Шервуд нетерпеливо кивнул и взмахнул рукой:

— Да знаю я все это. И раньше был наслышан о Рэнте. Часть его досье у нас есть, а скоро получим и остальное. — Он прищурился, рассматривая Дол. — Так вы говорите, Сторс хотел нанять вас, чтобы избавиться от Рэнта?

— Он меня уже нанял.

— И за этим вы вчера приехали? Что собирались делать?

— Не знала. Ничего определенного, — пожала плечами Дол. — Просто для начала хотела взглянуть на него.

— Но вы его и раньше встречали?

— Конечно. Несколько раз.

— И все же захотели взглянуть еще разок. — Шервуд медленно потер рукой свою пухлую щеку. — Разумеется, вы понимаете, мисс Боннер, что любые соглашения любого рода — кстати, это общепринятая практика — заключаются на бумаге, то есть в письменном виде, на случай разногласий. Да вы сами знаете.

Вот, к примеру, раз Сторс нанял вас, то, полагаю, он выплатил вам аванс? Наличными или выписал чек?

— Нет. Ни то и ни другое. Он предлагал, но я отказалась.

Брисенден хмыкнул, а когда Дол взглянула на него, то поняла по его глазам, что он ей не верит.

Шервуд продолжал:

— Скверно. Кто-нибудь присутствовал при вашем разговоре со Сторсом?

— Нет. Мы с ним были одни в моем офисе. Моя секретарша ушла домой.

— Понятно. Что еще вы обсуждали со Сторсом?

Кроме того, что он вас нанимает, чтобы избавиться от Рэнта.

— Ничего.

— Совсем ничего?

— Совсем.

— Поройтесь-ка у себя в памяти, мисс Боннер, — наклонился к ней Шервуд. — Не забывайте, мы расследуем убийство и первое доказательство, что это именно убийство, было обосновано не кем-нибудь, а вами. Вы не пытались прикрыться щитом женской растерянности и страха. Вы предложили нам две серьезные зацепки за Рэнта: бумагу — вчера и ваш сегодняшний рассказ о том, что Сторс был враждебно к нему настроен. Если убийца Рэнт, мы его достанем.

Все, что можно сделать, уже делается. Но мы не можем позволить себе ничего упустить и не собираемся что-либо оставить без внимания. Как вы знаете, прошлым вечером я пять часов занимался тем, что задавал вопросы всем, кто оказался под рукой, и в результате всплыли вещи, которые нуждаются в объяснении. И я ожидаю, что вы объясните их, если сможете. Вы уверены, что Сторс не сказал вчера ничего о визите в его офис тем же утром Стива Циммермана?

— Уверена. Он ничего мне не рассказывал.

— Ну, может, упомянул?

— Нет.

— А вы уверены, что он ничего не говорил вам об угрозах расправиться с ним со стороны Леонарда Чишолма?

— Угрозах? — Дол была поражена. Затем появилось презрительное выражение на ее лице. — Какая ерунда!

Шервуд холодно согласился:

— Возможно. Мужчины постоянно провозглашают свою готовность укокошить ближнего, это у нас своего рода отдушина, чтобы выпустить пар. Я сам это практикую. Вся штука в том, что Сторса действительно убили. Вот почему, возможно, это не такая уж ерунда. Я информирован, что Чишолм даже специально уточнил, что придушит Сторса, и что вы слышали это собственными ушами, это так?

— Так. Только все равно я думаю, что это не имеет отношения к убийству.

— Тоже может быть. Вчера в вашем офисе Сторс не упоминал об этих угрозах?

— Нет. — Дол стала раздражаться. — Откуда Сторсу было знать о них? Он же их не слышал. Если только Мартин Фольц не сообщил ему по телефону сразу же, как вышел от меня, вернее, из моего офиса вместе с Чишолмом и мисс Рэфрей, но это ни в какие ворота не лезет. Есть вещи, которые некоторые мужчины никогда не станут делать. Мартин Фольц из числа таких мужчин, это уж точно.

— Но разве Чишолм не мог угрожать лично самому Сторсу? Он мог позвонить ему или нанести визит.

Или все-таки не мог?

— Нет… Впрочем, полагаю, что мог. А что он сам говорит?

— Говорит, что нет. Ну, если и угрожал лично Сторсу и кто-нибудь слышал, мы, конечно, узнаем об этом. Без труда. Нью-йоркская полиция с нами в одной упряжке. Что я хочу узнать от вас, так это не говорил ли вам Сторс о таких угрозах? Или еще что-нибудь о Чишолме?

