Его глаза закрылись, кадык судорожно дернулся вверх, но Дима встряхнул головой, отгоняя грезы и видения.

– Я не гожусь для серьезных путешествий, – продолжил он, – потому что в любой момент могу предать поставленные цели. При первой же возможности я сверну к своим наслаждениям и забьюсь в такой уголок, откуда меня не вытащит и сам Док. Но это к слову. Похоже, вы уже догадались, что я не был в другом мире и, видимо, никогда там не буду.

– Неужели находились люди, которые проникали в другой мир?

– Таких миров несколько. А в той реальности, к которой вы так близко подошли, побывало немало народу. Возможно, Марк, ваш вариант прохода немного устрашающий, но его вид определяется склонностями характера. Вы часто сталкивались с насилием, поэтому ваш портал в неизвестное выглядит ужасным. Однако были люди, которые проникали в иные миры через цветок лотоса, через кипящий котел, какие-то дыры в земле или стену тумана. Что же касается опасностей, то их там хватает: все, чему нет названия; все, что заставляет нас вскакивать с постели по ночам, обливаясь холодным потом. Там обитают неведомые силы. Безликое и непознанное нечто.

– А на кой черт залазить в эти дыры? Может, проще зажать гранату между ног и выдернуть чеку?

– Границы известного мира со временем расширяются. В наш обиход входят новые вещи, и они возникают из неизвестного. Их приносят в наш мир те, кто прошел за грань реальности – те, кому не только хватило мужества посягнуть на запретный плод, но и удалось вернуться, сохранив свой облик и разум.

Меня передернуло.

– Ты хочешь сказать, что, побывав в другом мире, можно потерять человеческий облик?

– Знаете, Марк, я здесь работаю давно. И я всякого навидался. Вы у нас только третий день. Вы сидите, снисходительно улыбаетесь, слушая меня, но пройдет какое-то время, и роли могут поменяться. Возможно, я буду недоверчиво качать головой в ответ на ваши рассказы о неведомом.

Лаборант вздохнул и пожал плечами.

– Я сталкивался со многими выдающимися людьми, но мне доводилось встречать их на первой начальной стадии, и реакция, поверьте, была одной и той же. Все недоверчиво смеются, думая, что мне зачем-то надо их обманывать. Кстати, если Док разрешит, я могу показать вам «изолятор», куда помещены некоторые из тех людей, которые лишились человеческого облика.

– А почему они его потеряли?

– Я думаю, это проявление того же навязчивого влечения к некоторым состояниям. Люди попадают в другой мир, и законы, существующие там, меняют облик путешественника. Если вас сейчас отправить в Африку, солнце окрасит вашу кожу загаром. Если вы отправитесь в другой мир, изменится не только цвет кожи, но и что-то еще. Хотя чаще всего люди меняются изнутри. Неизвестное, отпуская их из своих объятий, не только наделяет знанием. Оно многое требует взамен. Некоторые люди отдают свой разум, другие – сострадание, третьи вообще теряют все человеческое… как, например, наш Док.

– Доктор? С ним что-то не так?

– Со временем вы сами все поймете.

Мне вспомнилось, как он одним взглядом заставил меня задыхаться.

– Значит, Доктор тоже бывал в другом мире?

– В этом нет никаких сомнений. Но, откровенно говоря, я подозреваю, что он явился к нам оттуда. Понимаете, о чем я говорю?

Дима перешел на зловещий шепот и расширил глаза.

– Поведение Дока иногда такое странное, что я сомневаюсь в его человеческом происхождении.

Я захохотал. Парень просто дурачил меня. Это как в армейских анекдотах, когда салагу посылают на крышу разгонять метлой помехи или отправляют на склад за ведром девиации.

Дима обиженно нахмурился, гордо отвернулся и подошел к окну. Я не мог понять его. С одной стороны, он был простым и искренним парнем. Несмотря на странность его заявлений, казалось, что он действительно верит в эти чудеса и сказки о других мирах. Но в нем была какая-то скрытая фальшь. И я все еще помнил его слепую ярость, когда он кричал о псах Дока и фарше, на который они пускают людей, похожих на меня.

– Хорошо, – сказал он, поворачиваясь ко мне. – Ознакомительная беседа закончена. Перейдем к разбору полетов.

Он по косточкам разложил мои сны. Я только диву давался, насколько они поднаторели в вопросах сканирования.

– Вам еще не удается фиксировать свою личность в пространствах воображения, – говорил Дима. – Когда вы исполняете другую ролевую функцию, все идет нормально – то есть, сохраняется плавность и последовательность событий. В такие моменты вы четко взаимодействуете с законами пространства. Ваша настройка на него точна и эффективна. Но, входя в свой образ воина – разрушителя, вы создаете разрывы в цепи событий, и тогда вас либо выбрасывает в реальность, либо переносит в другое воображаемое пространство.

Он задумчиво поскреб щетинистый подбородок.

– На данном этапе вам необходимо научиться фиксировать свою личность, то есть контролировать ее проявления в различных ситуациях. Допустим, вы опять найдете себя в экстремальной обстановке боя. Да, у вас есть навык уничтожить взвод или роту. Логика воображения поможет вам победить целый мир. Все это так, но вашей целью является фиксация, то есть закрепление своего образа в данном пространстве.

Мне надоело слушать его нудную лекцию, и я лениво потянулся.

– Вам не надо крушить все подряд, – менторским тоном продолжил Дима. – Просто вспомните, зачем вы оказались там. Вспомните себя! А затем продолжайте действовать в воображаемом мире, как актер. Часть вас остается свидетелем, а другая – исполняет роль. Возможно, ваш герой не понравится вам, и вы опять захотите сделать все по-своему. Но тогда произойдет разрыв, и вы вновь не справитесь с заданием.

Дима вскочил на ноги и зашагал по комнате. В нем чувствовалось странное возбуждение.

– Я говорил вам об опасности навязчивых состояний. Они возникают тогда, когда вы, теряя объективность свидетеля, начинаете вмешиваться в действия своего героя. Вы входите в роль и постепенно заменяете персонаж собой. Законы воображаемых миров превращают вас в супермена! Чуть ли не бога! Вы переносите насилие из пространства в пространство, заменяя свои отражения одним монолитным и закостенелым образом. Или наоборот, вам настолько нравится роль героя, что вы начинаете подражать ей в других пространствах. Все это разрушает пси-воина, потому что, обретая зависимость, он становится уязвимым.