Пройдя вдоль невысокого, окутанного плющом забора, Алика распахнула тихо скрипнувшую калитку, пропуская гостей вперед. Едва сделав шаг, Арн чуть не наступил на черную кошку, сразу же принявшуюся тереться головой о его ногу.

— Ты ей понравился, — рассмеялась Алика.

— Надеюсь, не только ей, — охотник на драконов улыбнулся смутившейся женщине и рассеянно почесал кошку за ухом.

— А можно мне? — протиснувшись вперед, Амелия протянула к животному открытую ладошку, желая коснуться блестящей черной шерсти, но питомица Алики бросилась прочь, словно перед ней оказалась не маленькая девочка, а огромный бешеный пес. — А…

На Амелию было жалко смотреть — девочка сразу сникла, ее поджатые губы трогательно задрожали, а на темные глазки навернулись слезы. Она сделала крохотный шажок в бессмысленной попытке догнать кошку, но, осознав, что из этого ничего не выйдет, пришла в еще большее уныние.

Пока Арн лихорадочно пытался сообразить, как успокоить юную спутницу, вмешалась Алика.

— Не переживай, малышка, — опустившись на колено перед Амелией, женщина ласково погладила ее по головке. — Она просто боится детей. Местные сорванцы здорово достают всех животных, вот те и шарахаются, стоит кому-то из детворы приблизиться. Потом я поймаю эту черную беглянку, и вы познакомитесь поближе. Хорошо?

Вроде бы успокоившись, Амелия кивнула и Арн облегченно выдохнул.

«Определенно, женщины лучше разбираются во всех этих детских делах», — подумал охотник на драконов.

Дальше развивая мысль, Змееглазый пришел к вполне закономерному, по его мнению, выводу — не проявляй все женщины такой любви к детям, те едва ли доживали бы до десяти зим. С другой стороны, не было бы женщин, не было бы и детей.

— О чем я только думаю? — пораженно пробормотал Арн, удивившись столь странным и неуместным мыслям. — Надо бы выпить чего-нибудь…

— Ты идешь?

Как оказалось, пока мужчина придавался размышлениям, Амелия и Алика уже дошли до крыльца небольшого домика. Оглядев избу, Арн отчего-то решил, что именно в таком месте и должна жить подобная Алике женщина — небольшая и аккуратная постройка в один этаж и чердак с кружевными занавесками на чистых окнах, располагалась посреди ухоженного двора, устланного живым ковром из цветов.

Пройдя по дорожке из вкопанных в землю округлых булыжников, Арн вошел в избу последним. Стоило охотнику на драконов переступить порог, как в ноздри ему ударил приятный запах, исходящий от развешенных под потолком трав. Сухие, стянутые нитками пучки, качнулись, когда Арн хлопнул дверью чуть сильнее, нежели рассчитывал.

— Моя мама была местной знахаркой, — мягко улыбнулась Алика, проследив взгляд мужчины. — Говорят, что она многим помогла. Но, по сравнению с ней, знаний у меня почти нет… — с грустью добавила она.

— Ты еще молода, вот станешь дремучей старухой, тогда и будешь гордиться знаниями, а сейчас у тебя есть кое что получше, чем умение настаивать отвары, — Арн подмигнул хозяйке дома.

— А ты умеешь подбирать слова, когда общаешься с женщинами, — Алика вернула мужчине улыбку. — Проходите внутрь, на столе пироги, утром пекла, а я пока схожу к соседке, принесу свежего молока.

— Не стоит…

— У нас редко бывают гости, — перебила Арна женщина и поспешно вышла за дверь.

— Какая заботливая, — расплывшись в глупой улыбке, протянул Арн. — Ладно, Амелия, пойдем… Амелия? — мужчина огляделся, но его маленькой спутницы рядом не оказалось. — Амелия?! — Громче позвал Арн.

— Фто? — приглушенно донеслось откуда-то из глубины дома.

Покачав головой, Змееглазый миновал узкие сени, слегка пригнувшись, чтобы не задеть головой дверной косяк, за которым располагалось само жилище Алики. Первым, а точнее первой, кого увидел охотник, оказалась Амелия, что было не так уж и удивительно. Девочка уже сидела за округлым столом и, свесив со стула ножки, поедала пирог.

— Фкусненько, — поведала Амелия с набитым ртом и откусила кусок такого размера, что Арн засомневался, сможет ли девочка его прожевать.

— У тебя в глотке, не бездна ли случаем? — поинтересовался охотник, когда его спутница проглотила огромный кусок, практически не разжевывая.

Девочка не ответила. Вместо этого она, еще не доев один пирог, схватила со стола другой и начала откусывать по очереди от двух сразу, при этом жмурясь от удовольствия и болтая ножками.

Опустившись на соседний стул, Арн тоже потянулся за угощением. Амелия чавкала так аппетитно, что охотник не смог сдержаться. Едва откусив мягкого теста, мужчина удивленно вскинул брови — хозяйка этого дома была не только хороша собой, но и умела печь отменные пироги.

— С чем это они? — пытаясь разобрать вкус начинки, Арн осмотрелся. — Ягоды, что ли какие…

Все в доме находилось в идеальном порядке — чистая скатерть, кухонная утварь, стоявшая на ровных полочках, выметенный пол, на котором не было ни единой пылинки, даже под лавкой вдоль бревенчатой стены, ухоженные цветы в одинаковых горшочках на широких подоконниках, даже возле печи не обнаружилось ни одно следа от сажи.

Чуть подавшись вперед, на скрипнувшем под ним стуле, охотник заглянул в соседнюю комнату, дверь в которую оказалась приоткрытой. Просторная, опять же заправленная без единой складочки кровать, вызвала у Арна мечтательную улыбку.

Но что-то во всей этой идиллии все же смущало охотника. Продолжая жевать сладковатый пирог, мужчина задумался, пытаясь выявить причину своего растущего беспокойства. Сам Арн вырос в деревне и успел побывать во многих подобных домах, однако такой порядок встречал впервые. Казалось, что тут и не жил никто вовсе — не может живущий в глухой деревеньке человек, содержать все вокруг в безупречной чистоте. К тому же, нигде в доме не было символа Создателя Азариила, а ведь в деревнях, как правило, живут весьма набожные и богобоязненные люди. Да и Алика упоминала бога в своей речи…

— «Да что за начинка-то?» — вновь отвлекся от своих мыслей Арн.

Взяв из накрытой белым полотенцем глиняной чашки новый пирожок, охотник вздрогнул — тот был еще горячим, а ведь Алика сказала, что пекла их утром.

Задумчиво надломив мягкое тесто, охотник опешил, когда красноватая начинка явственно зашевелилась.

— Какого?! — Вскочив и опрокинув стол, Арн швырнул пирог в сторону и сразу же согнулся пополам — его стошнило. — Не ешь… Брось!.. — пытаясь подавить рвоту, прохрипел охотник удивленно глазеющей на него Амелии.

Сделав неуверенный шаг вперед, Арн споткнулся и растянулся на полу, ударившись головой. Пусть и болезненный, но удар вышел не сильным, однако мужчина почувствовал, что сознание вот-вот покинет его.

Последним, что увидел Арн, была черная кошка, внимательно смотревшая на него с подоконника.

Сознание приходило какими-то неровными обрывками, то возвращаясь к Арну из серого забытья, то покидая его столь стремительно, что вести счет времени было абсолютно невозможно. Всем своим телом мужчина ощущал жар, обволакивающую его мягкость и тепло и, кажется, чей-то тихий шепот. Это было и приятно и пугающе одновременно и никак не желало прекращаться.

Когда же Арн наконец-то смог разлепить веки, то обнаружил, что вся комната погружена в какое-то голубоватое сияние, а сам он лежит на кровати, связанный по рукам и ногам.

— Неприятненько вышло, — слова обожгли пересохшее горло и Арн судорожно попытался сглотнуть.

— Не время жаловаться, — прозвучал томный голос прямо над ухом.

Дернувшись и задрав голову, Арн увидел Алику. Женщина стояла у изголовья кровати и смотрела на него с превосходством и едва ли не презрением. Крестьянскую одежду она сменила на серый плащ, спрятав волосы под капюшон.

— Кто ты такая, — прохрипел охотник, силясь вырваться из крепких пут, но ничего не получилось. Сколько бы Арн не напрягал мускулы, веревки, обхватывающие его руки и ноги, стягивались только крепче.

— Это ты мне расскажи, кто ты такой, — Алика улыбнулась.

Она протянула руку и из ее пальцев выпала серебристая бусинка, охваченная призрачным голубоватым свечением. Повиснув на кожаном шнурке, амулет качнулся прямо перед глазами Арна.