— Нет. Чишолма мы не поминали.

— Вижу. Вы ожидаете, что я вам поверю?

Дол открыла было рот и тут же закрыла его. Через минуту она полностью взяла себя в руки.

— Да, мистер Шервуд. Я ожидаю, что вы верите всему, что я вам рассказываю.

Брисенден внезапно взорвался и пролаял:

— Отправьте ее вниз! И остальных тоже! Задайте им жару! Вы теряете время, Дэн! — Мужчина средних лет вздрогнул и резко вскинул голову, да так, что очки оказались на кончике носа. В этот момент в дверь постучали, и стало тихо. Полицейский впустил грузного мужчину в синем костюме со шляпой в руке. По его виду сразу можно было определить, что это местный сыщик. Подошел к столу, поздоровался с полковником и прокурором.

— Ну? — спросил Шервуд.

Голос вошедшего звучал хрипло, ровно и без эмоций:

— Есть у меня одна мыслишка, хотел ею поделиться с вами.

— Кажется, вы что-то нашли?

— Нет, сэр, почти ничего. Я обшарил с Маллинсом все эти местечки к северу и востоку, как вы приказали. Ничего особенного мы не откопали. Есть один парень, владелец коттеджа по дороге к Сумс-Ноллс, чокнутый, как филин. Но он был на виду весь день. Что я хотел вам сказать: мы с Маллинсом поговорили с парочкой итальяшек, они работают в имении Мартина, у подножия холма на севере.

Фольц держит кучу фазанов и зайцев, и все лето там происходило что-то странное. Все началось в середине мая…

Шервуд заставил его замолкнуть нетерпеливым жестом руки:

— Знаю я это все наизусть. Задушенные фазаны.

Что еще?

— Ну, итальяшки говорят, что это не случайно.

Все лето душили птиц, правда, с перерывами, а теперь вот пришла очередь человека. Похоже, здесь чем-то пахнет, есть какая-то связь… ниточка, за которую можно потянуть… — Сыщик умолк и растерялся еще больше, чем когда вошел в комнату. Он невнятно пробормотал: — Если хотите, мы с Маллинсом расследуем…

— Это и есть ваша мыслишка?

— Она самая.

Настал тот случай, когда «надо было власть употребить», и Шервуд не заставил себя ждать. За неимением времени — расследование такого сложного убийства дело не шуточное — прокурор кратко, но убедительно высказал доморощенному пинкертону все, что о нем думает. Тот воспринял втык как должное, видно было, что ему не привыкать, кивком дал понять, что уяснил, чем следует заниматься — строго следовать инструкциям начальства, и удалился, даже не изменившись в лице.

Вот с кем приходится работать, полковник.

А вы говорите о компетенции. Но мы своего добьемся, вот увидите. — Шервуд повернулся к Дол: — Не сердитесь на полковника Брисендена. Он, как и любой военный человек, не любит ходить вокруг да около. Слышит, как вы рассказываете вещи, в которые не может поверить… и, если откровенно, я с ним согласен. — Затем снова наклонился к Дол, заглядывая ей в глаза. Причем его не смутило изумительное сочетание золотистых, как карамель, зрачков с угольной чернотой ресниц и не произвело никакого впечатления. Это правда, что вы оскорбили мистера Сторса?

Дол не моргнула глазом.

— Вот в чем дело. Значит, Сильвия… впрочем, почему бы ей вам это и не рассказать? Естественно, ее это волнует… сейчас бедняжка вне себя от горя.

— Ясное дело. Так каков ответ, мисс Боннер?

— Да, мистер Сторс обиделся на… меня, на свою подопечную, мисс Рэфрей, на нас обеих, но это не важно.

— Нет, это важно. — Голос Шервуда стал колючим. — Между мистером Сторсом и мисс Рэфрей вчера утром произошла ссора. Она ее нам описала.

Сторс говорил с Циммерманом, посетившим его до этого, грозился, что уволит Чишолма из редакции, и с ненавистью отзывался о вас…

— Я не верю, — выпалила Дол, — что мисс Рэфрей выложила все это вам. Она здесь, наверху, вызовите ее.

— Вам не понравилось выражение «ненависть»?

Можете заменить его «неодобрением», «раздражением», любым, которое вас устроит. Факт остается фактом: мистер Сторс требовал весьма настойчиво, чтобы мисс Рэфрей прервала с вами все отношения, и она…