— Похоже, майор Маккензи, вы сами нарываетесь на неприятности.

Ари промолчал. Сидя напротив Депьера, он не сводил глаз с телефона, откуда раздавался низкий хриплый голос прокурора Руэ. Шартрский прокурор снисходительностью не отличался, и Ари ждал, что его как минимум отстранят от службы. Оставалось лишь надеяться, что взыскание не окажется еще более суровым.

Он чувствовал себя измотанным, нервы ни к черту, и подобные сцены ему сейчас ни к чему. Добрую часть ночи он провел, давая объяснения жандармам, а утром, прежде чем пуститься в долгий и утомительный обратный путь, пришлось дожидаться, пока механик в Фижаке починит его «MG».

Входя в кабинет, Маккензи не смог ничего прочесть по лицу Депьера. Заместитель директора замкнулся в холодном молчании, и в его глазах Ари увидел лишь глубокое разочарование.

По правде говоря, никаких угрызений совести Маккензи не испытывал. Конечно, он значительно превысил свои полномочия и, безусловно, ослушался начальства, хотя ему ясно дали понять, чтобы он взял отпуск и не лез в расследование, но, как ни крути, он всего лишь выполнял свой долг. По крайней мере, долг перед другом. А это для него самое главное.

— Вы вмешиваетесь в расследование, которое не находится в ведении вашего отдела, к тому же, не имея на то никаких полномочий, выступаете в роли офицера судебной полиции, а не сотрудника госбезопасности, забыв о том, что заместитель директора отправил вас в отпуск именно затем, чтобы избежать подобных нарушений. Вам как будто нравится ставить себя в щекотливое положение.

Ари устало потер лицо. Он не нуждался в том, чтобы прокурор напоминал ему о его проступках, и все это представление безумно его раздражало. Он словно вернулся на двадцать лет назад, в кабинет директора коллежа, отчитывающего непутевого ученика.

Однако кое-что его заинтриговало. Похоже, за этой разыгранной как по нотам сценой в кабинете Депьера что-то кроется. Не иначе как прокурор намерен предложить ему соглашение. Если он собирался наложить на Ари взыскание, зачем было вызывать его лично? И эта показная выволочка, возможно, означает, что он хочет найти компромисс.

Ари подумал, не вступился ли за него Фредерик Бек, могущественный хозяин «ФОВОР», его далекий покровитель. Так или иначе, он решился на провокацию, надеясь лишить собеседника всякого чувства превосходства в той битве, которая вот-вот разыграется. Он не терпел, когда его держали за дурака или обращались с ним как с мальчишкой.

— Господин прокурор, к чему вы клоните? Полагаю, вы вызвали меня в кабинет генерального инспектора не затем, чтобы читать мне нотации по телефону. Давайте ближе к делу. Я вас слушаю, ведь сейчас вам дорога каждая минута.

Озадаченный Депьер вытаращил глаза и в отчаянии обхватил руками голову. Затем он покрутил пальцем у виска, сверля Ари взглядом, словно хотел сказать: «Вы что, чокнулись?» Но Ари почти не сомневался, что попал в яблочко. Прокурор чего-то от него добивается.

После короткой паузы Руэ заговорил снова:

— Можете корчить из себя умника, Маккензи, но смотрите не переборщите… Я не из терпеливых, так что, если не хотите, чтобы вами занялась Служба внутренних расследований, советую оставить этот начальственный тон.

— Мы оба знаем, господин прокурор, каковы ставки в этой игре. Я просто предлагаю опустить вступительную часть и сразу перейти к вашему предложению.

— Маккензи, на меня меньше чем за неделю свалилось четыре убийства, и нет ни одной зацепки, не считая того, что убийца — женщина, а этого, поверьте, маловато, чтобы утихомирить начальство. На меня давят все кому не лень. Мне даже поспать некогда. Министр юстиции, МВД, премьер-министр — все меня подгоняют.

— Всегда обожал предвыборные кампании, — сострил Ари, прекрасно знавший, чего боится прокурор.

