В любом случае это не грозило затянуться надолго. У коммодора начала кружиться голова, а его обожженные легкие глухо хрипели, словно кузнечные мехи.

И как раз в тот момент, когда он, окончательно обессилев, едва не выронил передатчик, из миниатюрного динамика послышался свист.

— Вызов принят, — произнес с металлическим скрежетом голос. — Мозг подобрал ключ к вашему языку. Решено вас пощадить.

При этих словах четверо уцелевших с «Алкинооса», превозмогая боль, вскинулись.

— Следуйте к выходу, — продолжил голос. — Там вас ждут.

Земляне, не веря услышанному, в течение нескольких секунд молча переглядывались.

— Температура стала падать, — сообщил Роллинг, посмотрев на термометр, — в секунду на десятую долю градуса.

— Как бы не простудиться после такого пекла, — пошутил Стафф, сначала отвесив две звонкие затрещины Орвелу, чтобы окончательно привести того в чувство. Затем, дернув рывком за воротник комбинезона, он придал ему вертикальное положение.

— Чтобы вернуться, следует идти по четвертому коридору направо, затем по каждой первой галерее по левую сторону, — неожиданно выдал инструкцию методичный Роллинг. Он повернулся к Маогану: — Видите, я все же не терял надежды и все время где-то в глубине души был уверен, что мы выберемся из этой западни.

Четверка медленно тронулась в путь при свете прожектора, мощность которого неуклонно падала.

Первым к вратам вышел Стафф, которому Маоган поручил приглядывать за Орвелом.

Микропередатчик молчал. Джорд Маоган попытался сообщить, что они уже вышли к указанному месту, но ответа на его обращение не последовало. Тогда капитан решил приоткрыть гигантские двери, но не успел этого сделать, так как раздался щелчок отпираемого громадного замка. Двери сами распахнулись, пропуская их.

Земляне застыли, пораженные открывшимся зрелищем.

Весь громадный зал заполнял, мягкий, сочный, почти осязаемый зеленый свет. Он околдовывал, очаровывал, манил. Маоган как-то деревянно шагнул вперед.

Врата у них за спиной закрылись. Впереди не было ничего, кроме этого диковинного, шелковисто струившегося зеленого света. Потом, как в замедленной съемке, в его глубинах начали проступать какие-то формы…

Маоган увидел «Алкиноос». Целехоньким. Звездолет был полностью восстановлен, а все члены экипажа ожили. К нему наклонился Роллинг:

— Мне наконец-то удалось установить наши координаты, коммодор. Я абсолютно уверен, что мы можем вернуться на Землю.

Старший штурман протянул Маогану безукоризненно выполненную космическую карту со всеми необходимыми пометками и выкладками. На ней отчетливо просматривался Млечный Путь.

…В то же самое время Роллингу виделось иное. Они возвратились на родину. Перед ним распахнулись обе створки дверей школы сюрреальной кибернетики, одним из наиболее многообещающих учеников которой он был так много лет, проведя там лучшие годы жизни. На пороге его, улыбаясь, поджидал директор, поблескивая выбритым, без единого волоска, черепом.

— Входите, Роллинг, — ласково проворковал он, — очень рад снова видеть вас…

…Стафф с удовлетворением узнал, что его назначили директором бориумных шахт Урстала. И он сделал шаг навстречу своим будущим подчиненным.

…А Орвелу отчетливо представилось, что его доставили на Вильмур. Но он тоже шагнул вперед…

Рассудок Маогана почти мгновенно отреагировал острым неприятием и отторгнул то, что он сразу распознал как гипнотическое внушение. Мало-помалу все возникшие перед Маоганом образы съежились и растаяли, и тогда он увидел картину, существовавшую на самом деле. В действительности ни он, ни один из остальных членов его группы зала не покидали, но зато прямо перед ними, словно из небытия, постепенно возникла новая, вполне реальная, форма.

То была примерно шестиметровой высоты сфера огненно-красного цвета, в сторону которой механически вышагивали, будто одеревеневшие истуканы с остекленевшими глазами, его спутники. Один за другим они растворялись внутри этого пламеневшего шара. Между тем никакого входа на его поверхности не было — в этом коммодор был совершенно уверен. Сначала в ослепительно сверкавшей массе причудливого объекта растаял Роллинг, а затем и Стафф, все еще опекавший Орвела.

