Первые недели мне везло в работе, как обычно везет новичку. Может, мне дали легких должников или мои клиенты прощупывали меня, прежде чем взяться за меня как следует. Так или иначе, но я добывал хорошие деньги, не прибегая к тактике Даркина. Я стал питать странные иллюзии: во-первых, что я чемпион по собиранию долгов; во-вторых, что с клиентами магазина просто неправильно обращались, не понимая их. Они не платили, потому что им не дали понять всю важность платежей. Раз к ним подходили с оскорблениями, они отвечали тем же.

Наступил вечер субботы, и мистер Кларк попросил меня задержаться, когда остальные служащие разошлись.

— Я так и знал, что вы будете отлично справляться, — заявил он. — Продолжайте в том же духе, и скоро вы станете зарабатывать больше, чем ваши коллеги-профессионалы.

— Ну что вы, — скромно сказал я, хотя прямо-таки раздулся от гордости. — На это я и не рассчитываю.

— Нет, нет, у вас дело пойдет. У вас подходящее телосложение — это очень важный момент. Эти негодяи с самого начала пугаются, а поэтому вам так легко выбивать из них деньги.

— Ну... — Я почувствовал себя не очень уютно. Почему-то я совсем забыл, что четыре наших сборщика, как и сам Кларк, отличались весьма внушительным телосложением. — Вообще-то я не думаю, что внешний вид и внушительность имеют к этому отношение, мистер Кларк. Я хочу сказать...

— Может, и нет. — Он пожал плечами. — Обычно мы принимаем на работу кого покрупнее, но я думаю, что и среди низкорослых парней всегда найдутся настоящие ребята. Конечно, У них нет физического превосходства, но...

— Простите, я не это имел в виду, — сказал я и все ему объяснил. Что с клиентами нужно обращаться любезно — твердо, но любезно. Обращаться с ними так же, как ты хотел бы, чтобы с тобой обращались в подобных обстоятельствах.

Пока я излагал ему свою теорию, Кларк тупо рассматривал меня. Затем его широкое лицо с приплюснутым носом сморщилось, и он разразился грубым хохотом.

— Господи ты боже мой! — Он хлопнул рукой по стойке. — Ты едва не провел меня, Джим!.. Значит, хорошо с ними обращаться, да? Быть с ними любезными. Пожалуй, я сообщу об этом в управление!

— Я понимаю, — сказал я, — это звучит смешно, и все же...

— Нет, но какое чувство юмора! Каков шутник! — Он снова закатился от смеха. — Ну ладно, приятного тебе отдыха, увидимся в понедельник.

Воскресенье я провел, совершенствуя старенькую машину, которую недавно купил. В понедельник, по-прежнему убежденный, что я открыл секрет успешного сбора денег, я вышел на работу. Этот день едва не стал моим последним.

Первый мой клиент был служащим фабрики по вытапливанию сала, которая из-за распространяемого ею отвратительного запаха располагалась на окраине города. Сюда свозили несчастных животных со всей округи — околевших от старости, от болезни или погибших в результате несчастного случая. Здесь их туши разделывали на кожу и сало, клей, щетину и кости.

Я поставил машину в вонючем, забросанном отходами дворе и, войдя в здание, едва не упал в обморок от страшной вони и от полчищ жирных мух, облепивших меня. Я задыхался и махал руками, пытаясь их разогнать. Так и двинулся вперед, отчаянно размахивая руками и давясь от тошноты.

Нижний этаж здания представлял собой одно громадное помещение, видимо служившее складом для доставляемых животных. Они устилали весь пол от стены до стены — коровы, лошади, овцы и свиньи; животные в различной стадии обдирания и разделки. И все были покрыты толстым шевелящимся слоем громадных мух.

Пока я вглядывался в темноту, какой-то мужчина, похожий на десятника, вышел из двора и спросил, что мне нужно. Я вежливо пояснил, что мне нужно повидать мистера Брауна по одному деловому вопросу.

— Небось сборщик платежей, верно? — проворчал он. — А почему вы не явились к нему домой?

— Не знаю, — сказал я. — Я на этой работе новичок. Хотя я понял, что магазин не доволен тем, как он оплачивает свои долги, поэтому мне велели сходить сюда.

— Ладно, — он скорчил недовольную рожу, — так и быть, на этот раз я его позову.

Отойдя от меня на несколько шагов, он приложил ладони ко рту наподобие рупора и крикнул что-то, закинув голову к потолку. Он собирался еще раз крикнуть, когда высоко над ним открылся люк, из которого высунулся какой-то мужчина.

— Да, сэр? Вы меня звали?

— Вот именно, звал! — сказал десятник и добавил, что, если он еще раз прервет работу из-за своих личных дел, это будет последний раз. — Я не намерен это терпеть, понятно? Если не можешь справляться со своими делами так, чтобы не вмешивать в них меня, ищи себе другую работу!

Он кивком указал на меня и зашагал прочь. Я встал на его место под люком.

Человек, выглядывающий из отверстия на потолке, был до того грязным, что я не мог разглядеть его лицо. Но сразу понял, что он страшно зол на меня. Я крикнул вверх, извинившись, что, вероятно, невольно доставил ему неприятности.

— Если вы сможете спустить мне вниз деньги...

— А с тобой, я смотрю, шутки плохи, да? — На его чумазом лице кровожадно сверкнули глаза. — Напугал до черта мою жену, довел ее до того, что она чуть рассудок не потеряла. А теперь являешься сюда и устраиваешь здесь суматоху!

— Вы ошибаетесь, — сказал я. — Я не разговаривал с вашей женой, даже в глаза ее не видел...

— Черта с два не разговаривал! Она сказала мне, какой ты есть. У вас там не найдется и двух парней такого размера, как ты.

— Но...

— Подожди там, — сказал он. — Стой на месте, и я кое-что спущу тебе.

Я стал ждать, стоя на месте и глядя вверх, пока у меня шея не заныла. Тогда я опустил голову, и в этот момент все и произошло.

Думаю, ему кто-то помогал, потому что огромная жирная туша — мертвый боров, — которая вдруг вылетела через дыру в потолке, весила не меньше четырехсот фунтов. Она задела меня по руке, пролетев мимо. Только то, что я слегка повернулся, чтобы взглянуть в эту минуту на дверь, спасло меня от того, чтобы эта туша рухнула прямо на меня.

Раздался страшный шлепок, треск сломанных костей и рвущейся плоти. Я инстинктивно метнулся назад, но недостаточно быстро, так что оказался весь забрызганным тошнотворными останками разлагающегося животного. Я растерянно посмотрел на себя, на ужасное существо у моих ног, а потом поднял взгляд на люк. Браун выглядывал оттуда, ехидно посмеиваясь.