— Разбитый предмет, который ты носишь на запястье, при тебе? — сразу перешел к делу Селки.

Они с Рууэлом похожи не только внешне. С его точки зрения, причина их прихода очевидна, а потому, зачем объяснять?

Мгновение я хотела притвориться, будто выбросила часы, но даже поверь они мне — что маловероятно, — то просто использовали бы видение пути. Думаю, доставая часы из маленького кармашка, который специально для них сделала, выглядела я не слишком воодушевленной.

— Как вы узнать? — спросила я, опуская часы в протянутую ладонь цура Селки.

— Сила твоей реакции встревожила разбившего их техника, и он доложил о случившемся своему руководству. Ты оказалась записана на интерфейс одного из дежурных. И то, как ты осмотрелась, тоже было записано.

Одна из перчаток цура Селки была без пальцев, и он, опустив взгляд, едва коснулся разбитого дисплея. Прикосновение длилось не больше двух секунд, затем он передал часы Рууэлу. На лице его ничего не отразилось, но я поняла, что он увидел подтверждение моим подозрениям, потому как спросил:

— Другие инциденты были?

Я покачала головой:

— В том дело… я просто не думала, что столкнуть часы на землю. — Судя по виду, ни Селки, ни Рууэл мне явно не верили, так что я пожала плечами и продолжила: — Есть отряды, с которыми предпочла бы не работать. Но раньше никто не пытался сломать вещи или поранить меня, или что-то подобное.

— Какие отряды? — сразу же уточнил Селки.

— Наверняка же сами знать, — огрызнулась я.

— И все-таки.

Подумав, я решила, что все то же самое готова сказать, если окажусь прикреплена к одному из этих отрядов.

— Пятый и седьмой пока. Не была бы в безопасности, отправляясь в Эну с их капитаны. Предпочла бы не отправляться. К девятому такого не чувствую. — Рууэл вернул мне часы, и глядя на них, я вспомнила то болезненное, режущее ощущение в животе. — Они, наверное, не осознавать, что для меня значат часы.

— Не сам предмет, а его функция? — спросил Селки и взял мой мобильный. — Это устройство может их заменить?

— Оба показывают земное время. Телефон надо заряжать раз пять-шесть дней.

Цур Селки с кивком вернул мне телефон и вышел.

— Что теперь будет? — спросила я Рууэла, который почему-то задержался.

— Выговор всем замешанным. Отряд вернется на Тару для проверки, где его, скорее всего, расформируют и наберут заново с какими-то кадровыми перестановками.

Все из-за того, что сбросили мои часы на землю. Мне подурнело.

— Не принимай близко к сердцу. — В голосе Рууэла отчетливо слышалось нетерпение. — Внутренний баланс в девятом нарушен с момента его набора. То, что они не справились с нынешним заданием, лишь внешний повод для переформирования.

Сначала я даже не поняла, о каком задании идет речь, а потом до меня дошло — обо мне. Главная задача всех сетари здесь — защищать меня. Да, думаю, страшно расстроить того, кого ты призван оберегать, можно счесть за провал. Забавно, если подумать.

— Они пренебрегли психологическими аспектами, — заметила я.

Рууэл наверняка узнал собственные слова, но из образа серьезного капитана не вышел.

— Правильная реакция — сосредоточиться на практическом решении возникшей проблемы, — похвалил он, — но ты по-прежнему сомневаешься, рассказывать нам или не рассказывать, в ситуациях, когда это больше всего необходимо. А ведь ты рискуешь не только собой.

— Сегодня скорее выбрала промолчать. Но в большинстве случаев не понимаю, что важно.

— И не пытайся. Если задумалась, стоит ли нам что-то рассказать или попросить о помощи, всегда руководствуйся принципом «да, стоит». Такое же правило следует применять к любым твоим мыслям обо всем на раскопе. Какие-либо сравнения с земными цивилизациями могут все только запутать, но как судить, если мы о них не узнаем?

Сквозь длинное обзорное окно я посмотрела на видимый из этой части корабля треугольник гор и лагерь. Дождь еще не начался, но люди уже прятались под навесы, а зеленые костюмы проверяли, все ли палатки надежно закреплены. Последние дни я и правда перестала делиться своими мыслями о подземном комплексе, не желая понапрасну тратить время историков.

— Когда коснулся той двери, что чувствовал?

