«Так он тоже на стороне Эдгара».

Но всё-таки Лидия подумала, что Поль может лучше понять её позицию, чем Рэйвен или Армин, которые были до безумия преданы своему господину, и поэтому решила прийти сюда.

«Это правда, даже если мне говорят, что это ради меня же самой, я не могу согласиться с подобным».

– Я ходила в гарем.

На лице Поля вдруг выступило волнение.

– Я обнаружила восковую куклу, на которой был черный алмаз… Нет, это неважно. В любом случае, разве Принц не ищет черный алмаз и парный ему белый?

Выражение его лица стало даже более взволнованным.

– Много лет назад белый алмаз нашли в Риме, но, хоть его и должны были вернуть в Англию, он был украден и, я слышала, отца Эдгара подозревали в этом. Эдгар ведь не пытается заманить в ловушку и поймать виновного в этом, который тогда, работая на Принца, похитил алмаз? Настоящий виновник, мужчина, которого называют маркизом, часто посещает этот гарем, не так ли?

Поль вздохнул, словно сдаваясь, так как она выяснила всё.

– Да, это правда. В то время, когда белый алмаз украли, маркиз Бэкстон принимал участие в миссии и находился в Риме вместе с герцогом Сильвенфордом. Граф намекнул маркизу Бэкстону на пару черного алмаза, и сделал так, чтобы он выдал белый алмаз, который должен был передать Принцу, заставив маркиза думать, что ему подвернулся прекрасный шанс вырваться из рамок, установленных Принцем, и завладеть обоими алмазами.

– Но на его пути встал Улисс.

– Сказать по правде, похоже, Улисс взял в заложники Джимми.

– Что, того мальчика?

– Вот почему граф не может принять радикальные меры, и, таким образом, пока мы наблюдаем за действиями врага и думаем, что делать дальше.

Так он поэтому хотел сказать Лидии не забивать голову их делами пока.

– Можете сказать мне ещё кое-что? Кем является Джин для Эдгара?

– Джин? О, одна из его прошлых товарищей, девочка, которая умерла, чтобы спрятать черный алмаз.

– Она умерла? …Она была его любимой?

Лидия, должно быть, смотрела на него со всей серьёзностью. Поняв это, Поль тут же замахал обеими руками.

– О нет, это было невозможно. Она была черной девочкой и, похоже, совсем маленькой.

«Хм, чёрной? Погодите, что такое?

Тогда это значит, что восковая кукла скопирована не с неё».

– Не думаю, что это та Джин.

– …А, да, другая леди тоже носила имя Джин.

– Так было две Джин, которые имели важность для него?

– Э-э, её звали Джин-Мари. Маленькая черная девочка, видимо, попросила графа назвать её в честь особенной для него женщины и поэтому получила такое же имя.

– Особенной женщины? Так Джин-Мари и вправду была любимой Эдгара?

– Но, Лидия, это не должно беспокоить вас…

– Почему…

Лидия совершенно запуталась.

Она ненавидела себя за то, что не знала ничего об Эдгаре. Было две Джин, которые имели для него важность?

Она не смогла удержать себя и выплеснула эмоции на Поля.

– Почему Эдгар ничего не сказал мне об этом?

– Потому что он беспокоится о вас и…

– Нет, неправда. Он точно думает, что может просто использовать меня, когда ему это удобно. И поэтому говорит мне, что я должна помалкивать, когда у него нет сил, да?

– Нет, это не так…

– Поэтому он не слушает меня, сколько я не предупреждаю его. Опасно оставлять тот проклятый алмаз рядом с собой. Даже если это ради мести… Если он не намерен слушать моё мнение, какой смысл держать меня здесь, как его фейри-доктора.

– С тем алмазом ничего нельзя сделать. И нам нужно подождать немного, как бы то ни было.

– А что, если что-нибудь случится за это время?

Если это был Эдгар, то он, несомненно, заслужил это, но Лидия внезапно поняла, что была в ужасе от такой перспективы.

Эдгар никогда не боялся потерять собственную жизнь.

Он не любил Лидию, и поэтому его совершенно не беспокоило, если он совершал что-то опасное, даже если она тревожилась о нём.

И поэтому Лидия чувствовала раздражение, и, так как её желание помочь Эдгару не находило отклика, она, в конце концов, начала совершать эгоистичные поступки.

Она пошла на поводу эмоций, забыла о предупреждении Коблиная и бросила Эдгара.

Кольцо с лунным камнем имело силу, которая могла защитить его от проклятия.

«О нет», – в ней вдруг взыграло беспокойство.

Что, если что-нибудь случилось с Эдгаром, пока она занималась всем этим?

Лидия попыталась встать, но её нога зацепилась за одну из художественных принадлежностей, разбросанных по полу, и она чуть не упала.

Она схватилась за руку Поля, которую тот протянул ей.

– С тобой всё в порядке?

Она почувствовала запах растворителя, и мысль, что он был не таким, как Эдгар, пришла ей в голову.

Он отличался от графа, который был окружен благоухавшими духами дворянками. Если бы это был её отец, он бы пах каменной крошкой, пылью и реактивами.

Если таков был истинный цвет мужчин, тогда Эдгар был наихудшим из всех.

Но она знала часть его, что имела только запах свежевыстиранных рубашек. Что происходит с ней, когда она постоянно оказывается так близко к нему, что может заметить подобное?

– Я не привлекательна и не красива, не так ли?

Из-за всех тех раз Лидия должна была смотреть на него большую часть времени.

– А? В-вы… ничего подобного.

– Прошу, не пытайся заставить себя. Джимми столько раз выставил меня дурой.

– Э-э, на самом деле то, что я сказал Джимми, совсем не было вежливостью…

– Я совсем не привлекательна. Поскольку я упряма и со мной трудно иметь дело. Я понимаю, что даже если женщина некрасива, то, пока она улыбается, она выглядит так, словно в ней есть что-то привлекательное. Но я не способна на такое, и поэтому приехала сюда, желая сделать то, что могу. И всё же, когда я, забеспокоившись, приняла меры, которые, считала я, пошли на благо, неужели получилось так, что принесла Эдгару только проблемы? Если ему не нужен фейри-доктор, зачем он так настаивает на свадьбе? Он даже несерьёзен, но всё равно продолжает звать меня своей невестой, как же это бессердечно с его стороны – забавляться, играя со мной вот так. Если это так, то я распрощаюсь со своим спокойствие и рано или поздно начну чувствовать к нему что-нибудь…

Лидия продолжала выплескивать бушевавшее внутри неё, вцепившись в Поля, который не знал, что делать.

– Поль, опасно не запирать дверь, – раздался голос с порога.

– М-милорд… О нет, это ничего не…

Поль быстро отпустил Лидию, и она сейчас же отпрянула от него, но её нога зацепилась за очередную принадлежность.

«Только что он слышал меня?»

Лидия почувствовала, как от боли и смущения её лицо окрашивается краской, и быстро отвернулась.

– Это не то, что вы думаете, милорд. У меня не было подобных намерений, Лидия споткнулась и я…

Лидия подумала, что, даже если он не хотел, чтобы сложилось неправильное впечатление, он не должен был отрицать очевидное, и от этого ей стало горько.

– Так я и предполагал.

Эдгар подошел к Лидии и, наклонившись, попытался заглянуть ей в лицо. Так что она отодвинулась подальше, в темную часть комнаты.

– Лидия, ты очаровательна. Более чем кто-либо ещё.

– Меня не волнует подобное.

– Ты можешь в полном спокойствии взращивать свою любовь ко мне.

– Это был просто речевой оборот!

Она оказалась загнана в угол комнаты, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как опустить лицо.

– Лидия, нам нужно поговорить.

– Не надо и дальше навязываться мне. Тебе нет смысла и дальше удерживать меня на своей стороне, когда я так бесполезна. Почему бы тебе не пойти и не сделать предложение совей драгоценной возлюбленной?

– Моя единственная возлюбленная – ты.

Она никоим образом не могла поверить в это.

– А та Джин-Мари!

Она не знала почему, но Эдгар устало вздохнул. И это разозлило её ещё сильнее.

– Так, Лидия, то здание, по слухам, является гаремом, поэтому, естественно, я не хотел тебе о нём рассказывать. Поскольку ты и так считала меня легкомысленным, я не хотел, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление.