассеялись, и лишь одно зеркало до сих пор показывало воспоминание. Рикс презрительно цедил что-то в ответ на слова Сиофры. А потом и оно исчезло, отражая лишь её. Выгоревшую. Её магия была растрачена до последней капли.

Образы её жизни вызывали у меня тошноту, и печаль затопила мою грудь.

— Мне жаль, — прошептала я.

Она подняла блестящие глаза.

— Ты украла мою жизнь! Ну конечно. Заняла моё место, родившись извращённой. Родившись монстром.

Я медленно покачала головой.

— Монстрами не рождаются, Сиофра. Ими становятся.

Я как можно быстрее связалась с изогнутым отражением, почувствовав, как то сцепилось с моим разумом. Сиофра бросилась на меня, а я отодвинулась в сторону, схватив её за руку. Я навалилась на неё своим весом, с помощью инерции забросив её в одно из зеркал. Я провалилась вместе с ней, чувствуя, как холодное словно лёд отражение скользит по моей коже.

Поскольку мои силы до сих пор были истощены, на долю секунды мы задержались в мире между отражениями, где всё было вязким.

Я отпустила руку Сиофры и вышла через другое отражение, выскользнув сквозь зеркальные окна Сити-Холла и оставив её позади.

Выбравшись из прохладного отражения, я обернулась и увидела её. Застывшая между отражениями с осушенной силой, не имеющая возможности прорваться наружу. Её глаза были широко распахнуты в ужасе, и у меня в горле встал ком.

Зеркало замерцало, и она скрылась из виду. Я выжила... я остановила монстра. И всё же при мысли о том, что она застряла там, словно насекомое в капле янтаря, в моём нутре образовывалась бездна пустоты.

Я глянула на двух бегунов — пару, пострадавшую от танцевальной чумы. Они лежали на земле, постанывая, хватая ртами воздух и потирая мышцы.

Сиофра исчезла, и чума закончилась.