Сергей опустился на пол, прижался спиной к двери и громко рассмеялся. Анька снова обвела его вокруг пальца, он стал её сообщником, а в награду она позволила всего лишь донести свой дипломат до квартиры. А он - то ждал нового поцелуя.
- Осёл! - усмехаясь, пробормотал Поляков. - Но ничего. Будет и на моей улице праздник.
***
Зинаида никогда не была верующей, но что-то опустилось в груди, когда терапевт выписала направление на приём в онкологический диспансер. Зине захотелось помолиться попросить у Бога ещё немного времени.
Женщина провожала глазами проходивших по узкому коридору людей с потускневшими грустными глазами. Сегодня ночью она не спала совсем, и утром терзаемая сомнениями и переживаниями совершенно забыла о дне рождении дочери. Все мысли были только о возможной болезни.
Болезнь налетела внезапно. К такому повороту Зина не была подготовлена.
- Вы Кондрашова? - в дверном проёме кабинета стояла женщина лет сорока в белом халате.
Не в силах, что-либо ответить, Зинаида только кивнула.
- Проходите...
Женщина вошла в кабинет, протянула врачу карточку и села на стул.
- Вам надо лечь к нам, - просматривая карточку и результаты анализов, пробормотала врач.
- Но ведь у меня не рак? - с надеждой спросила Кондрашова. Ещё были сомнения - вдруг это ошибка.
- Вы пока не пугайтесь... мы сделаем операцию, глядишь и всё обойдётся. Главное, что вы вовремя пришли, - принялась её успокаивать врач, исписывая страницы в истории болезни. - Завтра вы поступите к нам, а операцию сделаем в понедельник.
- Как завтра? Я не смогу завтра...
- Дорогая моя, я не советую вам затягивать. С каждым днём шансов на положительный исход остается мало. Так что подумайте...
- Доктор, но я не могу... - Зинаида всхлипнула.
- Только вот мне слёз ваших и не хватало, - устало возмутилась врач. - Ну ладно, не можете завтра, приходите послезавтра.
- Спасибо, - промямлила Зина и поторопилась к выходу из кабинета.
Только на улице невероятное облегчение прокатилось по всему телу Зинаиды, и тут же сменилось растерянностью и страхом. Сердце заколотилось, пульсируя в ушах звоном. Ей надо было всё обдумать и осознать, понять, как быть дальше.
Зина обессилено села на скамейку, закрыла лицо руками.
- Я там умру, - прошептала она, вынося себе приговор.
***
Очередной телефонный звонок застал Анатолия на кухне, где он в одиночестве расправлялся с борщом. Бросив в тарелку ложку, он направился в гостиную - там стоял телефонный аппарат.
- Слушаю, - грубо сказал Поляков в трубку.
- Здравствуй Алик... - прозвучал тихий женский голос.
- Зина? - сердце Анатолия заколотилось.
- Да... мы можем встретиться?
- Сегодня? - Поляков практически не дышал.
- Лучше завтра... на нашем месте... около волейбольной площадки... в девять вечера...
- Что-то случилось?
- Нет... просто я хочу увидеть тебя... До завтра...
Глава четвёртая
Аня пребывала в мрачном расположении духа с самого утра. Точнее с того момента как открыла глаза и увидела на стуле, рядом со школьным платьем, тёплые, голубые байковые трусы-панталоны с начёсом.
Схватив панталоны, Анька в одной сорочке ринулась на кухню.
- Мама! Я уже не маленькая чтобы носить вот... вот это - девочка брезгливо помахала панталонами.
- На улице холодно, - невозмутимо сказала Зинаида. - Пора носить тёплое бельё.
- Когда же это закончиться? Для тебя я всегда буду маленькой! А мне стыдно в этих уродских штанах ходить. У нас в классе из девчонок никто их не носит, только я...
- Мня, не волнуют другие. Ты мой ребёнок и я забочусь о твоём здоровье, а за другими пускай следят их родители! - мама была строга и непреклонна. - Давай не капризничай, иди, мойся и завтракать.