Тот, не обращая внимания на его иронию, продолжал:

— А между тем Межрегиональное управление в Версале топчется на месте. Не знаю откуда, но вам, похоже, известно больше, чем им. Так что у меня сегодня два выхода. Либо я натравлю на вас Службу внутренней безопасности, и вы расскажете им, как вышло, что вы дважды очутились на месте преступления. Вы выложите им все, что знаете, и будете примерно наказаны за неподчинение приказу, или…

— Да-да?

— Или я временно наделяю вас полномочиями офицера судебной полиции, и вы находите мне этого чертова убийцу. Заместитель директора готов позволить вам заниматься этим столько, сколько понадобится, что, согласитесь, весьма любезно с его стороны.

У Ари вырвался смешок. Он был уверен, что Депьер это заметил, но прокурор на том конце провода ничего не расслышал.

Выходит, он не ошибся. Руэ загнали в угол, и он на все готов, лишь бы закрыть дело, даже доверить его самому недисциплинированному сотруднику госбезопасности, хотя это совершенно не входит в его служебные обязанности.

— Вы хотите, чтобы я руководил расследованием судебной полиции? — пошутил Ари.

— Не стоит преувеличивать, Маккензи. Давайте договоримся, что я позволяю вам продолжить собственное расследование, но при одном условии.

— Хотите, чтобы я дал вам рекомендательное письмо для будущего министра юстиции?

— Очень смешно. Нет, Маккензи. Я требую, чтобы вы каждый вечер посылали мне подробный отчет.

Ситуация оказалась еще более абсурдной, чем воображал Ари, так что он даже развеселился.

— Короче, вы предлагаете мне обскакать все Межрегиональное управление в Версале… В общем, хотите, чтобы меня возненавидели все французские легавые?

— Я постараюсь пощадить их самолюбие, Маккензи, пусть вас это не беспокоит. К тому же не похоже, чтобы вас заботило мнение коллег, по слухам, вас меньше всего интересует, что о вас говорят… Так что продолжайте расследование, вы ведь этого и хотите? Очевидно, отступать вы не намерены. Так тому и быть. Кроме того, вы временно наделяетесь полномочиями. Но предупреждаю, Маккензи, если вы хоть раз не отправите мне отчет, вам несдобровать. Я лично позабочусь о том, чтобы на вас наложили максимальное взыскание, ясно?

— Право, господин прокурор, для будущего взаимопонимания лучше ничего не придумаешь, — съязвил Ари, выпрямляясь в кресле. — Я очарован.

На самом деле он был рад, что так легко отделался. Ведь для него главное — иметь возможность продолжить расследование, все прочее не так важно. В конце концов, пусть все получат, что хотят. Он знал, что прокурор не будет ему благодарен и скорее всего присвоит себе всю заслугу, как только он раскроет дело. Но это его не заботило. Только одно имело значение: посадить за решетку виновных в смерти Поля Казо.

— Господин прокурор, у меня еще один вопрос.

— Слушаю.

— Анализ ДНК показал, что убийца — женщина…

— Да.

— А судебная полиция сравнила ДНК убийцы с ДНК Моны Сафран?

— Сейчас этим занимаются. Как только будут результаты, я вас с ними ознакомлю. Это займет не больше двух суток.

Когда прокурор наконец повесил трубку, Депьер перевел дух и скрестил ладони у себя на столе:

— Вам повезло, Ари.

— В самом деле? Похоже, мы с вами по-разному понимаем удачу, шеф. Что до меня, то я потерял человека, которого любил как отца, а шайка психов, которые его убили, наверняка занесла мое имя первым в свой черный список. Я вовсе не чувствую себя везунчиком.

Депьер посмотрел ему прямо в глаза:

— «Шайка психов»? Значит, вы не считаете, что орудует убийца-одиночка?

— Нет, это организованная группа.

— Выходит, вы и в самом деле продвинулись куда дальше, чем парни из Версаля, верно?

— Похоже на то. Но тут нет моей заслуги. Кажется, у меня появился ангел-хранитель.

— В каком смысле?

— Ну, во-первых, Поль Казо перед смертью успел послать мне документ, из которого я кое-что узнал. Во-вторых, я получил анонимное письмо, в котором было указано имя будущей жертвы… Как видите, я тут ни при чем.

— Понимаю. Загадочный информатор?

— Да. Если только не сами убийцы дразнят меня. Учитывая, что, когда я получил письмо, я только чудом мог вовремя поспеть в Фижак.