— Я пришлю кого-нибудь за энциклопедией, — сказал Хэнк официанту, захлопывая дверцу машины.

— Ну и дела, — наконец высказался официант, долго смотревший вслед такси. — Никогда не видел ничего подобного. А ты? — обратился он к швейцару.

— Я никогда не видел, чтобы парень с ведром шампанского в брюхе продолжал держаться на ногах, — философски заметил швейцар.

— ...И что самое ужасное, Марджи действительно намерена выйти за него замуж, — сообщил Хэнк (они с Арли, как обычно, сидели в его кабинете, после бурных событий прошло два дня).

— А что, собственно, в этом плохого?

— Как — что плохого? Ты лучше взгляни на это! — Хэнк махнул рукой в сторону некоего объекта, покоящегося на середине стола.

— Я уже видел.

Тем не менее, они еще раз осмотрели устройство. С виду оно представляло собой обычный телефонный аппарат, снабженный шнуром с вилкой на конце. Вилка была подключена к гнезду небольшого пластмассового ящичка, размером с плавленый сырок, заполненного путаницей проводков и деталей, варварски выдранных из дешевого портативного радиоприемника. Сам ящичек не был подключен ни к чему.

— Какой номер... Дай Бог памяти... Ага! — Арли поднял телефонную трубку и набрал серию цифр. Затем он положил трубку на стол, чтобы они оба могли послушать. Из трубки раздался треск, затем тихий, но отчетливый официальный голос сообщил:

— ...Восемь часов сорок семь минут. Прогноз погоды: температура 18 градусов выше нуля, ветер западный, порывистый, до 8 миль в час. Сегодня на Аляске...

Арли вздохнул и положил трубку на место.

— Когда мы привезли Арта сюда, — продолжил Хэнк, — его вконец развезло. За сорок минут — до того как окончательно вырубиться — он сооружает эту... банку с электронной начинкой, туда ухитряется втиснуть впятеро больше, чем должно бы там поместиться. Через семь часов он просыпается, свежий, как будто ничего не произошло. Ну и что я должен с ним делать? Пристрелить, что ли? Ты хоть понимаешь, что ответственность за род человеческий теперь лежит на мне?! О Марджи я уж и не говорю...

— Сейчас он пришел в себя?

— Да, но ведь надо что-то делать...

— Гипноз.

— Ну, сел на любимого конька! Не понимаю, каким образом твой гипноз...

— Мы должны прервать прямую связь его рассудка с механизмом интуиции. В норме между ними толстая стена, но в данном случае — лишь тонкая перегородка. Недосып и чудовищная сверхстимуляция привела к тому, что он буквально проломился насквозь, приказав своему процессору — решай! И этот чокнутый процессор тут же услужливо выдал готовое решение.

— Тем не менее, мне кажется, что его лучше пристрелить...

— Клятва Гиппократа...

— Не тебе об этом напоминать! Ну хорошо. Я не могу его пристрелить. Сказать по правде, мне даже не хочется этого делать. Но, Арли, что будет со всеми нами? Я собственными руками создал человека, который, если ему взбредет в голову, может переставить обе Америки на место Антарктиды — но при этом он не способен заниматься одним делом более пяти минут кряду. Как врач, я несу ответственность за своего пациента — и в то же время обязан защитить от него человечество!

— Хватит болтать об ответственности! Ты просто должен вернуть его в прежнее состояние, вот и все.

— И никаких чудес?

— Никаких. Ну, разве парочка-другая по ошибке.

— Нет, все-таки милосерднее его пристрелить... Хорошо, — вздохнул Хэнк. — Пошли.

Арт сидел в кресле, задумчиво вперив взор в пространство. Книги и карты его больше не интересовали.

— Доброе утро, Арт!

— Что? А, привет! Уже пора идти на тесты?

— Э... Мы проведем их здесь, — сказал Арли. Он вытащил из кармана небольшую коробочку, увенчанную картонным диском с изображением черно-белой спирали, поискал розетку и подключил: диск начал постепенно разгоняться. Приборчик он поставил на стол.

— Я хочу, Арт, чтобы ты внимательно следил за диском.

Арт старательно ел его глазами.

— Что ты видишь?

