-Посадочный люк открывается, покидаю третий сектор. Ты справился, малыш, так держать.

Паренёк срывает маску с лица и сжимает в руке чёрный пластик "жучка". На консоль падают слёзы.

Вин Коуган проснулся на рассвете. И хотя рассвет в пустоши явление мало заметное, истинный уроженец бескрайней топи всегда способен различить скучную цветовую палитру оттенков черного ночного неба, переходящих в цвет мокрого асфальта, позеленевшего от вечного пребывания в болотистой почве. Вин знал, что такое асфальт, порой ему даже казалось, что довоенные люди специально его повсюду разбросали, чтобы усложнить ему, Вину, раскопки в поисках хлама. Это было очень на них похоже, учитывая отношение довоенных, тех, что живут за высокой стеной, к ним, т.е. к послевоенным. Такое отношение научило Вина давать деру и прятаться в любую дыру, да хоть прямиком в болото, от любого пролетающего над головой летательного аппарата. Нет, конечно, не все довоенные люди были так уж страшны, некоторые из них, например, тот же профессор Новиков, были очень даже хорошими людьми. Вин вспоминал Новикова всегда с некой теплотой. Профессор был сильным, уважаемым местными, мужиком. Прибыв к ним в деревню, он почти тут же распрощался со всем своим хламом, обменяв его на местную одежду, жильё и предметы быта. Порой к профессору приезжали аспиранты, но их не очень-то любили, с местными они старались не разговаривать, а при появлении на публике, общались друг с другом просто смотря в глаза, будто телепаты из страшных детских сказок. Старшие что-то говорили о том, что в этом нет никакой магии, ЛИЧ позволяет им отправлять прямые сообщения прямо в мозг другому обладателю ЛИЧ-а, но молодежь не очень-то и понимала, что бы это могло значить.

Вин Коуган приподнялся на локти и почесал свою кустистую бороду. Последнее время вши будто озверели, а значит, вскоре надо будет поискать возможность помыться и побриться. Старшие всегда старались выглядеть опрятно, хотя в условиях дефицита чистой, или хотя бы не заразной воды это было сложно, поэтому многие в деревне только и занимались что добычей и очисткой водных запасов, остальные же посвящали себя либо добычи еды, либо другим, не менее важным ремесленным занятием. Вин был из семьи водных рабочих, а потому не сильно рассчитывал, что ему придется заниматься чем-то другим. Всё своё свободное от перетаскивания ведер с водой время, он проводил, играя с другими детьми, но порой профессор Новиков собирал их в большом ангаре, чтобы поведать что то, что не входило в уровень знаний, достаточных для выживания. Новиков учил их арифметики, письменности, истории, обучал их основам физики и химии, а ещё библии. Профессор был интересным рассказчиком, а потому Вин с друзьями всегда были рады посетить его занятия, к тому же порой они освобождали детей от работы.

Глядя на небо, Коуган понял, что проснулся слишком рано. Он ещё раз осмотрелся по сторонам. Всё было таким же, как и тогда, когда он засыпал. Отсыревшие газетные листы, битые стекла и ломанный пластмасс устилали ковром пол. Растяжка с ржавыми консервными банками всё так же весела у дверного проёма. Коуган расправил спальный мешок, нащупал лежачий под ним тесак и принялся снова укладываться подремать. У него ещё оставались небольшие запасы чистой воды и крысиного мяса, поэтому он никуда не спешил, лишняя спешка ни к чему, думал он, нужно копить силы, мало ли что может случиться. Жизнь в пустоши приучает любого обитателя быть всегда наготове. И хотя пейзажи пустоши не шли ни в какое сравнение с тропическими лесами джунглей, жили здесь именно по их законам. Сильные жрут слабых. Съешь или будешь съеден. Выживает сильнейший. Вин не был сильнейшим, Вин рос в деревне и учился, а потому не был готов съесть кого то, способного думать. Это то же была слабость. Каждый раз, когда жизнь вынуждала его убивать человека, Коуган испытывал противоречивое чувство радости от того, что он остался жив, и вины, от того что для этого пришлось жизнь забрать. Именно из-за этих свойств своей натуры, Вину приходилось всегда быть вдвойне настороже. Но сейчас он мог отдохнуть. Спал он в остатках двухэтажного дома на втором этаже, он надежно застраховал себя, поставив шумовые ловушки на всех возможных подступах к его ночлегу, к тому же он знал, вряд ли кто-то рискнет войти ночью в здание, слишком велика возможность попрощаться со своей жизнью вступая в кромешную тьму, замкнутого помещения. А ещё Вин не плохо изучил на кануне окрестности, не обнаружив при этом ни единого следа недавнего пребывания здесь человека. Опасаться оставалось лишь ночных хищников, таких как волки к примеру, но они не так часто посещают города, предпочитаю охотиться в мертвых лесах.

