Отогрев Соньку в камере и растерев розгами на штрафной лавке (пойманные беглецы высекались на специальной скамье с дырами для рук и ног. Штрафник проходил формальный медосмотр и укладывался брюхом на скамью. Палач оголял арестантскую задницу и треххвостой плетью втолковывал беглецу тонкости режимной дисциплины. Если арестант терял сознание, врач, дежуривший возле «пациента», пускал в ход капли и настойки), ее вновь бросают в одиночную камеру.
Там она удостоилась внимания Антона Чехова, прибывшего на сахалинскую каторгу с творческими планами:
«Из сидящих в одиночных камерах особенно обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн — Золотая Ручка, осужденная за побег из Сибири в каторжные работы на три года. Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом. На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой, и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное.
Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков, как, например, в Смоленске, где надзиратель помог ей бежать и сам бежал вместе с нею. На Сахалине она первое время, как и все присылаемые сюда женщины, жила вне тюрьмы, на вольной квартире: она пробовала бежать и нарядилась для этого солдатом, но была задержана. Пока она находилась на воле, в Александровском посту было совершено несколько преступлений: убили лавочника Никитина, украли у поселенца еврея Юрковского 56 тысяч. Во всех этих преступлениях Золотая Ручка подозревается и обвиняется как прямая участница или пособница. Местная следственная власть запутала ее и самое себя такою густою проволокой всяких несообразностей и ошибок, что из дела ее решительно ничего нельзя понять. Как бы то ни было, 56 тысяч еще не найдены и служат пока сюжетом для самых разнообразных фантастических рассказов».
Одиночная камера окончательно уничтожила былую красоту и былые манеры. Все женские чары безвозвратно остались в прошлом. Раздавленная особым режимом содержания, Сонька наконец вышла из тюрьмы и поселилась в окрестностях Александровского поста. К тому времени о ней успели забыть даже те, кого она родила. По некоторым слухам, дочери Шейндли-Суры выбились в опереточные артистки. Одинокая каторжанка торговала на поселении квасом и водкой. Чуя надвигающуюся кончину, она решается на последний побег. Больная, с разрушенными легкими, Сонька тайком уходит в тайгу и бредет наугад. Ей удалось пройти лишь несколько километров. На следующий день ее закоченевший труп нашли солдаты. Такой печальной нотой свершилась эпопея легендарной преступницы, которую знала полиция многих стран. Прозвище «Золотая ручка» в Петербурге присваивалось еще дважды. Но это были уже не Соньки.
ЗОЛОТАЯ РУЧКА № 2
Питерская карманница Анна Зильберштейн поначалу имела кличку Анюта-Ведьма. Долгие годы она работала среди базарно-вокзальной толпы, таская кошельки из чужих карманов. Но по-настоящему талант Анюты раскрылся лишь в начале 80-х. Природа наделила эту красивую женщину точной реакцией, крепкой нервной системой, длинными пальцами и завидной пластичностью. Анна начала посещать оперы и оперетты, интересовалась музеями и выставками, ловко тырила по карманам и через несколько лет сколотила приличное состояние. Вскоре о ней говорил весь воровской Петербург, у сыщиков начинали чесаться руки лишь при одном упоминании об Аньке Зильберштейн. Трижды се арестовывали, но доказать ничего не смогли. Даже когда воровку хватали с поличным, она так ловко отбрасывала кошелек в сторону и закатывала такие сцены, что возмущенная толпа спешила на помощь хрупкой красавице. Однажды агент уголовного розыска поймал Анюту с кошельком в руке. Он клещами вцепился в эту руку и ждал, когда подоспеют свидетели. Карманница не растерялась и истошно завопила:
− Отдай кошелек, мерзавец. Помогите, грабят!
В считанные секунды агента сбили с ног и начали выкручивать руки. Тот орал благим матом и просил задержать воровку. Когда прибыла полиция, трудолюбивый сыщик был уже ко всему безразличен.
Анна Зильберштейн получила кличку Золотая ручка. Под этим воровским псевдонимом она проходила и в оперативной картотеке уголовного розыска. В конце концов Анюта попалась, получила срок и отправилась в Сибирь. Через несколько лет она вновь вернулась в родной Петербург, не утратив прежнего обаяния и гибкости пальцев. Как смогла она сохранить на каторге свой главный воровской инструмент, для многих осталось загадкой.
В конце 80-х Золотая ручка № 2 вдруг ушла на покой и вышла замуж за местного аристократа. Она полностью отошла от дел, чем сильно смутила карательные органы. Понаблюдав за беззаботной Анютой пару лет, полиция охладела к ее персоне. Семейное счастье длилось более десяти лет. Однако в начале нынешнего века Золотая ручка № 2 осталась вдовой. Выносив полгода траур, она вновь выходит в свет и приступает к чистке фраерских карманов. Многих это удивило: Зильберштейн получила богатое наследство, к тому же имела и солидные личные сбережения, оставшиеся от прежней профессии. Остается предположить, что она таким странным образом искала спасения от одиночества или же просто страдала болезненным влечением к воровству.
Золотая ручка потеряла прежнюю сноровку и быстро попалась. Закутавшись в траурный платок, она вклинилась в похоронную процессию, которая шла за гробом по Литейному проспекту, и опустила руку в чей-то карман. Хозяин кармана нервно дернулся, хватился кошелька и с визгом вцепился в подозрительную женщину. Анюту вновь судили и сослали в Сибирь. Дальнейшая ее судьба неизвестна.
ЗОЛОТАЯ РУЧКА № 3
Ольга Штейн прославилась аферами. Выйдя удачно замуж за профессора Петербургской консерватории, она получила хороший стартовый капитал для своих авантюр. Хваткая Ольга Зельдовна торговала подделками знаменитых полотен, фабрикуя документы экспертов, продавала фальшивые бриллианты и золото, проворачивала аферы на ипподромах. Поговаривают, что Ольга Штейн ухитрилась даже угнать автомобиль, который в начале XX века еще считался роскошью, и заложить его в ломбард.
По странному капризу судьбы, большинство афер заканчивалось неудачей. Возникали все новые и новые расходы, и в конце концов добрый профессор консерватории был разорен. После короткой семейной сцены авантюристка, надеясь на свою смазливую наружность, собрала свое барахло и съехала к любовнику. Спустя несколько лет она вновь вышла замуж. На этот раз «счастливчиком» оказался петербургский генерал.
Своим семейным счастьем генерал услаждался почти три года. Он несказанно удивился, когда ею супругу однажды арестовали и повезли в тюрьму. Осенью 1906 года Ольга Григорьевна (во втором браке Штейн сменила отчество и получила погонялово Золотая ручка) по решению Санкт-Петербургской Судебной Палаты должна была предстать перед судом присяжных. На адвокатах генерал не экономил, и вскоре Ольгу Штейн освободили под залог. Подсудимая исправно являлась на первые заседания. Но чем дольше шел процесс, тем унылей становились адвокаты. В толстом уголовном деле фигурировало почти два десятка преступлений. Здесь были подлоги, аферы, мошенничество и просто кражи. В разгар процесса Ольга Григорьевна вдруг пропала. Группа присяжных напрасно ждала аферистку, которая в это время уже плыла на судне в сторону западного полушария. Оказалось, побег устроили не кто иные, как адвокаты Штейн. Они также попытались скрыться, но были арестованы в порту.
Спустя год власти Соединенных Штатов депортируют Ольгу Штейн обратно в Россию, где вновь возобновляется судебный процесс. На этот раз ее содержали под стражей, пресекая даже упоминание о каком-либо залоге. Аферистка сумела разжалобить судей и выпросить для себя полтора года тюрьмы. Отсидев две трети срока, она пускается в новые авантюры. Подстраховавшись удачным замужеством (барона Остен-Сакена не смутило прошлое своей супруги), Ольга Зельдовна-Григорьевна всучила заморскому коллекционеру липовый антиквариат. Это стоило ей уже пяти лет тюрьмы.