– Думаю, нам стоит ненадолго убраться из города, – сказал Римо.

Резиденция сенатора Джона Спанглера в Вирджинии представляла собой большую усадьбу с белыми колоннами и садом со снежными верхушками. Толстая женщина средних лет, одетая в спортивные брюки и свитер, распахнула дверь прежде, чем Римо успел постучать в нее.

– Если вы из газеты – убирайтесь вон.

– Это дом Спанглеров?

– Вы и так это знаете. Убирайтесь!

– Вы ведь не госпожа Спанглер?

– Нет.

Она хлопнула дверью. Римо остановил ее плечом. Дверь дрогнула и слетела с петель.

– Скажите пожалуйста, она дома?

– Вы соображаете, что делаете? – заорала женщина, перекрикивая свист ветра, и пытаясь удержать дверь, которая начала падать внутрь.

Он вошел через огромную черно-белую прихожую в величественную, шикарно обставленную гостиную. На стене, над каминной полкой висел портрет сенатора – подтянутого человека в расцвете лет с мужественным волевым лицом. Издалека донесся женский вопль.

– Я сказала повесить одежду Боба Макки, а не упаковать ее! – бушевал голос. – А это – пакет для печенья. Не надо его выбрасывать. Понял?

– Да, мэм, – почтительно ответил мужской голос.

– Последний слуга, который выбросил мешок от печенья, теперь проводит время в тюрьме в Ливенворте.

– Да, мэм, – повторил мужчина, спускаясь по винтовой лестнице с шестью местами багажа.

Три человека, следовавшие за ним, также тащили по несколько тюков каждый. Процессия тяжело проследовала на улицу через просторный вход.

За ними, окутанная в длинную соболью шубу, появилась красивая брюнетка, набивавшая рот печеньем. На голове ее был тюрбан, украшенный фиолетовыми цветами, подчеркивавшими цвет ее глаз.

Скользнув взглядом мимо Римо она завизжала на толстуху, пыхтевшую в попытках установить дверь на место.

– Что ты на этот раз сломала?

Женщина обернулась, лицо ее выразило глубокую печаль.

– Я ничего не делала, – пыталась объяснить она – Это он, – она ткнула пальцем в сторону Римо. – Он ворвался сюда…

– Ну и ну, – брюнетка с фиолетовыми глазами неожиданно одарила Римо ослепительной улыбкой, – сколько лет, сколько зим, дорогой!

– Мы с вами не встречались, – остановил ее Римо. – Вы миссис Спанглер?

Она уставилась на него и заморгала.

– Я не помню, – сказала она. – Я миссис Кто-то. Так было всегда. Моего мужа зовут Пол. Или Джордж. Что-то простое. – Она показала на портрет сенатора на стене. – Джон, точно. Видите там, над камином? Это и есть мой муж. Кажется. Если мы не развелись. А вы мой адвокат?

– Нет, – сказал Римо. – Я друг вашего друга.

– Мило. А как вас зовут?

Она проглотила еще одно печенье.

– Римо.

Она задумалась.

– Я никогда не была замужем за человеком по имени Римо. Если только это не было слишком давно. Мы ведь никогда не были с вами женаты, да Римо?

– Думаю, что нет.

– Замечательно. У меня есть прелестное простенькое платье для венчания, я его припасла. Вас устроит следующий четверг?

– Думаю, я буду слишком занят, чтобы жениться.

– Жаль. Ну что ж, мне пора идти. Парам-парам!

– Я бы хотел задать вам несколько вопросов прежде, чем вы уйдете. По поводу приема.

– Приема? По случаю свадьбы?

– Нет.

– Хорошо. А то я только начала привыкать к этому, как его?

– Сенатору?

– Да, к нему. Мы как-то были женаты.

– Мне показалось, вы были женаты с ним сейчас.

– Правда? Как замечательно. Джордж так мне дорог!

– Джон, – поправила толстая дама.

– Джон? Я вышла замуж за Джона?

– Джон Спанглер, – сказал Римо. – Сенатор.

Она взорвалась раскатистым хохотом.

– Эта божественно! Я вышла замуж за сенатора. Подождите, пока об этом узнают мои друзья. Идите сюда, съешьте печенье, – она протянула пакет Римо. – Только не очень большое. Большие я сама люблю. Лучше послюнявьте пальцы и прилепите несколько крошек.

– Я воздержусь, – сказал Римо. – Миссис Спанглер, мне действительно надо поговорить с вами о Торнтоне Ивсе, командующем Военно-морскими силами. Он был у вас на приеме вчера.

– Напрасно теряете время, – жестко сказала она. – Кем бы ни был этот Торнтон Ивс, он не мог быть моим мужем. Я бы никогда не вышла замуж за командующего. Какие бриллианты может потянуть командующий?

– Он был командующим Военно-морским флотом. Адмирал, не меньше.

– А, – сказала она, – это другое дело. Мне очень нравятся романтические встречи на борту какого-нибудь судна. Он прислал вас просить моей руки?

– Он умер, мэм. Кто-то убил его прошлой ночью возле вашего дома. Заколол штыком.

– Ужасно, – вздохнула миссис Спанглер. – Медовый месяц на борту яхты – это божественно. Чарльзу и Леди Ди в свое время понравилось. А теперь иди, будь послушным мальчиком, – проговорила она, потащив Римо к двери. – Я очень расстроюсь, если опоздаю на самолет. Столько беспокойства с этими поездками в аэропорт. У моего третьего мужа, а может у шестого, был свой самолет. Надо было мне остаться с ним. Ральф был таким душкой, в смысле Ричард. Да, точно это был Ричард. На недельный юбилей нашей свадьбы он подарил мне прекрасный бриллиант. Ладно, не важно, – она потрепала Римо по плечу: – Не пропадай, милый. То что было между нами – было божественно. Никогда не смогу полюбить другого мужчину так, как тебя.

Она быстро поцеловала его в щеку, и ни слова не говоря, прошмыгнула мимо толстой леди к ждавшему ее лимузину. Мгновение спустя машина прошуршала по извилистой дорожке.

Римо застыл в молчании. Вскоре его прервал грубый хохот. Толстая женщина позади него наконец впихнула дверь на место, бока ее тряслись от смеха.

– Очень смешно, – сказал Римо.

– Могу поклясться, что вы никогда не были здесь прежде. Фу!

– Фу на вас. Кто-нибудь еще есть в доме?

– Ни души. Только я.

– А сенатор?

– Он уже на ферме. Мать поехала к нему.

– Мать? – спросил Римо. – Какая мать?

– Головокружительная грубиянка, которая только что вышла. Это мама. Мутэр. Дорогая мамочка. Мамуля. Виноградная лоза, давшая стоящую сейчас перед вами нежную ягоду.

Римо с недоверием смотрел на женщину. Ей с легкостью можно было дать вдвое больше, чем поедавшей печенье куколке, севшей в лимузин.