— Есть причины, — возразила я. И он тоже это знал.

— Да, но я рада, что ты игнорируешь весь кошмар и все еще хочешь этого. Ты ведь не проклята, Перри.

— Я знаю, — сказала я ей.

Но знала ли я?

— Прошу, скажи ему скорее, — попросила она. — Мне нужно пережить ваш роман, — она сделала большой глоток вина, с тоской посмотрела на Люсинду, приклеенную к игре. — Знаешь, я ни на что не променяла бы Люси. Она — лучшее, что случилось со мной. Я просто… — она закрыла глаза на миг и выдохнула. — Я хотела бы, чтобы у меня было то, что есть у вас с Дексом.

— С Дином все еще все странно? — спросила я. История Ребекки была сложной. Она была лесбиянкой (теперь она говорила, что была скорее пансексуальной, но не хотела вешать ярлыки), у нее была девушка по имени Эмили, и они ужасно порвали, это привело к ее ночи с Дином, и так она забеременела. У них с Дином была эта драма с ребенком, как у Росса и Рейчел, они жили вместе, но не были вместе, и в последний раз я слышала, что они спали друг с другом. Я не знала, было сложно поспевать за ними.

— Да, — она понизила голос и посмотрела на Люсинду, которая нас не замечала. — Все слишком сложно. Я люблю Дина, правда, но я не… не ощущаю тот огонь. Я хочу быть с тем, с кем ощущаю огонь. И чем больше я с ним, тем больше кажется, что я давлю на него. Он хочет больше, а я не могу это ему дать.

— Мне жаль, — сказала я, зная, как тяжело ей было. — Ты не думала о переезде?

— Честно говоря, теперь с моим шоу и его работой мы редко видим друг друга. Мы меняемся сменами с Люси, и все.

Ребекка снималась в шоу «Крохи с вином» (вместе с той, кого нельзя называть) для Шоунет, компании, которая подхватила и «ЭвУ» для сети. Она какое — то время была третьем членом нашей команды, пока мы не решили, что кошмар стал слишком реальным, и нам нужно уйти. Поискав немного, она смогла стать ведущей в реалити с перепродажей домов в Сиэтле. Это шоу отличалось от остальных тем, что ведущими были две красотки, и Ребекка была экспертом дизайна интерьера.

— Ты справишься, — сказала я, пока официантка приносила нашу еду. — Я знаю.

Мы принялись за еду, Люсинда отложила игру и взялась за пирог. Я мало говорила, паста с трюфелями взрывала мне разум, как всегда, и мы уютно сидели в тишине, пока я не наелась.

Я отодвинула тарелку и налила в бокалы оставшееся вино.

— Как твоя соведущая? Клэр? — спросила я. — Она… — я взглянула на Люсинду, которая смотрела на меня большими глазами, испачкав пирогом лицо. — Очень милая.

Ребекка уловила мой намек, потому что игриво ухмыльнулась мне, говоря, что и она считала ее милой.

— Клэр классная, — сказала она с нажимом, вытирая салфеткой пирог с лица дочери. — Я хотела бы узнать ее лучше.

Как я и думала.

Я сделала глоток вина, улыбаясь ей, когда волоски на шее вдруг встали дыбом, и воздух вокруг меня стал поразительно холодным.

Я напряглась, быстро проглотила вино, стараясь оглядеться и понять, почему мне было не по себе, и мой взгляд упал на Люсинду.

Ребекка вытирала с рукава дочери глазурь, когда глаза Люсинды расширились, и она посмотрела в другую часть ресторана.

Я моргнула, медленно повернула голову и проследила за ее взглядом.

За ближайшим столиком сидела женщина спиной к нам.

У нее были длинные волосы, доставали до ее попы, черные. Даже мокрые. Чем дольше я на нее смотрела, тем больше понимала, что она была промокшей насквозь, белое кружевное платье почти просвечивало, прилипая к ее коже.

Ее ладонь была бледной, в крови, и она сжимала цепь, которая пропадала во тьме под столом.

Все во мне замерло.

Черт.

Я смотрела на призрака, да?

Но больше меня пугала цепь, которая вела к чему — то, что я не видела и не хотела видеть.

Я уже видела нечто такое раньше.

Как и Ребекка.

— Что такое? — прошептала Ребекка. — Люсинда? Перри?

Я оторвала взгляд от мертвой женщины и взглянула на них.

Ребекка глядела на нас, хмурясь, а Люсинда все еще смотрела на женщину со страхом и любопытством.

— На что ты смотришь, Люси? — спросила Ребекка, ее голос стал выше.

Люсинда не ответила.

Я взглянула на женщину, ожидая, что она пропала.

Но она все еще сидела там.

И теперь… из — под стола торчал кожистый хвост.

Во рту пересохло, комната закружилась. Я прижала ладонь к столу, чтобы не упасть.

— Ты ее не видишь? — спросила я у Ребекки, не сводя взгляда с хвоста, который чуть подрагивал.

— Кого?

— Леди, — тихо сказала Люсинда. — Леди с монстром.

— Что? — зашипела Ребекка. — Люси, милая, о чем ты говоришь?

Я пыталась сглотнуть и посмотреть на нее, слыша страх в ее голосе.

— Я вижу то, что видит Люсинда.

— Призрака? — прошептала она, обвила рукой дочь, притягивая ее ближе. — Прошу, не говори, что она как ты.

Я нахмурилась, ощутив боль в сердце на миг. А потом покачала головой.

— Дети могут видеть всякое до определенного возраста. Это не значит, что она как я.

Я посмотрела на женщину, она медленно поворачивала голову ко мне.

Я не хотела видеть ее лицо.

БАМ!

Что — то ударилось об большое окно с видом на улицу, и все в ресторане вздрогнули и закричали в тревоге.

Я посмотрела на окно, где появилась большая трещина, некоторые люди спрятались под столами, другие выглядывали.

Я быстро посмотрела на женщину, но она пропала.

За ее столиком никого не было.

— Что это было? — закричал кто — то, указывая на окно.

— Чайка, — сказал мужчина в ужасе, прижимаясь к стеклу и глядя на тротуар. — Чертова чайка врезалась в окно. Сломала шею.

Это было ужасно. Я любила птиц и ненавидела удары по окнам. Чайка, врезавшаяся на скорости в стекло так низко и в городе? Это было почти неслыханное дело, но не было самым жутким, что произошло за последние пять минут.

Пока суета у окна продолжалась, я посмотрела на Ребекку и Люсинду.

— Женщина ушла, да? — спросила я у Люсинды.

Она кивнула.

— Да. Пропала. И монстр тоже.

— Ты увидела монстра? — прошептала я ей.

— Перри, — резко сказала Ребекка. — Прошу, не пугай моего ребенка.

— Я не пугаю ее, — сказала я, хотя сделала паузу от этого. Может, не стоило говорить с ней об этом. — Прости, — быстро сказала я. — Просто… выглядело знакомо.

— Знакомо?

Я понизила голос.

— Женщина держала цепь, которая тянулась под стол. Ты знаешь, где мы в прошлый раз видели это, да?

Единственный раз, когда Ребекка Симс увидела призрака, был, когда мы проверяли школу с призраками на побережье Орегона, и это был в прошлом санаторий, где сотни детей умерли от туберкулеза, а еще от рук их злых опекунов. Там был монстр, которого дети звали «плохим», девочка — призрак держала его на цепи. Это был демон, и когда он сорвался с цепи, он стал мучить нас троих. Я никогда не забуду лицо Ребекки в тот миг, когда она увидела, чего мы все так боялись. Не помогало и то, что демон был самым жутким существом.

Судя по лицу Ребекки, она вспомнила тот страх.

— Ох, это было ужасно, — сказала официантка, и мы вздрогнули, когда она оказалась рядом. — Я еще не видела, чтобы чайки так делали. Я могу забрать ваши тарелки?

Мы рассеянно кивнули, Люсинда спросила у Ребекки, могли ли они пойти домой.

— Прости, что праздничный обед так закончился, — сказала Ребекка, оплачивая счет. Она взглянула на пустую бутылку вина. — Должна сказать, я была бы не против выпить еще одну сейчас. Хочешь к нам?

Я покачала головой.

— Я бы с радостью, но нужно помочь Дексу с работой.

Я видела, что Ребекка не хотела быть одна и добавила:

— Почему бы вам с Люсиндой не зайти к нам? Можно взять еще бутылку вина, и я быстро закончу. Идти недалеко, и солнце пойдет нам на пользу.

Она согласилась, благодарно улыбнувшись мне, и хоть Люсинда немного пошумела из — за смены планов, все изменилось, когда я пообещала, что она сможет поиграть с Жирным Кроликом.

Мы покинули ресторан втроем, снаружи было невероятно свободно и ярко, по сравнению с рестораном.

Но когда я увидела мертвую чайку на тротуаре, лежащую там с ужасно изогнутой шеей, кровь лилась из ее клюва, отчаяние вернулось. Мы пошли к квартире, пытаясь оставить все позади, но я невольно думала о женщине за столиком и разбившейся птице.

Гадала, был ли это одиночный случай.

— Можешь оказать мне услугу? — спросила я у Ребекки через пару минут, мы прошли в магазин напротив квартиры за бутылкой вина.

— Что угодно, милая, — сказала она, разглядывая скудный выбор белого вина.

Я склонилась ближе, ощутила запах табака и ванильных духов.

— Давай не будем говорить Дексу о том, что мы с Люсиндой видели, — шепнула я ей на ухо.

Она нахмурилась.

— Серьезно?

— Я не хочу, чтобы он переживал, — сказала я. Это было правдой. Я не хотела говорить Дексу, кого видела в окне дома, и скрывала других призраков. Я не хотела, чтобы он думал, что меня снова преследовали призраки.

Особенно, когда я собиралась поднять с ним тему ребенка. Если я до этого считала его излишне оберегающим, то что будет, когда я забеременею?

— Я ничего не скажу, — сказала Ребекка и посмотрела на Люсинду, которая держала ее за руку, разглядывая магазин. — Не могу ручаться за нее.

К счастью, когда мы вошли в квартиру, из колонок гремела «OK Computer» от «Radiohead», на Люсинду тут же напал Жирный Кролик, который стал прыгать на нее, облизывая и целуя.

— Я ревную, — сказал Декс, проходя на кухню с кружкой в руках. — Вонючий засранец даже не поднимает головы, когда я прихожу домой.

Он был в домашней одежде — черных штанах и белой узкой майке — и явно не ожидал гостей, но и не переживал. Должна сказать, Декс в выходной был одной из его самых сексуальных версий, наверное, потому что он был с растрепанными волосами, а мышцы, загорелая кожа и татуировки было хорошо видно. Вырез его майки делал плечи шире, ткань подчеркивала его узкую талию, а штаны едва держались на бедрах. Он поймал мой взгляд, проходя мимо меня, губы изогнулись в улыбке, он склонился и поцеловал меня в щеку. Он знал, когда я глазела на него.

— Прости, что так ворвались, — сказала Ребекка, окинув его взглядом без восторга. — Мы думали, что немного выпьем тут.

— Не буду мешать, — он зевнул, опустил кружку возле рукомойника и подтянул штаны выше. Он повернулся к Люсинде. — Так — так — так, это же моя любимая племянница.