Уейд-Гери в статье о Мильтиаде дал совершенно иное понимание Диакрии. Статья Уейд-Гери, как и другие работы этого автора, содержательна и поучительна во многих отношениях, но с его определением Диакрии едва ли можно согласиться. По его мнению, название ύπεράνρια «несомненно» обозначает периферию Аттики за пределами кольца гор — Гиметта, Пентеликона, Парнеса, Эгалея в противоположность равнине и побережью (т. е. πεδίον и παραλία) внутри этого кольца у видимого из Афин. Писистрат и Мильтиад принадлежали, опять-таки «несомненно», к партии гиперакриев. Первый из них и возвращался в Гиперакрию во время своего первого изгнания (между первой и второй попыткой захвата власти)[213]. Однако, кроме того, что предложенное автором определение Диакрии в сущности ничем не доказывается, оно маловероятно само по себе: если принять его, то Паралия VI в. окажется тождественной с современной Месогией, а Диакрия с позднейшей Паралией, охватывая всю приморскую полосу.
Понимание Диакрии как области, охватывающей всю северо-восточную гористую часть Аттики, является наиболее распространенным. Но и это определение нуждается в дальнейшем обосновании и уточнении, тем более что оно, по-видимому, связано в значительной мере с социальной характеристикой диакриев, которую мы находим у Плутарха (Sol., 13). Между тем и для Диакрии (в указанном смысле) мы не можем предположить какой-то однородности населения.
Известно, что существовала триттия, носившая название Эпакрия[214]. В состав этой триттии входили хорошо известные демы, местоположение которых может быть установлено сравнительно точно: Гаргетт, Икария, Плотея и некоторые другие более мелкие (все они были расположены в горах Пентеликона и в долине у его подножья). Страбон, перечисляя двенадцать дотесеевских общин, называет и Эпакрию. Определение Эпакрии как области мы находим в «Anecdota Graeca» Беккера[215]. Лепер замечает, что горная область поблизости от марафонского Тетраполиса — это восточные отроги Пентеликона. К природным условиям Эпакрии чрезвычайно подходило ее название: часть демов триттии была расположена в высоких горных долинах, Гаргетт, который лежал на равнине, находился в конце прохода из гор в долину и составлял, таким образом, в географическом отношении нечто цельное с первыми[216]. Для вопроса о Диакрии эти соображения важны потому, что у нас нет никаких сведений о связи Писистрата с каким-либо демом рассматриваемой триттии, тогда как имеются некоторые указания на то, что опорой для него был Марафон (и, возможно, вообще территория Тетраполиса). Поэтому для отождествления Эпакрии с Диакрией необходимы еще некоторые данные. Это было бы тем более важно установить, что Геродот до известной степени противопоставляет отношению Писистрата к Диакрии отношение Мегакла и Ликурга к Паралии и Педиэе (Her., I, 59). Эпакрия обозначала или всю горную область, или территорию позднейшей триттии, т. е. лишь примерно третью часть этой области.
У нас нет определений Диакрии, данных авторами хотя бы V–IV вв. до н. э. Такое определение сохранилось у сравнительно позднего писателя — лексикографа Гесихия (Lex., s. v.).
Диакрии — это некоторые не только из эвбейцев, пишет Гесихий, но и из афинян, и земля Диакрия — это та, которая тянется от Парнеса до Браурона. Если следовать этому определению, то в состав Диакрии, таким образом, входили Пентеликон и приморская полоса — Тетраполис. Отличием от Эпакрии является то, что Диакрия, кроме Пентеликона, охватывала и прибрежную полосу, тогда как Эпакрия — это часть горной области вблизи Тетраполиса.
Южные склоны Парнеса к северу от Ахарн едва ли входили в понятие Диакрии: здесь, в Лейпсидрии, противники тирана во главе с Алкмеонидами пытались организовать опорный пункт для наступления на Афины. Трудно предположить, что Алкмеониды выбрали этот пункт на территории, население которой было предано тирану. Но нам известно, что Лейпсидрий находился поблизости от Пэонид, дема, где жили члены рода Пэонидов, связанного с Алкмеонидами[217]. Однако два поселения в юго-восточной части Парнеса (Декелея) и в мульде к северо-востоку от нее (Афидна), играющие большую роль в аттической легендарной традиции, были древними укрепленными центрами Диакрии. В пользу рассматриваемого взгляда на Диакрию как область северо-восточной Аттики говорит и то, что Писистрат, естественно, мог объявить себя вождем той части населения страны, которая имела к нему территориальное отношение и среди которой он мог иметь связи, т. е. населения на побережье к северу от Браурона.