- Ну, за что мне такие мучения! - с отчаянием в голосе воскликнула Аня, сдерживая слёзы. - За что?
- Ты мне потом ещё спасибо скажешь.
- Ага... - всхлипнула Анька, удаляясь к себе в комнату. - Ещё и какое...
- Выросла девочка, совсем взрослая стала... - тихо пробормотала Зинаида, украдкой вытирая слезу.
Завтракали в полной тишине. Михаил Михайлович как обычно читал газету, помешивая песок в чашке. Зина суетилась у плиты. Анька всё ещё дулась на мать, недовольно поглядывая в окно.
- Спасибо, - бросила Аня, вставая со стула.
Зинаида подставила щеку для поцелуя, но дочка прошла мимо.
- Чего это она? - спросил Михаил, отрывая глаза от газеты.
- Панталоны.
- А-а, - протянул Кондрашов, поняв, в чём суть раздора между женой и дочерью.
- Я ложусь в больницу.
- Что-то серьёзное? - встревожился он.
- Обычное обследование.
Зинаида не хотела пугать мужа.
- Точно?
- Не беспокойся, неделя максимум десять дней, - Зина чмокнула мужа в щеку.
Аня выскочила за дверь. Спустившись на лестничную площадку этажом ниже, швырнула дипломат в угол, задрала платье и подтянула панталоны вверх до предела. Резинки больно врезались в тело, но красота требует жертв. Поправив подол, Анька взяла дипломат и быстрым шагом пошла вниз по ступенькам.
За углом дома её ждал Сергей. Уже неделю они не разговаривали. Аня, сделав вид, что его не заметила, ускорила шаг.
- Привет, - сказал Поляков, догнав Кондрашову.
- Привет, - как можно безразличнее ответила она, не сбавляя шага.
В школу они прибыли на вполне приличном расстоянии друг от друга.
День тянулся. Казалось, что уроки идут не по сорок пять минут, а по два часа. На истории Аня то тяжело вздыхала, то зевала в ожидании звонка. Она помотала головой, пытаясь хоть как-то настроиться на урок, перевернула страницу учебника.
Юлька придвинулась по скамейке к ней и зашептала:
- Нюрка, ты физику сделала?
- У Шустровой скатала, - ответила Анька. - Юлия Сергеевна! Неужели ты не сделала домашку?
- Не успела... Что я не человек что ли?
- Ты не человек! Ты Юлия Сергеевна...
- Хватит! Дай списать...
- И мне... - попросил Женька, ткнув Аню в спину карандашом.
- Волкова, Кондрашова, Ананьев! Делаю вам первое замечание и ставлю точки в журнал, - предупредил Юрий Константинович Палтусов, учитель физики. - Кондрашова, после уроков будешь строить глазки Ананьеву. Он и так при виде тебя хвостом виляет.
Весь класс засмеялся. С разных сторон посыпались комментарии ребят.
- А я тут причём? Я у Кондрашовой только ручку спросил, - с невинным видом возмутился Ананьев, открывая перед собой на парте дипломат. - Ручку дома забыл, писать в тетрадке нечем. А на Кондрашову вообще не смотрю, - Женька спрятал красное лицо за чемодан.
- В таком случае в конце урока сдашь мне сою тетрадь.
- Несправедливо! Пускай, Кондрашова и Волкова, тоже показывают свои записи - нагло заявил, высовываясь из чемодана Женька.
- Ананьев сейчас твоя точка превратиться в двойку.
- Не-не-не! ... - парень убрал с парты чемодан и открыл тетрадку. - Я уже пишу...
- Откройте учебники на странице двадцать, читаем новый параграф... Пока Елисеев пишет на доске домашние задание.
- Кондрашова, - услышала Аня за спиной приглушённый голос Женьки.
- Ну что опять? Дам я тебе списать... после Юлии Сергеевны.
- Да я по-другому... Это тебе, - он протянул записку.