— Понимаю, — ответила Луиза, и Филип подумал, что, окажись она рядом, он в приступе благодарности, наверное, подхватил бы ее на руки и закружил.

— Мы расстались с Джордан в то же лето и больше никогда не виделись, — торопливо произнес он. — К сожалению… Знаешь, мне сейчас безумно тяжело. И я был бы очень рад услышать ее голос. Поговорить с ней, просто как с другом…

Ответа не последовало.

— Ты не могла бы дать мне ее телефон? — спросил Филип, отчаянно надеясь на удачу.

— Гм… — откликнулась Луиза, — я бы с радостью, но не знаю, как на это отреагирует Джордан. — Она помолчала. — Нет, Филип, не могу. Ты отличный парень, я доверяю тебе и всегда готова помочь. Но сейчас речь идет о чувствах другого человека, тем более моей подруги… Только не обижайся, ладно?

Филип зажмурился, словно от сильной боли.

— Я бы попросил телефон у нее самой и уверен, она бы дала мне его, — произнес он, мысленно моля Бога о помощи.

— Почему же не попросил? — недоуменно спросила Луиза.

— Потому что после всего случившегося был сам не свой, — признался Филип.

— Из-за этого я и не хочу ввязываться в это дело, — честно сказала Луиза. — Сегодня и так слишком много чего произошло… по моей вине.

— Ерунда! — воскликнул Филип. — Ты тут вообще ни при чем. Даже не думай ни в чем себя винить!

— Хорошо, — выдохнула Луиза. — А знаешь что? Давай я сама позвоню Джордан и скажу ей, что ты хочешь с ней поговорить. Если она согласится, пусть с тобой свяжется. Я дам ей твой номер.

Филип провел рукой по лбу, на котором от напряжения даже выступили капельки пота.

— Да, пожалуйста. Я твой вечный должник, Луиза. Если понадобится какая помощь, обращайся в любое время дня и ночи.

— Ладно-ладно! — задорно ответила Луиза. — Не подлизывайся… Впрочем, так и быть, если попаду в беду, непременно позову на подмогу тебя. — Она звонко засмеялась.

— Договорились, — успокаиваясь под магическим воздействием ее смеха, произнес Филип.

— Итак, жди звонка. Удачи.

— Спасибо, Луиза.

— Пока не за что.

Связь прервалась. Филип положил трубку рядом с собой на кровать и замер в ожидании. Было около десяти вечера, Джордан могла уже спать. Или, убаюкав дочку, отдыхать с другом. Мужа у нее не было, был ли просто любимый, Филип не имел понятия. За такой, как Джордан, поклонники увивались наверняка всегда.

Представив, что она лежит сейчас в объятиях какого-нибудь красавца, Филип передернулся. Ему в голову опять пришла мысль о том, что у нее мог быть только он, у него — только она. И оттого, что ошибку никогда уже не исправить, на душе стало еще сумрачнее.

Ладно, какой смысл теперь об этом сожалеть, подумал он. Сейчас главное, чтобы она позвонила. Джордан… Милая Джордан, услышь меня! Почувствуй, как ты мне нужна. Пожалуйста! Сладкая моя, нежная…

Его вновь подхватила волна воспоминаний, и он понесся через годы в вермонтское лето. В тот день, когда однажды вдоволь наплававшись в озере, они прямо в мокрых купальниках забрались на чердак. Солнце, проходя сквозь широкое окно, слепило глаза, в воздухе умиротворенно плавали стаи золотистых пылинок, пахло старыми книгами…

Джордан остановилась у потертого дивана, спиной к Филипу. Она не произнесла ни слова, но он почувствовал, чего ей хочется. Медленно приблизился, положил руки на тонкую девичью талию, осторожно, слыша громкое биение своего сердца, провел ими вверх и коснулся упругой обтянутой мокрой тканью груди.

Джордан напряглась, затаила дыхание и, счастливо засмеявшись, вдруг вырвалась из его рук и побежала к лестнице, прочь с чердака. Полуребенок-полуженщина. Распускающийся бутон…

Через несколько минут они уже неслись на велосипедах по дороге, жадно глотая воздух, остужая разожженный пыл…

Услышав звонок, Филип вздрогнул. Он совсем забыл, чего так напряженно ждет, где находится и что его сюда привело. Мгновенно обо всем вспомнив, он схватил телефон и поднес к уху.

— Джордан?

