– Миссис Хилл! Миссис Хилл!

А я, даже не осознавая, что делаю, встала, стащила с себя школьный свитер, подошла к Борису и крикнула ему:

– Сядь!

Потому что он бегал кругами, как цыпленок, которому отрубили голову. Нет-нет, я никогда не видела цыпленка, которому только что отрубили голову, и, надеюсь, никогда не увижу.

Но вы поняли, что я имею в виду.

Борис, к моему огромному удивлению, сделал то, что я ему сказала. Он осел на ближайшую парту, дрожа как Роммель во время грозы. Затем я сказала тем же командным голосом, который, казалось, мне не принадлежал:

– Убери руки!

И Борис стянул руки с головы. Я прижала свитер к маленькой дырочке на голове Бориса, чтобы остановить кровотечение, прямо как ветеринар в «Территории зверей», когда офицер Аннемари Лукас принесла ему подстреленного питбуля.

После этого начался сущий ад.

• Лилли начала плакать как ребенок, большими настоящими слезами. Я не видела такого с тех пор, как мы были во втором классе и я случайно-нарочно протолкнула лопатку ей в горло, когда мы покрывали глазурью кексы, которые по случаю дня рождения приготовили для всего класса. Я это сделала потому, что она пробовала и пробовала глазурь, и я испугалась, что не останется на кексы.

• Парень с клеем выбежал из класса.

• Миссис Хилл вбежала в класс вместе с Лар-сом и примерно с половиной учителей, которые, очевидно, все сидели в учительской и бездельничали. В средней школе имени Альберта Эйнштейна это обычное дело.

• Майкл склонился над Борисом и говорил что-то тихим успокаивающим голосом, которому, я полагаю, он научился у родителей. Им часто среди ночи звонят пациенты, по какой-то причине переставшие принимать прописанные лекарства, и говорят, что сядут в машину и начнут разъезжать взад-вперед по Меррит-парквей в клоунских костюмах.

– Все будет хорошо. Борис, у тебя все будет хорошо. Вдохни поглубже. Хорошо. Теперь еще раз. Глубоко, ровно дыши. Хорошо. Ты поправишься, все будет просто отлично. С тобой будет все просто отлично.

Я так и стояла, прижимая свитер к макушке Бориса, а глобус, который расклеился от удара, а может, и из-за крови из раны на голове Бориса, медленно катался вокруг, пока не остановился на Эквадоре.

Какая-то учительница привела медсестру, которая чуть-чуть приподняла свитер, чтобы посмотреть на рану, и сразу же прижала свитер вместе с моими руками на место. Потом она сказала тем же успокаивающим голосом, как и Майкл:

– Вставайте, молодой человек. Пройдем ко мне в кабинет.

Правда, Борис сам идти не мог. Он пытался встать, но колени у него прогибались под его тяжестью, может быть, из-за гипогликемии. Так что Ларе и Майкл чуть ли не несли Бориса в медкабинет, а я так и прижимала свитер к его голове, потому что никто меня не остановил.

Когда мы проходили к двери мимо Лилли, я мельком взглянула ей в лицо. Она действительно была бледная как смерть – ее лицо стало цвета нью-йоркского снега, такого бледно-серого, с оттенком желтого. Еще казалось, что ее немного тошнит. Что, по-моему, говорит в ее пользу.

Так что теперь Майкл, Ларе и я сидим здесь, пока медсестра пишет докладную о несчастном случае» Она позвонила маме Бориса. Мама должна прийти, забрать его и отвести к их семейному врачу. Рана от глобуса не очень глубокая, медсестра думает, что, возможно, потребуется несколько швов и противостолбнячный укол. Медсестра очень хвалила мою быструю реакцию.

– Ты ведь принцесса, да? – спросила она.

Я скромно призналась, что да.

Не могу перестать гордиться собой.

Хоть я не люблю видеть кровь по телевизору, в реальной жизни ее вид совсем меня не смутил. Когда нам на биологии показывали фильм про иглоукалывание, я сидела, зажав голову между коленями. Но вид крови, которая потоками лилась из головы Бориса, так на меня не подействовал.