Перед тем как закрыть глаза Вин Коуган ещё раз посмотрел на хмурое небо в оконной раме и увидел поднимающийся от куда-то вдали, за крышами, столп дыма. Дым напомнил ему о нападение довоенных на их деревню. За день до нападения профессор Новиков был сам не свой, он кричал и бегал по улице умолял жителей покинуть деревню, говорил что-то о скорой зачистке, но, не смотря на весь свой авторитет, слова Новикова были восприняты холодно. В деревне жило около сотни жителей, война была давно окончена, кому могло бы прийти в голову нападать на деревню в бескрайней топи? Никакие банды не были так сильны, чтобы хотя бы рискнуть напасть на столь крупное поселение, а довоенным нет до них никакого дела. Однако профессор не унимался, говорил что-то про коммерческую угрозу, мол вид их поселения может подорвать доверие граждан к корпорациям, что если люди могут жить в пустоши, то стоит ли тратить огромное количество ресурсов на поддержание купола.

На следующий день после того, как профессор начал выкрикивать предупреждение, буквально на головы жителям деревни высадились люди. На людей они были похожи лишь внешне, так как во всем остальном они были чем-то другим. Вин знал, выстрел из полуавтоматической винтовки 47 калибра способен повалить любого, кто пожелает это проверить. Тех, кто спустился с летательных аппаратов, выстрелы не останавливали. Прямое попадание лишь замедляло убийственную скорость передвижения десанта. Выстрел из их винтовок превращал ту часть тела, в которую попадал, в фарш. От них невозможно было укрыться. Вин видел, как с разбегу эти люди проламывали стены толщиной в два кирпича. Тех, кто бросался на них с холодным оружием, они как бы невзначай убивали руками, отбрасывая тела одной рукой на десятки метров. Вид убийц убедил Вина в том, что высший хищник в этом мире, это довоенные и встреча с ним означает смерть. После той бойни выжило не больше 5 человек, в том числе и Коуган. Спустя годы в живых остался лишь он.

За эти годы Вин Коуган хорошо уяснил для себя, что любопытство сгубило не только кошку, но и любого другого обладателя этой неприглядной черты. И сейчас, глядя на черный дым, он не испытывал любопытства, он испытывал страх и желание умотать как можно дальше. К большому невезению дым шёл с той стороны, куда он намеревался двинуться дальше. В обратной стороне его ждали остатки племени каннибалов, которые с особым удовольствием насадили бы его на вертел, особенно после того как Вин расправился с двумя их соплеменниками. Это, в свою очередь, помогло ему от них оторваться. Это, и ещё смерть предпоследнего жителя деревни, с которым Вин выживал вот уже около 10 лет. Он ничем не мог ему помочь, каннибалов было не меньше десятка, а Тому капкан сломал кость, сделав возможность уцелеть обоим около нулевой. Поэтому Коуган сбежал, и поэтому всё никак не мог себя простить. Вин хотел бы найти хоть кого-то, кто мог бы дать ему прощение за него самого, но в пустоши нет священников, и Вин это знал.

Все другие направления уводили в мертвый лес. Выжить в нём можно было не надеяться, не зря же лес называется мертвым, поэтому Вину Коугану нужно было как-то обойти источник дыма.

Вин поднялся и стал собирать пожитки. Для большей мобильности Коуган всегда старался носить с собой только самое необходимое. В его большом, мешковатом рюкзаке лежало около 6 литров очищенной воды, немного вымытых лохмотьев на бинты, целлофановый пакет с вяленным мясом, точильный камень, проволока и небольшой топорик. За поясом он всегда держал пистолет с половиной обоймы, его он применял всего дважды, последний раз при встрече с каннибалами. В руках же, Вин почти всегда держал свой тесак, длинной по локоть и всегда хорошо заточенный. Ещё к лодыжке у Вина была привязана небольшая заточка, но это он всегда держал в тайне.