–Вечно она придирается, предупредила, чтобы тебя не будил, – проворчал он и усевшись напротив него. Глеб приподнялся на локте.

–Как открыть этот твой подарок? – сразу перешел он к делу, – с тремя колесиками я бы справился, комбинаций немного. На полчаса-час возни. Но на этом кейсе их восемь. Неделю крутить можно.

–Больше, – довольно улыбнулся Кира, – если не знать кода, то и за месяц не откроешь.

–Ладно, сдаюсь, – добродушно сказал Глеб, – хватит темнить. Как его открыть и что там находиться? Это разобранное оружие, я угадал?

–Вот и нет, – обрадовано воскликнул Кира, – но давай я тебе все сначала расскажу как этот дипломат ко мне попал. Остальные придут, тогда откроем. Это тебе мой подарок на день рождения.

–Хорошо, спасибо конечно, – согласился Глеб, – но я вроде говорил, у меня день рождения в сентябре.

–Помнишь я тебе о своем дяде рассказывал? – спросил Кира, не обращая внимания на его замечание, Глеб молча кивнул в ответ, – так вот он работал на секретных заводах. Сначала на одном, потом на другом. И на втором он занимался космическими военными аппаратами. Боевыми лазерами. Слышал о таких?

–Вроде да, отец что-то рассказывал, но на самом деле это только слухи одни, – ответил Глеб.

–А вот и не слухи! – немного торжественно объявил Кира, – последний корабль из серии «Салют» вывел на орбиту мощный боевой лазер. По радио и телевидению объявили, что он состыковался со станцией «Союз» и в нем был груз для космонавтов. Фигня это все. Не стыковвывался он со станцией, а пролетев рядом вывел в космос орбитальную станцию с боевым лазером. Полностью автоматическую и управляемую с Земли. Мой дядя этот лазер не делал, он занимался системой управления. Но при запуске произошла поломка и станция на заданную орбиту не вышла, но и на землю не упала. Все решили, ну то есть его начальники, что виновата система управления, а значит – мой дядя, – тут тон Киры стал печальным, – его Борисом Ивановичем звали. А я просто – дядя Боря. Он всегда веселый такой был, когда к нам приезжал. Он один жил и ему скучно по праздникам становилось. И меня он очень любил. Я его тоже, он всегда простой, на равных держался. Вот мы с ним в карты играли, а он, как и я, проигрывать не любил, поэтому не поддавался как другие взрослые. И со мной как со взрослым разговаривал. Я его например спрашиваю, почему он не жениться, а он смеется: «Я говорит уже женат». Я спрашиваю: «На ком?», а он отвечает: «На работе», – Кира замолчал и поглядел на желто-коричневый линолеум пола, потом вздохнул и продолжил рассказ, – когда эта станция пропала, дядя Боря был не виноват, там двигатели как-то не так сработали, это позже выяснили. То ли раньше включились, то ли позже, этого я не знаю. Но свалили все на дядю Борю, вроде как система управления дала ложную команду. С работы его уволили и он попал в больницу. У него и раньше с сердцем плохо было, а тогда перенервничал и слег. Я его там навещал, в первый мы с отцом приезжали, а потом я один к нему несколько раз приезжал. В предпоследний раз когда я его видел, он мне этот чемоданчик передал. Они на своем заводе делали основную систему управления и резервную – переносную, которая должна применяться только в случае войны, если основная, стационарная будет разрушена. Так вот, вторая, переносная система управления лазером – она как раз в этом чемоданчике. Когда станция исчезла с радаров наблюдения, то все решили, что она улетела в космос, насовсем. А дядя говорил, что она просто вращается на другой орбите. Ему не поверили. Программу боевой станции свернули, посчитав неудачной. А дядя перед увольнением вынес с заводе этот Дипломат. Никто его не хватился, ведь все оборудование списали на свалку. Дядя Боря на них очень обиделся и передав мне дипломат, сказал, что когда я вырасту и выучусь, то починю систему управления, она сейчас почему-то не включается, найду станцию и докажу всем, что дядя Боря был прав. Он сам не успел починить, ослаб очень, все время лежал, чувствовал, что скоро умрет. Последний раз, когда я его навещал, он совсем слабый стал, говорил, что обиделся на всех, а дипломат теперь мой и я могу с ним все что захочу сделать Так и сказал: «Хочешь – в речке утопи, а хочешь – почини и распоряжайся как знаешь. Можешь за свою разработку выдать, разрешаю, никто не догадается, другие ею почти не занимались. Это теперь твоя вещь. Но ты за нее отвечаешь, а я устал от всего этого, хватит надоело». Когда он умер, я плакал много, а потом решил не откладывать и сразу починить, но там все так сложно, много проводов и разных деталей. Решил отложить на потом. А сейчас думаю, – тебе эта штука нужнее, я в технике честно говоря хреново соображаю.