— Кажется, будто глядишь в туннель.

— Действительно. А теперь представь себе, что тебя затягивает в этот туннель. Затягивает... тянет... тянет вниз... быстрее... быстрее...

Арли говорил тихим убедительным голосом еще минуты полторы, после чего Арт обмяк в кресле, погрузившись в транс. И тогда Арли подверг его жесткому допросу.

— И каким же образом приходят эти ответы?

— Как вспышка. Ослепительная вспышка.

— Ты всегда находил ответы подобным образом?

— Не всегда. Но теперь это случается все чаще.

— Хорошо. Теперь слушай внимательно. Ты уже взрослый, и пора избавиться от этих вспышек. Люди всегда перерастают эти вспышки. Ты понял? Ты ведь сам это знаешь, правда?

— Да, — ответил Арт после краткой паузы.

— Ты перерос эти вспышки. Других не будет. Тебе пора стать взрослым. Ты ВЗРОСЛЫЙ. Ты будешь думать как взрослый. ЛОГИЧЕСКИ. Повтори.

— Я буду думать как взрослый. Логически.

Арли продолжал внушение еще несколько минут и затем вывел пациента из транса, не забыв заложить в его мозг приказ немедленно обратиться за помощью к нему, Арли, буде подобное хоть раз повторится.

— Привет, доктор, — сразу же обратился к Хэнку проснувшийся. — Послушайте, вы еще долго намерены меня здесь держать?

Хэнк растерянно ухмыльнулся.

— А что, ты так торопишься уйти?

— Право, не знаю, — Арт с энтузиазмом потер руки, — но мне кажется, что уже пора приниматься за работу. Наладить жизнь, остепениться. Ведь на будущей неделе я стану женатым человеком!

— Ну, раз так, мы отпустим тебя сегодня, — с облегчением вымолвил Хэнк.

Арт переступил порог своего жилища, тихо прикрыл дверь, снял кожаную куртку и повесил ее на вешалку. Комната ничуть не изменилась — словно он вышел полчаса, а не десять дней (и каких дней!) назад. Енот по-прежнему сладко спал в мусорной корзине. Вид у него был довольно упитанный: хозяйка явно позаботилась о маленьком постояльце (все эти дни Арт ощущал определенные угрызения совести при мысли о еноте). Однако комната почему-то кажется меньше... Он улыбнулся, нашел листок бумаги и карандаш и привычно сел за стол. Полуденное солнце, добравшись наконец до щели в жалюзи, пронзило комнату насквозь.

— Черт бы тебя подрал! — пробормотал ослепленный Арт, поднимая руку. — С этим солнцем надо что-то делать!

Рука застыла на полпути. Он опять улыбнулся и отыскал в ящике массивные ножницы. Аккуратно подрезав жалюзи снизу, он вынул планку и вставил на место отсутствующей. Все еще продолжая улыбаться, он взял карандаш и изобразил пылающее сердце, украшенное именем Марджи в левом верхнем углу листка. Карандаш передвинулся ниже и на мгновение застыл.

Затем Арт начал чертить. Он чертил устройство, имеющее целью защитить его глаза от солнца. В качестве побочной функции оно заодно могло сотворить полусферический щит диаметром до 10 миль, уберегающий целый город от любых погодных катаклизмов. Материалом для защитного купола должна была послужить тончайшая пленка из карбодиоксида, что создает пузырьки в шампанском, поддерживаемая магнитными силами, источником которых служили бы три тела с мощным энергетическим зарядом, вращающиеся вокруг центральной оси купола по специфическим траекториям (их прообраз можно обнаружить в структуре крыла представителей семейства Syrifidae отряда Diptera). Он продолжал улыбаться.

Но теперь это была задумчивая, мудрая улыбка. Хэнк и Арли, конечно, правы: он всегда порхал от одной интеллектуальной забавы к другой, как бабочка с цветка на цветок. Но все же и у него всегда было одно полезное достоинство: никому и никогда не удавалось его загипнотизировать... И все-таки они правы — он уже взрослый человек, скоро ему придется содержать семью. Так что с игрой в чудеса покончено, это опасные игры. Настоящее чудо требует серьезной работы — и Арт был намерен взяться за дело.