— Да, это я, — послышался из трубки знакомый голос.

Филип шумно вздохнул.

— Как же я рад, что ты позвонила! Мне просто необходимо с тобой поговорить…

— Серьезно? — спросила Джордан с тревогой. — У тебя еще что-нибудь стряслось?

— Я… Послушай, ты сейчас сильно занята?

— Да нет, сижу, смотрю телевизор, — просто и без промедлений ответила Джордан.

— Можно попросить тебя об одном одолжении? — Филип удивлялся своей напористости, но чувствовал, что эта женщина все поймет правильно.

— Конечно, — сказала она.

— Давай ненадолго встретимся, а? Просто прогуляемся или выпьем где-нибудь по чашечке кофе. Мне сейчас очень нужно поговорить с другом… Точнее, поговорить по-дружески именно с тобой…

— Именно со мной? — Джордан засмеялась. — Странно… Если бы я случайно не попала сегодня в ваш дом, ты обо мне даже не вспомнил бы…

Я постоянно о тебе вспоминал, — пробормотал Филип. — Наша с тобой дружба — это самое дорогое и светлое, что хранится в моей памяти. Послушай, мне самому все это кажется странным… Мы не виделись целую вечность и как-то друг без друга обходились. Но ты попала именно сегодня в наш дом, значит, так было надо, и это случилось неспроста. У меня голова идет кругом, и такое чувство, будто поможет мне только общение с тобой… Я ушел от Паулы. Буквально полчаса назад.

— Правда? — В голосе Джордан прозвучало столько искреннего сочувствия и готовности протянуть руку помощи, что он от прилива чувств закрыл глаза и закачал головой. — Тебе, наверное, ужасно плохо… — пробормотала она. — Да, давай встретимся. Где и когда?

Они сидели в маленькой кофейне друг против друга. Джордан смотрела на Филипа понимающе и с состраданием.

— Ты уверен, что поступаешь правильно? — осторожно спросила она.

— Уверен, — глухо ответил Филип. — Но на душе как-то неспокойно, поэтому я и захотел встретиться с тобой… От тебя исходит удивительное умиротворение. Так и кажется, что ты насквозь пропитала солнечным светом. Джордан приподняла брови.

— Приятно слышать.

— Я не задержу тебя надолго, — торопливо заверил ее он.

— Не беспокойся, — ответила Джордан. — Я не тороплюсь. Берти накормлен, Кэти уже спит, сама я ложусь обычно поздно. — Она улыбнулась. — Так что готова побыть с тобой часок-другой.

— Берти? — Я так и знал, подумал Филип с ужасом. У нее есть любимый, они даже вместе живут.

Джордан засмеялась.

— Это наш котяра.

У Филипа мгновенно отлегло от сердца.

— У вас кот?

Джордан кивнула.

— Рыжий толстяк. Мы балуем его ужасно. — Она развела руками. — Но ничего не можем с собой поделать.

У них, наверное, очень уютно, подумал с тоской Филип. Маленькая девочка, рыжий толстый кот, хозяйка, с губ которой не сходит улыбка… Вот бы взглянуть на их дом хоть одним глазком, погреться в тепле, которого у нас с Паулой никогда не было. И может, чему-нибудь научиться…

Джордан показалась ему вдруг настолько недосягаемой, что над своим страстным желанием вернуть ее он мысленно посмеялся. Она умеет жить счастливо и весело, а я этому так за все эти годы и не научился, пришла в голову безотрадная мысль. Впрочем, может, еще не поздно все исправить? И не зря же Бог послал мне ее во второй раз?

— Я тоже все мечтаю завести кота, — сказал Филип, веля себе воспрянуть духом.

— Любишь животных? — живо поинтересовалась Джордан.

— С самого детства.

— А-а! Помню! — воскликнула она. — Ты был без ума от нашего Джека. Он от тебя, кстати, тоже. Даже затосковал, когда ты уехал.

Лицо Филипа расплылось в улыбке.

— Джек, — произнес он, кивая. — Смышленый, преданный пес.

— Точно, — подтвердила Джордан. — Джеки прожил у нас восемнадцать лет. Когда умер, мы долго-долго не могли прийти в себя. — На ее лицо легла тень. Филип представил, насколько искренне она, потеряв собаку, горевала, и в который раз пожалел, что его не оказалось тогда с ней рядом. — Почему же ты не завел кота? — спросила она, прогоняя грустные воспоминания.