Рууэл не ответил, и, повернувшись, я увидела, что сейчас он замкнут даже больше обычного. Требует открытости, а сам… Решив не поднимать этот вопрос, я продолжила:

— Можешь сказать, их ддора убила?

— Нет. — Он помедлил. — Страх, паника, ярость, чувство, что их предали. Ощущение, что что-то надвигается, но конкретного образа этого чего-то нет.

— Вчера говорила с Дейз и Ката. Что они не понимают все это. Принятая тарианская история утверждает, лантары хотели облегчить перемещения между пространства, строить Колонны. Колонны открыли врата повсюду, между реальным пространством и околопространством тоже. Ионоты убивать людей Муина. Тогда лантары придумать ддора для убийства ионотов и чтобы легче добираться до Колонн. Но что-то случилось, они потеряли контроль ддора, и много муинцев умерло. Прежде чем нашли Аренрон, техники считать, что причина — и эфир, и ддора, которая нападать на людей, так как их «допуск» был отменен. Историки же спорить, как долго это заняло? Соглашаются, что недолго — где-то один тарианский год от запуска Колонн до бегства с Муины. Но это место выбивается такой график. Увидев город внутри, историки думать, что, вероятно, был убежищем, бункером, недоступным для ионотов. А ддора проникла, убила всех. Но целый город построить за тарианский год, всех туда переселить? Лантары строить здания так же быстро, как тарианцы? Если строить укрытие так скоро, зачем тратить время, покрывая стены изображениями? И ддора… когда мы касаемся платформ, она реагирует мгновенно. И убивала бы быстро. Жители в город умерли бы мигом, если б ддора. К тому же слышу ее только я. Не было бы времени, чтобы попытаться сбежать и погибнуть на выходе в давке. А если бы выброс эфира, то все падать бы на месте, как тогда сетари. Если же эфир проникал медленно, не заперлись бы они в комнатах? Вентиляционные шахты, которые нашли, тоже перекрыты эфирным камнем. В общем, люди явно не должны были выжить, когда поднять эфирные щиты.

Обычно я не пытаюсь так много говорить по-тариански, так что к концу немного запуталась. Но Рууэл все равно наверняка уже знаком с большей частью этих предположений, ведь историки обсуждают их последние несколько дней. Он, однако, терпеливо меня выслушал и заметил:

— Нужно учитывать вероятность, что здесь была и другая угроза. Что-то, от чего лантары не могли защититься.

Я покачала головой:

— Сам сказал. Предательство. Думаю, возможно, именно лантары убить людей здесь.

По лицу Рууэла было не понять, что он думает о моей теории. Он лишь спросил:

— Почему ты так решила?

— Из-за того, что город под землей и перекрыто все, даже вентиляция. И особенно из-за все эти богоподобных изображений. Египтяне так же со своими Боги-цари делали: сохраняли тела, строили для них огромные гробницы, окружали богатствами, рисовали на стенах сцены их жизни. И следили, чтобы в загробной жизни им прислуживать домочадцы.

Рууэл нахмурился:

— Домочадцы?

— Слуги. Их или убивали, или замуровывали в гробнице, пока жить. — Я вздохнула. — Пример не совсем подходит, если здесь то же самое, то происходило бы по всей планета. И строить дома для слуг внутри гробницы — необычно. Но если людям сначала сказали, что это укрытие, а потом запереть внутри, и смерть из-за поступков лантары — это больше похоже правда, чем что-то еще.

— Вероятно, мы узнаем больше завтра. Техники скоро откроют четвертый уровень.

Судя по отрешенному выражению лица, Рууэла кто-то вызвал по интерфейсу, так что я совсем не удивилась, когда он ушел, напоследок велев мне пообедать.

Приказ я сознательно проигнорировала. От одной мысли о встрече с кем-то из девятого отряда мне становилось так плохо, что еда бы просто не полезла. Но когда я могла от чего-либо сбежать? Никогда. Келин привела Анью и Ревва и заставила их извиниться. И если Ревв казался искренним, Анья извинялась не слишком вежливо и явно фальшиво. Еще раньше я задумалась, ляжет ли вся вина на одного только Ревва, но, кажется, лгать цуру Селки не мог никто. Да и всем, кто когда-либо сталкивался с девятым отрядом, было понятно, что именно Анья станет зачинщицей злых шуток над бродягой.