Дол знала, что идет окольным путем. Надо было приступать с другого конца, с арбуза, но это было рискованно: для такой задачи нужен был опытный специалист, а она таковым не являлась. Но кое-что могла и Дол. Она спросила Белдена, где Рэнт, решив, что стоит начать с него. Тот оказался внизу, в бильярдной, в гордом одиночестве — у него даже кия не было, и он катал шары руками.
Рэнт отвесил поклон, когда она приблизилась.
— Мисс Боннер. Вы хотите со мной поговорить?
Время поджимало. Дол поставила чемоданчик на край бильярдного стола и встретила его взгляд.
— Почему бы и нет, мистер Рэнт? Особенно если я собираюсь попросить вас об одолжении. Не спрашивайте причины и не требуйте ничего взамен, просто окажите мне услугу. Я ставлю эксперимент, и мне нужны отпечатки пальцев всех, кто есть в доме. Хочу начать с вас. Вы разрешите?
Он удивился.
— Ну! — потер щеку. — Мои отпечатки? Кажется… это один из тех случаев, когда можно с полным правом ответить: «А почему мои?» или «А почему бы и нет?». — Он пристально посмотрел на нее, потом пожал плечами. — Пожалуй, выбираю второй вариант: «А почему бы и нет?» У вас с собой все необходимое? Приступайте.
Дол открыла чемодан, при этом зловеще блеснули пистолет «холкомб» и коробка с патронами, прикрепленные к крышке. Выудила из чемоданчика все, что требовалось: чернильную подушечку, пачку листков бумаги, растворитель краски и золотой автоматический карандаш. Конечно, Дол не была экспертом, но не была и совсем уж дилетанткой. Она прочла уйму книг по этому вопросу и успела немного попрактиковаться. Открыла коробку с подушечкой и сказала:
— Пожалуйста, правую руку. — Показала Рэнту, что делать и в каком порядке: сначала большой палец, потом все остальные по очереди. Он молча подчинился.
Листок с отпечатками она подписала «Рэнт Р.Х.». Покончив с его левой рукой, протерла ему пальцы растворителем из особой бутылочки, а он, вытирая их платком, сказал:
— Большое спасибо. Хорошее у вас снаряжение, профессиональное. Все есть.
Дол упаковала принадлежности в чемоданчик. Ее черные ресницы приоткрылись и позволили золотистым глазам с любопытством взглянуть на его загорелое лицо. Она запротестовала:
— Что вы, это я должна вас благодарить. Вы вынесли все как стоик, да еще и с юмором. Да, галантность вам не чужда. — Она захлопнула чемоданчик. — Я уже сказала всем, что расследую убийство Сторса. По общему мнению, я только путаюсь под ногами, но это не так. Вам, конечно, не стала говорить, поскольку полагаю, что вряд ли могла рассчитывать на вашу помощь, мы не друзья.
Рэнт вновь отвесил поклон:
— Я проявил непростительную глупость с этим клочком бумаги. Для меня самого было бы лучше, если бы полиция его нашла там. Вы не причинили мне вреда. И я уверен, что не стремитесь к этому. — Он указал на ее чемоданчик. — Рад был оказать эту маленькую услугу. — Он еще раз поклонился, повернулся и ушел.
Наверху она изловила Белдена и узнала, что мистер Фольц в студии с прочими членами семьи… очевидно, на совете. Она отправила дворецкого с просьбой к миссис Сторс принять ее, и он скоро вернулся, сообщив, что ей дозволено войти.
Студия в Берчхевене, как и в большинстве богатых американских домов, была комнатой, где хозяин дома предавался беспрепятственно тем чудачествам, которые могли взбрести ему в голову, — и парадокс заключался в том, что в эту головушку не приходила даже мысль, что здесь можно было учиться или просто работать. Дол никогда в ней не была, но догадывалась, что там внутри. При сложившихся обстоятельствах ей было не до осмотра хранящихся там сокровищ: гигантской форели, охотничьих трофеев, радиоаппаратуры, вставленного в рамку диплома колледжа и головы горного барана со Скалистых гор…
Миссис Сторс сидела наискосок от окна. Рядом с ней, прямая как палка и все еще не оттаявшая, сидела Джэнет Сторс. Мартин с Сильвией занимали кожаный диван, рядом с радиоприемником. А в большом кресле у стола сидел человек с подстриженными седыми усами и быстрыми серыми глазами. Вид у него был печальный и одновременно важный, в руках он держал бумагу, по которой сразу было видно, что это завещание.
— Да, моя дорогая? — сказала миссис Сторс. — Это мистер Кэбот. Он… был адвокатом моего мужа.