Может, у меня замедленная реакция, и стрессовые посттравматические нарушения начнутся потом.

Хотя, честно говоря, если уж история с превращением меня в принцессу не привела к стрессу, я сильно сомневаюсь, что его способна вызвать картина, когда бывший бойфренд моей лучшей подруги бросает себе на голову гигантский глобус.

Ой-ой! Сюда идет директриса Гупта.

5 мая, понедельник, французский

Миа, про Бориса правда? Он действительно пытался совершить суицид на пятом уроке, ударив себя в грудь транспортиром?

Тина

Конечно, нет. Он пытался покончить с собой, уронив себе на голову глобус.

О ГОСПОДИ!!!!!!!!!! Он поправится?

Да, благодаря Майклу и мне, нашей быстрой реакции. У него, наверное, несколько дней будет сильно болеть голова. Гораздо хуже было говорить с Гуптой. Потому что она хотела знать, зачем он это сделал. А я не хотела, чтобы у Лилли были проблемы. Это не вина Лилли, так что дело даже не в этом. Я думаю…

Вот еще, конечно, так и есть, это ее вина!!!!! Ты. не думаешь, что она могла бы вести себя и получше? Боже мой, да она же практически повисла на Джангбу прямо на глазах у Бориса! А что ты сказала нашей дотошной директрисе?

А, да как обычно. Борис, должно быть, сломался из-за давления, которое оказывают на нас учителя, и почему администрация не хочет отменить годовые экзамены, как в «Гарри Поттере-2». Она не слушала, потому что ведь никто в результате этой истории не умер…

Ну и что, это же вообще самая романтическая история, которую я когда-либо слышала. Только в самых диких мечтах мужчина может так отчаянно желать завоевать мое сердце, что уронит себе на голову глобус.

Я знаю! По-моему, Лилли уже кардинально передумала все, что связано с Джангбу. Ну, мне так, по крайней мере, кажется. Вообще-то я не видела ее с тех пор, как все это случилось.

Да, кто бы мог подумать, что в хилом с виду Борисе бьется сердце героя-любовника? Вообще-то, мне почти всегда казалось, что Борис симпатичный, согласись, у него красивые руки.

РУКИ? Да кому нужны эти РУКИ?????????

Ну, знаешь, это очень важно. Ку-ку. Парни ими ПРИКАСАЮТСЯ к тебе.

Ты больная, Тина. Просто больная.

Впрочем, чья бы корова мычала. Я имею в виду свои мысли о шее Майкла. Но все равно. Я никогда в этом никому НЕ ПРИЗНАВАЛАСЬ. Вслух.

5 мая, понедельник, лимузин по дороге на бабушкины уроки

Я сегодня в школе просто звезда. Как будто того, что я принцесса, недостаточно. Теперь вся школа будет рассказывать, как мы с Майклом спасли Борису жизнь. Боже мой, мы прямо как доктор Ковач и сестра Эбби средней школы имени Альберта Эйнштейна!!!!!!!!!!!! А Майкл даже немного ПОХОЖ на доктора Ковача: темные волосы, мощная фигура…

Я вообще не понимаю, зачем моя мама хочет вызывать какую-то там акушерку. Ей надо просто поручить это дело мне. Я совершенно без труда могла бы это сделать. Все, что мне надо, это ножницы и пеленка. Да-а-а!

Боже. Я же собираюсь забросить все мысли о писательстве. Нет, мои таланты, наверное, лежат в совершенно другой сфере.

5 мал, понедельник, вестибюль в «Плазе»

Ларе только что сказал мне, что для медицинского училища надо обязательно иметь хорошие оценки по математике и естественным наукам. Я понимаю, зачем естественные науки, но зачем нужна МАТЕМАТИКА????? Почему?????? Почему американская образовательная система прямо заговор какой-то устроила, чтобы не позволить мне достигнуть моих карьерных целей?