Разъяснить ситуацию предоставили священнику. Тут мельник, к своей радости, увидел, как Джайлс попался в самый крепкий силок — крепче и пожелать было нельзя. Но все обернулось не совсем так, как ожидал мельник. Во-первых, Джайлс выпил много пива. Во-вторых, он необыкновенно возгордился и воодушевился, узнав, что его меч и есть самый настоящий Хвостосек. В детстве он очень любил сказки о Белломариусе, и, пока не научился уму-разуму, иной раз ему хотелось владеть таким же замечательным героическим мечом. И ему вдруг пришло в голову, что надо взять Хвостосек и отправиться охотиться на дракона. Но он слишком привык торговаться, так что опять попытался отсрочить это событие.

— Что? — воскликнул он. — Мне охотиться на дракона? это в моих-то старых гамашах и жилетке? на дракона в хороших доспехах ходят, так я слыхал. А в моем доме их нет, это уж точно, — обрадовался он.

С минуту все неловко молчали, потом послали за кузнецом. Кузнец покачал головой. Человек он был медлительный и мрачный, а прозвали его Солнечным Сэмом, хотя настоящее его имя было Фабрициус Кункатор. Он никогда не свистел за работой, за исключением тех случаев, когда происходило несчастье, из числа предсказанных им ранее. А так как он без конца только и делал, что предсказывал всякие несчастья, редко могло случиться что-нибудь такое, чего бы он до того не успел предсказать, а потому все, что бы не произошло, предписывали его пророчествам. Для него это была главная радость, поэтому он никогда ничего не делал для предотвращения несчастья. Он снова покачал головой и объявил:

— Из ничего оружия не сделаешь. Да и не по моей это части. Лучше бы попросили плотника изготовить деревянный щит, — да и это мало поможет: дракон горяч.

Лица жителей Хэма вытянулись, но мельник не собирался так легко отступить от своего плана отправить Джайлса на бой с драконом, а если тот все-таки откажется, он мечтал увидеть, как лопнет мыльный пузырь его славы.

— А как насчет кольчуги? — спросил он. — С ней надежней, только чтоб не слишком тонкая была. Она ведь для дела, а не для щегольства при дворе. У тебя найдется старая кожаная куртка, друг Эгидиус? А в кузнице отыщется куча металлических колец. Думаю, мастер Фабрициус и не подозревает, что там могло заваляться.

— Ничего ты не смыслишь, — кузнец повеселел. — Настоящая кольчуга все равно не получится. Нужна ювелирная ловкость гномов, чтобы каждое крошечное колечко соединить с четырьмя другими. Если бы я даже владел таким искусством, пришлось бы трудиться много недель. К тому времени мы все окажемся в могиле, — заключил он, — во всяком случае, в драконьем брюхе.

Жители Хэма в отчаянии заломили руки, кузнец улыбнулся. Но теперь все были в такой панике, что никак не хотели отказаться от плана мельника и повернулся к нему, ища совета.

— Что ж, — сказал тот. — Слыхал я, что в старину те, кто не мог купить настоящую кольчугу из южных стран, нашивали стальные кольца на кожаную рубаху — и сходило. Поглядим, что в таком роде можно сделать.

Так что пришлось Джайлсу притащить старую кожаную куртку, а кузнеца заставили живо вернуться в кузницу. Порылись там во всех углах и разворошили кучу старого железа, которую не трогали много лет. В самом низу нашли массу колечек, траченных ржавчиной — очевидно, они остались здесь от забытой когда-то куртки, именно такой, о какой говорил мельник. По мере того как дело оказывалось не таким уж безнадежным, Сэм все больше мрачнел, но его заставили приняться за работу. Он собирал, сортировал и чистил эти кольца; и когда (о чем он радостно сообщил) выяснилось, что их совершенно недостаточно для такого широкоплечего человека, как мастер Эгидиус, кузнеца заставили разбить старые цепи и расплющить звенья в тонкие колечки — насколько хватило мастерства. Колечки помельче нацепили на куртку спереди, а те, что покрупнее и погрубее, укрепили на спине. Колец все прибавлялось, потому что бедный Сэм трудился в поте лица, и тогда жители Хэма нашили кольца еще и на штаны фермера. А высоко на полке в темном уголке кузницы мельник разыскал железный каркас шлема и засадил за работу сапожника, чтобы тот обшил каркас кожей.

Так трудились весь остаток дня и весь следующий день, а после наступления двенадцатой ночи пришел канун крещения, но было не до праздника. Фермер Джайлс выпил по этому случаю больше пива, чем обычно, а дракон милостиво спал. Он совсем позабыл на это время о голоде и о мечах.

Рано утром в день крещения все поднялись на холм, держа в руках диковинный результат своей работы. Джайлс ждал их. Отговорок у него не осталось, пришлось надевать куртку-кольчугу и штаны. Мельник презрительно хихикал. Потом Джайлс натянул болотные сапоги, прикрепил к ним пару шпор и нахлобучил обитый кожей шлем. Но в последний момент прикрыл сверху шлем старой фетровой шляпой, а на кольчугу накинул серый плащ.

— Зачем это, мастер? — спросили люди.

— Ну, — отвечал он, — неужели вы воображаете, что на дракона надо идти звеня и грохоча, точно кентерберийские колокола? Мне как-то кажется, что ни к чему оповещать дракона о своем приближении раньше времени. А шлем

— это вызов на битву. Пусть ящер видит поверх изгороди только мою старую шляпу, тогда я, может, подберусь поближе, пока не начнется суматоха.

Кольца пришили так, что они звенели, задевая друг о друга. Прижатые плащом, они не звенели, но Джайлс в таком снаряжении выглядел довольно странно, однако ему об этом не сказали. Поверх плаща с трудом нацепили пояс и привязали ножны, но меч пришлось держать в руках: в ножны его было никак не упрятать, разве что прижать изо всех сил.

Фермер кликнул Гарма. Он был человек справедливый в меру своего разумения.

— Пес, — позвал он. — Пойдешь со мной.

— Спасите! караул! — взвыл пес.

— Перестань! — прикрикнул Джайлс. — Не то вздую тебя не хуже любого дракона! Ты же ящера по запаху знаешь и сможешь на этот раз оказаться полезным.

Потом фермер Джайлс кликнул свою серую кобылу. Она наградила его недовольным взглядом и фыркнула, увидев шпоры, однако дала ему сесть в седло и быстро понесла его вперед, хотя никто из них не испытывал при этом удовольствия. Они проскакали через всю деревню; жители приветствовали их из окон и аплодировали. Фермер и его кобыла старались не показать виду, что что-то не так, а Гарм стыдиться не умел, он просто плелся за ними, опустив хвост.