– Две младшие сестры? Даже боюсь представить их имена.

Мэйли хихикнула от его раздражительного тона. – Алабама и Дикси.

– Боже правый.

– Я старшая, поэтому меня назвали в честь бабуленьки и дедуленьки. А потом папочка не знал, какие имена выбрать, поэтому взял названия песен.

– И чем занимается твой отец?

Мэйли всхлипнула. – Папочка умер 10 лет назад.

– Я сожалею о твоей потере. – Его раздражительный тон исчез, казалось, он искренне ей сочувствует. – Я тоже потерял отца будучи подростком.

Она отложила вязание и посмотрела на него. – Да?

– Да, мне тогда было 16. Он погиб в кораблекрушении.

Она вытянула руку через стену из подушек и с сочувствием коснулась его руки. – Мне очень жаль. Очень тяжело терять близких в таком возрасте. Иногда я жалею, что не была младше, тогда бы у меня было меньше воспоминаний.

Он в шоке смотрел на ее руку, пока она гладила его.

Ой, она перешла границу, да? – Прошу прощения, – промямлила она, одергивая руку. И добавила, чтобы разрядить обстановку. – Обещаю не распускать руки во время нашей пижамной вечеринки.

Он снова хмыкнул.

– А что на счет вашей семьи? – поинтересовалась она, снова взяв в руки вязание. – Вы самый старший?

– Слава богу, нет, – ответил Гриффин. – У меня есть старший брат – Джордж. Он официально герцог. А раз я младший из сыновей, то всего лишь виконт.

Мэйли хлопала глазами, глядя на него. – Ваш брат герцог?

– Моя мать младшая сестра королевы, – признался он. – Именно поэтому нас будут преследовать все время, пока мы здесь.

– Ого.

Она попросилась спать с членом королевской семьи. Божечки. Теперь понятно, откуда взялась эта чопорность. Вероятно, он был в шоке от нее. Мэйли с трудом сглотнула. – Я знала, что вы не такой, но не думала, что на столько.

Он застонал. – Прошу тебя, никогда не называй меня «не таким» перед другими.

Мэйли округлила глаза и прекратила вязать. – Почему?

– Потому что я не гей?

– Я не имела в виду, что вы гей! Ну, вы понимаете… – она махнула рукой в его сторону. – Другой. Бабочка, прически и все такое.

– Ах да, мои «зацементированные волосы». – В его холодном тоне впервые послышались веселые нотки.

Она засмеялась над его словами. – Кто их так назвал?

– Ты, тогда в самолете. А после этого попросила тебя обнять.

Мэйли задержала дыхание, стараясь не рассмеяться. – Ой, божечки, простите. И почему вы меня не уволили?

– Потому что я оказался в ловушке, и ты хорошо справляешься с моими бабочками. – Сказав это, он убрал книгу на тумбочку и выключил свет. – Спокойной ночи.

Мэйли наспех собрала пряжу в темноте, затем аккуратно положила все на тумбочку и нырнула под одеяло. Взбила свою подушку и уставилась в темноте на стену из подушек, разделяющих их. – Спокойной ночи, мистер Гриффин, – нежно произнесла она. – И спасибо, что так добры ко мне.

– Добрый звучит намного лучше, чем не такой, – заявил он. – Так что можете смело называть меня добрым на публике.

Мэйли улыбнулась.

Утро следующего дня было немного… странным.

Мэйли проснулась от глубокого сна, услышав сигнал будильника. И как обычно, застонав, перевернулась, зарываясь лицом в подушку.

Но в следующую секунду она подняла голову, потому что поняла, перевернувшись, легла грудью прямо в большую, теплую ладонь. Дезориентированная, она оглядела комнату, намного лучше ее собственной, и вскоре поняла, где она находилась. Точно. Она посмотрела на кровать, как оказалось, мистер Гриффин ворочался во сне. Стена из подушек была почти полностью разрушена, и его большая рука лежала на ее половине кровати.

И она улеглась своей титичкой прямо на его руку. Божечки.

Краснея, Мэйли встала с постели, одернула позаимствованную рубашку, удостоверившись, что ее трусики прикрыты, затем подошла к Гриффину с его стороны кровати и начала тормошить. – Мистер Гриффин? Пора вставать и завтракать.

Он открыл глаза, приветливо улыбнулся и потянулся. Его волосы торчали в разные стороны.

И ее сердце екнуло от его мальчишеского вида.