В том разделении Аттики, которое было сделано Пандионом между его сыновьями (Str. IX, 1, 6), схолиасты видели деление на три области, о котором писали Геродот и позднейшие авторы. Южную часть страны получил суровый Паллант, взрастивший гигантов, эпоним Паллантидов, игравших такую роль в похождениях Тесея. Эта часть соответствует Паралии. Акты, т. е. центральную долину, получил Эгей, а сад Эвбеи, который лежит напротив нее (τον άντίπλευρον κήπον Κύοίας), — Лик. Последнее определение очень подходит к понятию Диакрии в том смысле, в каком сейчас о ней говорилось: местностью по другую сторону Эврипа и будет побережье от границы с Беотией до Браурона и гористая область Пентеликон, лежащая за этой береговой полосой.
Что же произошло с Диакрией после реформ Клисфена? Она более не существовала как определенная территория. Тетраполис был теперь разбит между двумя триттиями различных фил: дем Пробалинт вошел в береговую триттию филы Пандиониды (III). Другие общины Четырехградия оказались в филе Эантиде (IX), также в береговой триттии. Браурон вообще не был сделан демом (по-видимому, из-за его связи с тираном). Демы Эпакрии составили территорию внутренней триттии фил Эрехтеиды (I) и Эгеиды (II). Афидна и Декелея оказались в триттиях Месогеи различных фил (Гиппотонтиды и Эантиды). Тем не менее прежние связи между отдельными общинами стойко сохранялись, о чем свидетельствуют постановления общин Тетраполиса[218] и триттии Эпакрии[219].
Педиэю определяли в новое время также различным образом. Э. Мейер писал о долине около Афин, об области Кефиса (на землевладение в этой долине, по его мнению, опиралась аттическая знать)[220]. М. Дункер полагал, что эти земли знати были расположены в долинах обоих Кефисов, т. е. в окрестности как Афин, так и Элевсина[221]. Лепер, как мы видели, решительно выступил против широкого толкования термина πεδίον[222]. Он считал, что в «равнину» входила лишь территория по нижнему течению Кефиса; граница ее проходила севернее современного поселения Патиссии и к югу от Пиргоса. Хотя критические соображения по поводу взглядов такого знатока топографии Ат гики, как Лепер, и могут показаться слишком смелыми, мы все же должны сказать, что его утверждение относительно размеров «равнины» нуждается в некоторых оговорках и уточнении в связи с характером политического развития Аттики в VI в. до н. э.
Центральная долина по нижнему и среднему течению Кефиса, тянувшаяся примерно на протяжении 22 км между г. Эгалеем и Гиметтом, и Триасийская долина, хотя и отделенная от равнины невысоким хребтом Эгалея, по отношению к Паралии и к гористой северо-восточной области образовывали в известной мере единое целое: Гиметт, Парнес и Пентеликон отграничивают обе долины от двух других частей Аттики. Связь с Паралией поддерживалась дорогой через Паллену, с северо-восточной областью — через Декелею.
Вождем педиэев в середине VI столетия был Ликург из древнего рода Этеобутадов. Родиной его была долина Кефиса и Илисса, но после объединения Элевсина с Афинами установилась тесная связь между «жреческими» родами Элзвсина и знатью Афин. Если Элевсинская долина первоначально и не входила в Педиэю, то все же к середине VI в. связи между ними настолько укрепились, что обе долины представляли в политическом отношении нечто цельное, и можно предполагать, что владельцы земель, расположенных в них, выступали совместно, т. е. что Ликурга поддерживали и «жреческие» роды Элевсина. По крайней мере в области культа мы обнаруживаем единство (см. ниже).
В VI в. с распространением культов хтонических божеств эти связи стали еще теснее. По своей политической направленности Эвмолпиды и Керики и позднее всегда были представителями консервативного образа мыслей, приверженцами старинной традиции, подобно педиэям, как последние характеризуются в наших источниках. И хотя Элевсин и Триасийская долина в топографическом отношении отличались от афинской равнины (πεδίον), но в политической борьба обитатели обеих долин могли выступать вместе, образовывать одну группировку — педиэев. Трудно думать, что через несколько десятков лет после объединения Элевсина и Афин, когда связи между ними стали очень тесными, а культы Элевсина сделались государственными культами Афин, первый остался бы совершенно в стороне от ожесточенной политической борьбы, происходившей в государстве.
Важным свидетельством о «равнине» у авторов V в. является описание похода царя Архидама летом 431 и следующего года. При первом вторжении в Аттику[223] пелопоннесцы сначала опустошили Элевсин и Триасийскую равнину. После успешной стычки с отрядом афинских всадников около Рейтов они двинулись далее, имея по правую руку Эгалей, через дем Кропию и достигли Ахарн. Там они остановились и начали опустошать поля ахарнян. Архидам держал свое войско в походном порядке, но не спускался на равнину[224]. В следующем году пелопоннесцы опустошили равнину[225], а оттуда перешли в Паралию.