Не осознавая, что делает, действуя скорее инстинктивно, нежели основываясь на знания, полученные в уроках лучших бойцов, Вал резко перекатилась на запутавшегося в собственных штанах феникса. Оказавшись сверху, она с силой опустила свой затылок на лицо солдата, с удовлетворением заслышав смачный хруст.

Феникс взревел под неспокойной тушкой фурии, что как змея вертелась на месте, каждый раз изворачиваясь от захвата. Ослепленный собственной кровью, что заливала все его лицо из сломанного носа, он пытался нащупать горло взбунтовавшейся стервы. Но Вал оказалась быстрее. Подтянувшись на мужчине, фурия уселась тому на грудь, вцепившись связанными за спиной руками в кадык на его горле. В мгновение отрастив когти, Вал вонзила их в плоть и хрящи, кромсая трахею, как секатором. Пальцы феникса все слабее скребли обнаженные бедра девушки в жалкой попытке освободиться. И фурия милосердно не дала тому ни единого шанса. Озверев впервые в своей жизни, Валентина продолжала сжимать разодранное горло феникса, пока последний хрип не сорвался с его губ. Хотя даже тогда ей понадобилось время, чтобы прийти в себя.

Не обидев и мухи за все время своего существования, Валентина испытывала дикий ужас от своих неожиданных для себя действий. Сожаление сплеталось в тугой клубок противоречия с небывалым доселе удовлетворением. Она победила насильника, и не простого, а феникса. Кровного врага расы и… солдата Ксеркса. Черт! Это осознание встряхнуло Вал, как удар током. Чем дальше, тем хуже! Ей нужно выбраться отсюда немедленно! Если сюда заглянет очередной искатель фурийской ласки, то наткнется на такое…

Оборвав себя на этой мысли, Вал лихорадочно обшарила тело мертвого феникса и чуть не расплакалась снова, но уже от облегчения. На поясе штанов, что сейчас болтались вокруг колен трупа, девушка обнаружила небольшие… со свое предплечье, ножны. И кинжал был внутри! Осознание близкой свободы сотрясло новой волной дрожи истерзанное тело. Адреналин, что в бою подстегивал ее, сейчас отступил, возвращая чудовищную боль и непреодолимую слабость. Но стиснув до скрежета зубы, Вал не позволила себе вновь размякнуть. Совершив свое первое убийство, она вступила в войну этой ночью. И это значит, что пора взрослеть.

Подтянув максимально близко к себе ноги, Вал с небывалым для себя трудом протащила связанные ободранные, еле слушающиеся руки вперед. Слезы снова брызнули из глаз помимо ее воли, когда она узрела обагренные чужой кровью ободранные руки, со сломанными ногтями и истертой чуть ли не до мяса кожей запястий. Однако она пожалеет себя потом, когда оставит лагерь фениксов далеко за спиной.

Нож с протяжным звоном вылетел из кожаных ножен, сжатый юной девичьей рукой. Зажав его между колен, Вал достаточно быстро распилила свои путы на руках, немного поранив и без того кровоточащую плоть. Еще быстрее она справилась с ногами. И оказавшись, наконец, свободной, изрядно матерясь себе под нос, привела свою одежду в порядок, стараясь не смотреть на начавшее чернеть тело феникса.

Враги ее расы имели свойство возрождаться после своей смерти. Но только если непоправимый урон не был нанесен руками своей кровной линии. И теперь этот феникс не вернется к жизни уже никогда, павший от рук фурийской принцессы, что была в очень дальнем, но родстве с ним по отцу. Заткнув приобретенный в честной схватке нож себе за пояс, девушка более тщательно обыскала своего насильника, по совместительству охранника. Не глядя на его сжавшееся достоинство, Вал обратила внимание на странной формы кулон на его развороченной шее. От этой спиралевидной безделушки исходил сильный магический фон, вибрации которого оседали неприятным осадком в самих костях Валентины. Не задумываясь над природой его назначения, она присвоила себе и его, как боевой трофей. Сжав его в кулаке, девушка робко выглянула в прорезь входного клапана. Костер все еще горел. Естественно, где уж ему потухнуть, в Аду-то? Но мясо уже не жарилось и солдат не оказалось поблизости. Это объясняет, почему на недавнее сражение в крайней маленькой палатке, которое вряд ли назовешь безмолвным, никто не сбежался. Осторожно выбравшись наружу, Вал прокралась к соседним шатрам и, прислушавшись, различила мерный храп. Неужели фениксы столь самонадеянны, что спят крепким сном младенца на вражеской территории?...

- Стоять!

Резкий окрик заставил Вал подпрыгнуть на месте и резко обернуться. Вот глупая-то! А про дозорных она не подумала, которые сейчас грозно взирали на нее, нацелив в грудь огненные арбалеты. Вид оружия, направленного на нее, снова всколыхнул дикость в ее крови. Но подумать о большем она не смогла, так как амулет с шеи феникса, что Вал крепко сжимала в ладони, омылся ее огненной кровью с истертых запястий и вдруг воспламенился. Все что увидела дальше фурия, это летящие к ней смертоносные стрелы, прежде чем с хлопком исчезнуть из этого мира.

9.

Ксеркс разминулся со своей невестой минут на двадцать. Пребывая в крайне раздраженном состоянии, феникс вернулся в свой лагерь, чтобы наткнуться на невообразимый переполох. Суета солдат его мало сейчас волновала. Были причины поважней его крайней озабоченности. Валентина сбежала. Его маленькая фурия, его военный трофей! Она осмелилась ослушаться его приказа и улизнуть незамеченной из замка!

Окунувшись в столь откровенное гостеприимство фурий, Ксеркс более не считал свою женитьбу на одной из них уж таким абсурдом. Вечер приятно его удивил, всласть натешив его наклонности к доминированию. Фурии позволяли жестко брать их прямо на полу, исполняли любое его желание без лишних слов. Они сопротивлялись, когда он этого хотел, были покладисты в нужные моменты. И вконец насытившись сладострастием, феникс изъявил желание навестить свою невесту перед возвращением в лагерь, что разбили его солдаты почти на границе их земель.

Но все радушие улетучилось враз, когда он обнаружил постель Валентины пустой и холодной. Она не возвращалась в свою комнату с бала. Так где же она была? Пылая негодованием, Ксеркс вернулся в лоно оргии, чтобы оторвать своих самцов от обнаженной королевы.

- Где она?! – Взревел Ксеркс, голос которого тут же разнесся по всей огромной пещере, что звалась тронным залом.

- Где кто? – Пытаясь прояснить разум от безумных ласк, вопросила Абадонна.

- Где ваша дочь? Ваша праведная Валентина? Ее комната пуста, и я не чую ее присутствия во всей крепости! – Бушевал Ксеркс, распихивая прочь фурий, что попадались на его пути по продвижению к трону.

- Что значит, ее нет? – Недобро сощурилась королева, поднимаясь во весь рост и не стесняясь своей наготы. Все сладострастие слетело с нее, как морок, обнажив ярость воина, закаленного в тысячах битв. – Куда ты дел мою дочь, феникс? И подумай, прежде, чем дать ответ. Если это один из твоих фокусов, то ты не выйдешь из этой залы живым!

Двери с лязгом захлопнулись за его спиной. И Ксеркс, обернувшись, узрел подтверждение наиболее частым слухам. «Фурии могли прямо из объятий любовника ринуться убивать». Все адские дочери, бросив ублажение гостей, сейчас взирали на небольшую группу фениксов во главе с Ксерксом убийственными взорами. Все, как одна, отрастили длинные когти и выпустили змеиные клыки. Их обнаженные тела были напряжены, как тетива лука, и ждали лишь отмашки своей королевы, которая тем временем спустилась с возвышения и остановилась почти вплотную к будущему зятю.

- Ну что, Ксеркс? – Прорычала Абадонна, сквозь длинные клыки. Проведя чудовищными когтями по его обнаженной груди, она склонила голову набок, ожидая его ответа.

- Я не причастен к ее исчезновению. Видимо, ты плохо знаешь свою дочурку, раз упустила из-под своего крыла. – Раздраженно огрызнулся феникс, нехотя признавая свое поражение. Он был в численном меньшинстве со своими охмелевшими солдатами, когда как фурии были на удивление трезвы и странно проворны. Уж, не в ловушку ли он угодил?

- Надеюсь, ты говоришь правду, и Валентина еще жива. – Выплюнула Абадонна, пронзая его чернотой своих бездонных глаз.