– Все, встаю, – буркнул он, сев, позволяя Мэйли снова увидеть его восхитительную грудь. Когда он потер рукой лицо, она покраснела, думая, что еще недавно эта рука касалась ее груди.

– Пойду переоденусь, – сказала она ему.

– Подожди, – остановил он, поднимаясь с постели. – Для начала я проверю твою комнату.

– Вы не обязаны этого делать.

– Нет обязан. Не хочу, чтобы что–то еще тебя напугало.

Как оказалось, Гриффин был настоящим джентльменом и очень добрым. Как только он закончил проверять ее комнату, Мэйли пошла готовиться к рабочему дню, она намочила свои кудри, а затем стянула их в тугой узел. Гриффин ясно дал понять, ему не нравилась ее прическа, но Мэйли было тяжело что–то сделать с непослушными кудрями. Она сделала макияж и направилась к шкафу выбрать сегодняшний наряд.

Вчерашний взломщик не только сбросил большую часть ее одежды на пол, но еще и потоптался по ней. Она подняла свое любимое платье, заметив на нем огромный отпечаток подошвы. Она могла бы отдать вещи в прачечную, но у нее совершенно не осталось денег, она все потратила на чаевые персоналу. Хорошо, она все выстирает вечером, хотя нет. У Гриффина же сегодня вечером деловой ужин. Ладно, придется отложить стирку на день или два.

Она еще раз пробежалась по своему гардеробу. О, боже, ни одна из чистых вещей не сочетается друг с другом. У нее была красная блузка и зеленая юбка–карандаш, но если она наденет это вместе, то будет похожа на эльфа. В черную юбку она уже надевала вчера. Может, она сможет надеть вчерашнее … но она скомкала и бросила все в корзину с грязным бельем, так что прежде все нужно хотя бы отгладить.

Прикусив губу, она достала бледно–желтое платье без рукавов, которое любила носить с зеленым пиджаком, который сейчас валялся на дне шкафа. Она накинула короткое вязаное красное болеро, надеясь, что не выглядит слишком глупо.

Набросив на плечо сумочку, она постучала в смежную дверь.

– Хорошо, что ты уже готова, – сказал Гриффин, открывая дверь. – Я не могу решить, какой из галстуков лучше подходит к этой рубашке. Я… – он замолчал, уставившись на нее. Она видела его похолодевший взгляд. – Мэйли, не хочу показаться грубым, но сегодня нам предстоит фотосессия с членами королевской семьи, и твой наряд весьма… – он почесал свой гладко выбритый подбородок, – экстравагантный.

– Я знаю, – быстро ответила она, направляясь к лежащим на кровати галстукам. – Просто тот мужчина скинул с вешалок большую часть моей одежды и потоптался по ней, и мне нужно отдать все в прачечную. Я дико извиняюсь, – сказала она, выбирая классический темный галстук с темным узором. – Я постараюсь не попадаться никому на глаза. Буду сидеть в лимузине.

– В седане, – буркнул он. – Я попросил водителя сменить автомобиль. Так нам будет намного легче передвигаться по городу.

Он ее послушал. – Да, намного легче. А еще мы можем выходить с запасного выхода. Швейцар рассказал мне об одной выходе…

Он прикоснулся к рукаву ее болеро. – Ты сама это связала?

– Да, – гордо заявила она.

– Оно ужасно. Ты не могла бы это снять?

Мэйли поморщилась от его грубых слов, сняла болеро и скрестила руки на груди, дожидаясь его комментариев относительно ее платья. Оно совершенно не подходило к ее туфлям, но Мэйли собиралась второпях, поэтому не подумала взять с собой несколько пар обуви.

Он вздохнул. – Извини, я не подумал, что он испортил твою одежду, не оставив тебе большого выбора. Прости меня за мою грубость.

Мэйли была в шоке. Он что, сейчас извинился? За то, что нелестно отозвался о ее одежде? – Эмм, ничего.

– Мы это исправим.

Мэйли нахмурила бровь, но когда он не стал уточнять, как именно они все исправят, то просто накинула галстук ему на шею, завязала бабочку, затем расправила его пиджак. Его волосы опять были гладко зачесаны назад, и он опять стал похож на прежнего, брюзгливого Гриффина. Она не будет обращать на него внимания. Поэтому улыбнувшись, она повернулась к двери. – Пойдем завтракать. Я вчера забыла поужинать, поэтому мой желудок урчит как мотор трактора.