Мисс Боннер, Николас. Вы хотели видеть меня?
Дол сжимала в руках кожаный чемоданчик. Она кивнула:
— Всех вас. Мне неприятно, что я помешала, но это не отнимет много времени. Я ставлю эксперимент. — Она подошла к столу и водрузила чемоданчик на него. — Пожалуйста, не задавайте мне вопросов и не думайте, что я Пульчинелла.
Она открыла крышку. — Я только что сняла отпечатки пальцев у мистера Рэнта. Мне необходимо снять у вас тоже… У всех. Начнем с вас, мистер Мартин?
Начался шум. Что-то воскликнула Сильвия, мистер Кэбот возмущенно заявил:
— Позволю себе спросить, кто она вообще, эта женщина?
Дол, пожалуй, излишне недолюбливала адвокатов.
Из-за своего печального опыта общения с ними после банкротства и смерти отца. Она вздернула подбородок:
— Я детектив, которого мистер Сторс нанял вчера утром и пригласил сюда. Мои дела — это мои дела, а вы занимайтесь своими. — Дол повернулась к нему спиной. — Я тут не в песочные куличики играю. Мне нужны ваши отпечатки пальцев, или есть причины, по которым вы не желаете этого делать?
Мартин встал:
— У меня ты можешь снять, если хочешь. Это правда, что у Рэнта ты уже сняла? — Он двинулся к столу.
— Да, представь себе. Вот так. — Дол показала ему, что делать, сняла отпечатки всех десяти пальцев, смыла чернила. Руки у него были нервные, но сильные, с длинными, чувствительными пальцами. Мартин с интересом посмотрел на отпечатки. Дол спросила: — Ты будешь следующей, Сильвия?
Сильвия подошла к ней. Вмешался адвокат:
— Минутку, мисс Рэфрей. Мне кажется…
— Не беспокойтесь. — Сильвии процедура была не в диковинку — ей и прежде приходилось частенько в этом практиковаться. — Это Дол Боннер, мой партнер. Не знаю только, за каким чертом это ей понадобилось, но, видимо, надо… Для меня этого достаточно… Так хорошо, Дол? Когда закончишь, ты мне объяснишь, что к чему? Или нет?
Дол похлопала ее по плечу:
Ты молодчина. Придет время, я все объясню.
Если придет… Можно вас… миссис Сторс?
Кэбот сидел и хмурился, пока его новая клиентка, вдова его клиента, вставала и подходила к столу.
Она заявила, по своему обыкновению, во всеуслышание:
— У меня нет причин отказываться. Вы знаете, Николас, Питер всегда говорил, что я не желаю считаться с фактами… Вот так, моя дорогая?.. Он был не прав. Во многом заблуждался… О, я вижу, слишком сильно нажала… Просто я не позволяю им влиять на акроамату, простирающуюся глубже фактов и уходящую далеко за их пределы. — Она подняла бумагу с отпечатками левой руки. — Видите? Простой жалкий факт. И вы полагаете, что я признаю его свидетельством против моего духа? — Отпечатки, впрочем, она аккуратно положила назад.
Дол спросила:
— Джэнет, вы не возражаете?
Джэнет не стала ввязываться в дискуссию о теле и духе и вообще ничего не сказала. Она подошла к столу с подчеркнутым безразличием и тщательно выполнила все инструкции Дол. Отпечатки у нее вышли даже лучше, чем у Сильвии. Когда Дол смыла ей краску с пальцев, она снова протянула ей правую руку — на большом пальце осталось ничтожное пятнышко.
Дол сложила принадлежности в чемоданчик и закрыла его. Поблагодарила всех разом и извинилась, что помешала их беседе. Позволила адвокату коротко кивнуть из вежливости и вышла. Прежде чем вернуться в прихожую, Дол подняла юбку и, бросив мимолетный взгляд, убедилась, что драгоценные перчатки на месте.
Ей еще предстояло получить отпечатки у Лена Чишолма и Стива Циммермана. Оба подчинились, но вели себя неприятно. Лена она нашла в беседке розария. Он, похоже, прописался там и держал себя вызывающе, короче, был груб. Она игнорировала его нападки и сарказм. Ей нужны были отпечатки, и она их получила. Циммермана еле нашла в персиковом саду за гаражом. Он сидел на нижней ступеньке стремянки, уныло ковырялся в персике. Когда Дол объяснила, что ей нужно, он сел и целую минуту смотрел на нее, не скрывая своего презрения. Потом, не говоря ни слова, положил персик, вытер сок с пальцев о траву, протянул ей руку да так на весу и держал. Она удивилась: думала, он станет отказываться. В ее списке больше никого не значилось.