–Ни фига себе! – только и мог сказать Глеб, немного обалдев от услышанного. Он конечно разное слышал о космических аппаратах, но такого даже в самых смелых фантазиях предположить не мог. И уж тем более – Глеб никак не ожидал такого подарка.

–Спасибо тебе Кира, – искренне поблагодарил он друга.

–Да не за что, – смутился Кира, – я его все равно починить не могу.

Глеб уже собрался предложить достать чемоданчик и посмотреть что там не работает, как в коридоре снова послышались голоса. Кира несмотря на полноту одним движением оказался на своей кровати и не раздеваясь мгновенно укрылся одеялом, притворившись что спит.

–Что-то сегодня эпидемия недосыпания. С Брусникиным и Кащеевым это может случиться, у них диагнозы тяжелые, а вот ты Дмитрий никогда еще на сон не жаловался, – громко сказала Ольга Николаевна открывая дверь, – я же знаю, что вы все дружите. Учтите, устроите кавардак или просто начнете громко разговаривать я вашу компашку мигом разгоню.

В палату молча вошли Митька с Кащеем. Ольга Николаевна посмотрела на мирно «спящих» Глеба и Киру, но на этот раз не сразу закрыла дверь, а подождала, пока Митька и Кащей не разденутся и не лягут. Лишь после этого она вышла, захлопнув за собой дверь. Подождав несколько секунд и прислушавшись, не возвращается ли воспитательница, Глеб приподнял голову.

–Кира, что случилось? Зачем нам здесь торчать понапрасну, пошли бы лучше погуляли, – услышал Глеб недовольный голос Кащея.

–Я Глебу дипломат подарил, но не простой. С помощью его начинки полгорода можно уничтожить, – сообщил Кира, – а вас позвал, чтобы помогли починить.

Все вскочили с постелей и прямо в трусах кинулись к глебиной кровати. Сам он уже достал кейс и положил себе на колени.

–Погоди, – спохватился Глеб, обращаясь к Кире, – ты сейчас сказал, что им полгорода можно уничтожить, это правда? Неужели лазер такой мощный?

–Полгорода наверно нельзя, – задумчиво почесал затылок Кира, – а вот дом, танк или ракетный тягач – можно. Он ведь разрабатывался для уничтожения пусковых установок стратегических атомных ракет, как там дядя Боря говорил…, – Кира на секунду задумался, вспоминая, – …а вот, стационарных и передвижных. Там очень точное наведение. Минимальная цель – метр на метр.

–Здорово, – восхищенно произнес Глеб, поглаживая бок чемоданчика, и нетерпеливо спросил, – так какой код?

–Ах да, код, – спохватился Кира, и посоветовал, – ты лучше запиши, пока наизусть не выучил, – он медленно продиктовал восемь цифр.

Глеб последовал его совету и огрызком карандаша, который каким-то чудом остался в тумбочке от прежнего пациента, записал код на обратной стороне обложки книги, которую иногда читал. После этого он, крутя колесики, набрал код и с невольным трепетом осторожно нажал на застежки. Те мягко поддались. Послышался негромкий щелчок и крышка сама чуть-чуть приподнялась вверх. Глеб взялся за нее двумя руками и раскрыл чемоданчик. Все с интересом наблюдали за его действиями и одновременно с ним заглянули внутрь кейса. На всех кроме Глеба содержимое дипломата не произвело большого впечатления. Вся верхняя часть, то есть крышка кейса представляла собой черный плоский экран.

–Ого, жидкокристаллический, мне про такие отец рассказывал, – произнес Глеб, – он сам лишь в заграничном каталоге видел и то телевизоры, а не мониторы. Их японцы делают, где такой твой дядя взял? – спросил он, обращаясь к Кире.