За считанные минуты Маоган остался один на один с загадочной сферой. Что-то или кто-то настойчиво, в приказном порядке нашептывал ему, уговаривал и заставлял подчиниться и последовать примеру его спутников. Перед мысленным взором Джорда Маогана промелькнули до боли тронувшие душу картины Земли, но он решительно воспротивился этому одурманивающему воздействию, ясно осознавая их иллюзорный характер. Он не понимал, что представлял из себя этот огненный шар. Средство передвижения? Возможно. Но с таким же успехом это могла быть и смертельная ловушка.

В предельном напряжении коммодор попытался подвергнуть ситуацию здравому логическому анализу. Но оказалось, что сделать это не так-то просто. Немедленно последовала яростная атака новых образов. Все они упорно и методично подталкивали его к восприятию сферы как предела его желаний, призывая тотчас же устремиться к ней и безоглядно слиться с ней.

«Не пойду! — яростно воспротивился наваждению Маоган. — Если бы те, кто послал ее, имели дружеские намерения, то послали бы нормальный корабль. Ведь оказались же они в состоянии общаться с нами по радио».

Сфера продолжала сверкать, притягивая и маня.

Коммодор заколебался.

«Нет! — в конце концов твердо решил он. — Не пойду. Если они намерены спасти нам жизнь, то все равно сдержат слово. Ну а если собираются прикончить, пусть попробуют заполучить мою шкуру каким-нибудь другим способом».

Шар будто ждал его окончательного решения, так как в тот же миг померк и исчез — только пахнуло легким ветерком.

Феакс отвел глаза от центрального экрана и повернулся к Ноосике:

— Вы должны быть довольны, моя дорогая, я уступил вашему капризу.

Молодая женщина строптиво вскинула голову, встряхнув пышной шевелюрой.

— Это такая мелочь с вашей стороны, — сухо обронила она. — За это прощаю вам все ваши последние увлечения — трясунчиков, живые колонны с Жаспы, не говоря уж об остальном. Вам бы следовало признать, что в отношении развлечений мой вкус получше вашего.

Феакс иронически скривился.

— Я не питаю на ваш счет никаких иллюзий, Ноосика. Мне прекрасно известно, что вы меня ненавидите. — Он повернулся к Аршо, у которого при этих словах хищно сверкнули глазки. — Ноосика — это ядовитый цветок. Поэтому-то она, собственно говоря, и продолжает занимать меня. — И он снова повернулся к ней. — Прекраснейшая, диковатая, всегда готовая смертельно укусить — вот такой я и люблю вас, дорогая. — Феакс указал на экран и презрительно рассмеялся. — Вы только взгляните на тех, кого так горячо защищаете. Это же скоты, их разум примитивен и откликается на гипноз первой ступени. Ни один даже самый ограниченный житель Империи Антефаес не поддался бы столь грубому внушению. Смотрите: они просто млеют в эту минуту от восторга, погруженные в мечты о своей родине.

Ноосика вгляделась в экран.

— Не совсем так. Отнюдь не все попались на эту удочку, одному удалось вырваться из цепких объятий дурмана.

Эта реплика, похоже, встряхнула Феакса, словно мощный электрический разряд, и будто подтолкнула его ближе к экрану.

— Действительно! Вы правы. — Он развернулся к Аршо, затем к Ноосике. — Ну что же, этого типа я возьму на себя.

После того как растаяла пылавшая сфера, Джорда Маогана на какое-то время охватила паника. Да, отныне он один-одинешенек в этом враждебном мире. Но надо было что-то делать, и он решил выбраться из колодца с помощью все той же, к счастью уцелевшей после прохождения гигантского лазера, подъемной системы. Оказавшись на поверхности, Маоган огляделся. Купол из живой шкуры исчез. Вообще после гигантской стерилизации от прежнего пейзажа не осталось и следа. Озеро испарилось наверняка от невыносимой жары, та же участь постигла и питавший его источник, всего несколько часов назад поражавший глаз красотой каскадов.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: