_______________

* См., напр.: Curions fragments. Jack London's Tales of Fantasy

Fiction, ed. by D. Walker. N. Y.-London.

У Лондона такой же раздвоенный герой. Днем он современный интеллектуал-американец, а ночью варвар-тевтонец. Подобный сюжетный ход с перевоплощением применил Лондон и в новелле "По ту сторону рва". А сюжет рассказа "Красное божество", повествующего о космическом теле, брошенном на землю, действительно принадлежит другу писателя поэту Джорджу Стерлингу. Мастерски развил Лондон заданную тему. Американская критика относит рассказ к классическим образцам научной фантастики.

По иронии ли судьбы или по воле случая человечеству никогда не суждено узнать о посланце высокоразвитой внеземной цивилизации, создании космического гения, ибо упало небесное диво на территорию диких племен, давно уже ревниво охраняется и служит жертвенным алтарем в их кровавых религиозных обрядах.

Мать Джека Лондона Флора, женщина беспокойная, истово верила в возможность непосредственного общения с душами умерших, проводила спиритические сеансы. Не раз мальчишка Джек был свидетелем таких сеансов. Соответствующий эпизод мы находим в одном из самых сильных его рассказов "Планшетка" (1906). В нем, мне кажется, ярче ощущается Лондон-романтик с присущей ему темой мужества и любви. Но также звучит здесь и таинственный мотив непознанного, неумолимо приближающейся трагедии, что дает новые краски творчеству писателя.

В жанре фантастическом, вероятно, не меньше, чем в других, виден юмористический дар Лондона. Его ироническую улыбку читатель ощущает в таких серьезных рассказах, как "По ту сторону рва" (1909), "Неизменность форм" и в ряде других. Жаль, что не всегда переводчикам удается ее передать. Образчиками традиционного юмора американского дальнего запада является рассказ "Осколок третичной эпохи" (1901) и написанная в том же году охотничья байка "Плешивый". Полон веселой иронии рассказ о хитром псе-дармоеде, "Меченый" (1908). Наконец, совершенно лишен серьезности сатирический рассказ "Тень и вспышка" (1903), посвященный горе-изобретателям невидимости.

Особое место в творчестве Джека Лондона занимает мечта человечества об уничтожении оружия и построении справедливого общества, где не будет угнетателей, люди избавятся от войн, будут свободны и счастливы. Об этом в 1908 г. написаны два утопических рассказа "Враг всего мира" и "Голиаф". Заслуга во всеобщем разоружении и установлении нового строя, в котором господствуют труд, разум и справедливость, принадлежит ученым, совершившим гениальные открытия, дающие в их руки силу и власть.

Конечно же, сам Лондон не верил в такие фантастические способы освобождения от мировых бед. Его рассказы, если хотите, выражают тревогу о нависающей угрозе накопления вооружений и его призыв к преобразованию жизни. На представления Лондона о справедливом общественном строе оказали влияние социалистические идеи его времени. Как известно, сам он был убежденным социалистом, сторонником революционного свержения капитализма.

В американской литературе, как и в Европе, еще до Лондона существовал интерес к утопическому жанру. Назовем хотя бы роман Эдварда Беллами "Взгляд назад. 2000 - 1887" (1888) и "Равенство" (1897), роман Уильяма Дина Хоуэллса "Путешественник из Альтрурии" (1896), в которых герои неожиданным образом попадали в общество будущего. На рубеже веков набирает силу и приобретает все большую известность творчество английского современника Лондона Герберта Уэллса. Но в отличие от утопий вышеназванных авторов, где главным содержанием было подробное описание нового общества, у Лондона все внимание сосредоточено на фантастических способах (с помощью научных изобретений и открытий) добиться полного разоружения и коренных перемен, а счастливое, безоблачнее будущее рисуется лишь несколькими фразами.

Среди фантастических историй читатель найдет в однотомнике и произведения классической социалистической литературы начала XX века. Отпечатанные отдельными брошюрками, размером в ладонь, эти фантастические истории распространялись рабочими организациями, содействуя политическому просвещению отсталых масс. В анатомии жизни древнего племени ("Сила сильных", 1911), его примитивных конфликтах и страстях легко угадываются институты буржуазного государства, тонко раскрыты секреты взаимодействия его социальных механизмов.

Сила единства и сплоченных действий трудящихся показана в рассказе "Мечта Дебса" (1909). При серьезности темы и широте воображения автора мы здесь порой ощущаем его усмешку. Кажется, он понимает, насколько преувеличенную - а фантастике нужна гиперболизация - апокалиптическую картину результатов всеобщей забастовки он нарисовал. А, скажем, эпизоды охоты голодных горожан на корову и теленка выглядят здесь просто забавно.

* * *

Джека Лондона переводили много, представители самых разных переводческих школ. Так получилось, что в предлагаемом однотомнике собраны переводы специалистов 20-х и более поздних годов, вплоть до современных. Скажем, перевод "Голиафа" был выполнен в 1927 г. братом А. П. Чехова, русским писателем М. П. Чеховым.

Любознательному читателю, поклоннику фантастического жанра, мы можем рекомендовать разыскать оставшиеся вне рамок настоящего однотомника повесть Лондона "До Адама", воссоздающую жизнь доисторического человека, роман "Железная пята" - о грядущей революции, безжалостно потопленной в крови железным сапогом военной диктатуры, "Межзвездного скитальца" (в другом переводе "Странник по звездам"), причудливо соединившего страшные будни американской тюрьмы со светлыми и драматичными картинами далекого прошлого разных стран, даже дохристианского Рима в дни суда и казни Иисуса Христа.

В неосуществленных творческих планах Лондона был роман о путешествиях человека в космос с помощью энергии радиоактивного распада. В его архивах имеется сюжет для произведения о космическом полете нашей планеты, уведенной со своей орбиты силой гигантских двигателей на новую орбиту, к другому солнцу. Таков был масштаб фантазии писателя!

Успех в жизни и на литературном поприще дался Джеку Лондону нелегко. Но, обладая редким упорством и жизнелюбием, он сумел добиться многого. Он не был писателем-затворником, хотя систематически и много работал. Лондон жил заботами и тревогами своего времени, его фантастика откликалась на вопросы эпохи, а порой была попыткой заглянуть в будущее. И до сих пор тревожно звучат написанные им почти сто лет назад строки из поэмы: