Хатдам. Там на столе записка.

Александро. От него? Хатдам. Наверное.

Александро. Я почитаю? (Подавшись к столу.) Ты знаешь, он очень странный... (Теребит пальцы.) Все скрывается. Как будто невидимка. А мне бы очень хотелось на него взглянуть. Хотя бы на один миг. (Берет со стола записку.) От него... Его почерк. Может, он некрасив? Зато у него, наверное, душа чистая. Ведь это немало.

(Разворачивает записку, читает.)

Хатдам. Трубку бы покурить...

Александро. Пишет, что любит. И так у него это просто получается, что душу завораживает. (Смотрит на себя в зеркало.) Я ведь тоже некрасива?

Хатдам. Ты?

Александро. Не спорь, я знаю. Но я не расстраиваюсь. Ведь совершенство - это смерть для воображения. Совершенство возбуждает лишь низменные чувства. А в человеке должен быть какой-нибудь недостаток, отличающий его от других. Совершенны только женщины, снимающиеся в журналы для мужчин. Хатдам.

Откуда ты знаешь? Александро. А мне недавно один человек показывал... Я мимо сушилки проходила, а он позвал и журнал дал посмотреть.

Хатдам (настороженно). И что?

Александро. Ничего... А что?

Хатдам. Больше не ходи на сушилки. А если будет звать, мне скажи...

Поняла?

Александро. А что ты волнуешься?

Хатдам. Да нет... Устал...

Александро. Как ты думаешь, мне отвечать на письмо?

Хатдам. Сама думай. Или Соню спроси.

Александро. Он пишет, что переполнен любовью, как река, в которую спадают снега... Как ты думаешь - это на слух хорошая фраза или штамп поэтический?

Хатдам. Я стихов не понимаю.

Александро. А мне кажется, что я уже ее слышала где-то...

Хатдам. Он тебя обнимал?

Александро. Я же его никогда не видела... Мы переписываемся.

Хатдам. Этот, который на сушилках...

Александро. Да нет, что ты. Зачем ему это! Просто показал журнал... Я ему сказала, что журнал неприличный, а он засмеялся, и я ушла. Там, в журнале, одна женщина очень на Наташу похожа...

Хатдам (дернувшись). А чей журнал?

Александро. Этого, с сушилки...

Хатдам. На русском языке?

Александро. Да нет... У нас такие журналы не печатают.

Хатдам. А от Наташи ничего не было? (Дует на больной палец.)

Александро. Ничего... Один раз я видела почтальона, он приехал на своем велосипеде, но ничего не привез. Просто воды попросил, напился и укатил. Болит палец? Ноготь будет новый расти.

Скрип двери.

(Радостно.) Сонечка вернулась! В комнату, ковыляя, входят Соня и Дурак. Это сиамские близнецы, сросшиеся телами. Они на трех ногах, по одной руке обнимают друг друга за шею. В руке Сони удочка, в руке Дурака - ведро с торчащими из него рыбьими головами и хвостами. Лицо Сони можно назвать красивым - прямой нос, глубокие глаза, взметнувшиеся брови... Лица Дурака не видно, на его голову надет сатиновый мешок. Слышится храп.

Александро. Сонечка! Сонечка! А я еще одну записку получила! (Подбегает к близнецам.) Ой, сколько рыбы наловили!

Соня. Здравствуй, Хатдам. (Ставит удочку)

Хатдам. Здравствуй, Соня. Спит?

Соня. Спит. Мы тебя завтра ждали... (Вынимает из руки Дурака ведро, ставит.)

Александро (разглядывая рыбу). А в мое место бензина плеснули! Даже камыш завял.

Хатдам. Да вот, раньше управились... Я на попутном автобусе вернулся.

Александро. Как думаешь, Сонечка, написать ему ответ?

Соня. Всегда ведь отвечала... (Хатдаму) Устал?

Хатдам (потирая горб). Покалывает немного.

Александро (положив голову на плечо Сони). Ты мне поможешь написать ответ?

Соня (улыбается, гладит Александро по голове).

Помогу, помогу... (Проводит рукой по лицу Александро.) У тебя прыщик.

Александро. А мне Хатдам ленты желтой моток привез! Правда, Сонечка, он добрый? Ведь правда? Соня. Конечно, правда... Александро. А тебе мормышек привез. Разных. Целый набор. А прыщик выдавлю.

Соня. Спасибо... Скоро зима.

Александро. А ты мучилась вчера. А Дураку водки... Сразу проснется.

Соня смотрит на Хатдама.

Хатдам. Что поделаешь... Человек.

Соня (легонько оттолкнув Александро). Принеси дров!

Александро. А что с рыбой делать? На вертеле или варить?

Соня (Хатдаму). Как ты?

Хатдам. На вертеле.

Александро выходит.

Как вы без меня?

Близнецы ковыляют к креслу, садятся.

Соня. Да все как-то...

Хатдам. Ты не пускай Александро от себя, когда меня нет! А то она мне тут про сеновал рассказывала... Мало ли чего...

Соня. Мне тоже рассказывала.

Хатдам. Ну вот... От греха... Пусть лучше на глазах будет.

Возвращается Александро с охапкой дров. Сбрасывает их у камина. Принимается разжигать огонь. Хатдам встает, подходит к камину, берет металлические стержни, снимает с них остатки рыбы. Подходит к ведру, берет из него свежую рыбу, нанизывает ее целиком на шампур.

Соня. А мы вчера в кино ходили. В клуб.

Хатдам. Что смотрели?

Александро (измазавшись в саже). Там их мамаша снималась. Красивая женщина... Но злая-презлая!

Соня. Ты-то откуда знаешь?!

Александро. Я не знаю, я чувствую. У меня на злых людей кожа чешется. (Кашляет от дыма.)

Соня. У тебя диатез. Сахара много ешь!

Хатдам. А кто бензин в камыши плеснул?

Александро. А это все новый поп людей баламутит... Говорит, что Соня с Дураком дьяволово отродье! Сам молоденький...

Соня (Хатдаму). Когда в следующий раз поедешь?

Хатдам. Не знаю, может быть, через месяц...

Может, позже... Соня. Купи открытку, пожалуйста... Хатдам (уложив шампуры на огонь, к Александро). Следи, чтобы не сгорело...

(Соне.) Так у нас здесь на почте продают. Здесь и купим...

Соня. С актерами кино... Знаешь, есть такая серия.

Александро. Она мамашу свою хочет над кроватью прикрепить. Любоваться на нее!

Соня. А ты знаешь, кто твоя мать?

Александро (вскрикнув). У-у-у...

Хатдам. Что ты?

Александро. Обожглась. (Дует на пальцы.) А мне и легче, что не знаю.

Соня. Она замечательная артистка...

Близнецы встают. Соня расставляет тарелки и кружки.

У нее глаза очень глубокие...

Александро. Помоги лучше, Сонечка, письмо сочинить.

Соня. Не приставай!

Александро. Я твою рыбину недожарю или сожгу... Сонюшка, ты ведь обещала!

Соня. Отстань

Александро. Ну миленькая! Ну пожалуйста...

Соня. Позже, позже...

Александро. А у меня грудь болит. Левая. Сосок чешется.

Соня. А ты не тискай ее!

Александро. А я и не тискаю.

Хатдам. Готово?

Александро. Нет еще. У, как скворчит.

Хатдам. Достань-ка, Соня, бутылочку. В рюкзаке... Нагрелось, поди.

Соня достает из рюкзака бутылку водки, ставит на стол.

Сколько коробок наделали? Ленились?

Александро (вскакивая). Ух (Бежит в соседнюю комнату.)

Хатдам. Куда она?

Соня. Не знаю... За коробками, может.

Александро (возвращаясь с горой коробок). Две тысячи триста тридцать три... По полкопейки за штуку! Почти двенадцать рублей!

Хатдам. Молодцы! Скоро стиральную машину купим.

Александро. А как вы думаете, стали бы они есть яблочный мармелад, если бы узнали, кто для него коробки делает?

Хатдам. Неси обратно, а то уронишь и измажешь.

Александро. Нет, правда! Хатдам. Иди, кому говорят! Рыбу сожжешь!

Александро убегает.

Соня. Она... Со вчерашнего дня... Все прыгает, места себе не находит.

Возвращается Александро, садится возле камина.

Александро. Зажарилась! (Снимает шампуры.) Ну, садитесь-ка быстренько!

Хатдам (подвигая стул к столу). С одним таджиком познакомился... Языка родного не знаю... Стыдно... На русском говорили...

Соня. А какой, интересно, мы национальности?

(Снимает с головы Дурака мешок.)

Лицо Дурака красивее, чем у сестры. Белокурые волосы почти до плеч. Он спит.

(Пихает брата.)