— Я могу в-вам доверять? — остановилась возле знакомой машины, глядя в отражение рожи амбала в боковом стекле внедорожника.

— Не боись, киса, не трону, — хохотнул упырь. — Хозяин приказал не распускать клешни.

Да, выходит, синеглазый для этих чмошников авторитет, как я поняла. Они его как щенки боятся, носятся перед ним, словно забитые дворняги. Боятся, значит, это хорошо. Значит, мне не стоит бояться их. Всё-таки Данте, наверное, честный бандит, что держит слово.

Господи, да что за бред я несу? Честный? Бандит? Ну да. Если он живёт по их особому бандитскому кодексу. Я такое где-то слышала.

Была ни была. Я рванула дверную ручку на себя, юркнула на заднее сидение огромного джипа, притихла там, забившись в угол, и с нетерпением ждала возвращения домой, а бугай послушно занял место водителя.

***

Шрамированный горилла молчал всю дорогу, а я молилась, глядя в окно. Прежде всего молилась о том, чтобы всё, что случилось ночью, навсегда забылось. Машина повернула вправо, мы оказались на уже знакомой улице. Меня почти отпустило. Не соврал, значит. Они меня не в лес везут убивать, а домой. Какое облегчение!

Тонированный внедорожник плавно въехал в родной двор и остановился. Не проронив на прощание ни слова, я быстро толкнула вперед массивную дверь и выскочила на улицу, со всех ног бросившись к подъезду, ведь там, на обшарпанных ступеньках, обнимаясь с бутылкой водки, сидел мой Славочка.

Лицо как раздавленная слива. На нём не было живого места. Хорошо так отделали любимого, ушлёпки. Ненавижу их.

Подчинённый Данте дал по газам и скрылся за углом дома.

— Слава! — я закричала, зарыдала, бросилась в объятия будущего мужа, а он — бросился мне навстречу. Мы не целовались. Ему больно. Не то чтобы говорить, двигаться особенно, а целоваться — так вообще пытка. Лицо Славы — сплошная, открытая рана.

— Малыш, — он рыдал как девчонка. — Прости меня, прости, — его заело.

Обнявшись, мы вошли внутрь подъезда. Он хромал, шатался, всхлипывал от боли, нес неразборчивую лабуду и в стельку был пьян. Когда мы оказались в нашей квартире, я отвела его в спальню. Положила на кровать, раздела, накрыла одеялом.

— Отдохни. Отоспись. После поговорим. Но я бы хотела, чтобы мы… больше не возвращались к этой теме, — прошептав это сонному Славе, я легонько коснулась губами его лба. — Со мной, правда, всё хорошо. Но могло бы быть в разы хуже, — закончив монолог, я тихонько вышла из спальни.

***

Мне было ужасно стыдно смотреть Славе в глаза. У меня сперма чужая колтунами запуталась в волосах, меня всю ночь терзали, как общественную тряпку, но мне не было больно или противно. Господи, я плохая будущая жена, изменщица! Я получила пять оргазмов. Никогда такого не испытывала. Он просто монстр в постели. Я согрешу, если признаюсь, что да… мне было хорошо. Лучше буду просто оправдывать себя, что мои ощущения — это просто влечение. Данте специально бросил мне что-то в бокал, чтобы я желала его больше, как примитивная самка, млекопитающее во время течки. Честно, если сравнить мой половой опыт, то в сексе со Славой было приятно, но не настолько ярко, как с этим дьяволом.

Прошёл один день. Слава был растерян, он не разговаривал особо со мной. Просил прощения, обнимал ночью, прижимал к себе, пока я рыдала на его груди. Странные ощущения, мне не было больно. Нет, бандит не мучил меня, не издевался, тем более не бил. Мне просто было стыдно. Вероятно, Слава считает меня грязной, испорченной потаскухой. А что, лучше бы его убили? А меня пустили по кругу?

Я правильно поступила. Всё хорошо, Алиса. Всё хорошо. Вот только на душе кошки драли, а низ живота сжимали тугие спазмы, когда я вспоминала, как тот монстр с пронзительными глазами цвета льда наполнял меня собой, доводил до точки кипения, взрыва, сумасшествия. Таких безумных ощущений я не испытывала никогда. И вообще не думала, что заниматься сексом это так… так запредельно.

Самый шок ждал меня утром. Честно, я не ожидала такого исхода событий. Под утро мой Слава ушёл. Просто собрал свои вещи, обнял меня, сонную, едва ощутимо чмокнул в макушку, прошептав на ухо:

— Я уезжаю, малыш. Отрабатывать долг. В рейс. В другую страну. Буду работать на судне, платят прилично. Они обещали больше тебя не трогать.

— Нет, Слава! — я резко очнулась ото сна. Вцепилась в его руку, с мольбой уставилась на парня. Глаза наполнились слезами, а сердце быстро-быстро забилось в груди.

— Прости, так надо. Не хочу, чтобы ты пострадала снова. Если бы ты только знала, что я сейчас чувствую. Я себя ненавижу, сдохнуть хочу. Возможно, будет лучше нам какое-то время пожить отдельно.

Он не стал меня целовать или ласкать с таким рвением, как обычно это делал. В его угрюмом лице не было жизни. Сплошной мрак. На секунду я даже подумала: а мой ли это Слава стоит передо мной? Или совершенно другой человек?

— Я люблю тебя, — с надрывом прохрипела я, но он холодно разомкнул мою руку на своём запястье. Что-то пробурчал в ответ и зашагал к входной двери.

Хлопок. Тишина. Я будто осталась навечно одна.

***

Вот уже больше месяца я пытаюсь вернуться в строй, пытаюсь научиться жить одна. Временно, разумеется, пока любимый не вернётся из рейса. А он обещал через три месяца. Как бы я ни старалась справиться с пагубными мыслями в голове — не получалось.

Иногда по ночам лила слёзы в подушку. Воспоминания не хотели покидать мою голову. Вообще никак. Я пыталась быть сильной, пыталась отвлекаться, больше работать, не зацикливаться на проблемах. Убеждала себя, что отъезд Славы — это лишь временная мера. Скоро всё наладится. Надо быть оптимистом, иначе как по-другому жить?

Но беда не приходит одна. Сегодня утром я проснулась с непривычной, убийственной слабостью и отсутствием аппетита. Тут же заподозрила неладное, но, опаздывая на работу, не придала этому тревожному звоночку особого значения. Нужно было работать, зарабатывать деньги, чтобы рассчитаться с долгами и уехать из города. Мне кажется, будто бандиты наблюдают за мной. После того как Слава уехал, на следующий день мне на телефон пришло сообщение от неизвестного номера: «Ни шагу из города. Мы всё видим».

Жутко. Меня тогда три дня трясло. Неужели ужасы ещё не закончены? Когда же эти уроды оставят нас в покое? Трудно поверить в плохое, но да. Мерзавцы лишь отсрочили долг. Мы — по-прежнему живая мишень чистого зла.

Людей сегодня в парикмахерской уйма. Полная запись. Я едва держалась на ногах. Носилась как угорелая, лишь бы уложиться в график.

— Неважно выглядишь, заболела, что ли? — с волнением в голосе спросила Варвара Михайловна.

— Да, что-то не очень сегодня. Аппетит и самочувствие, ну такое… оставляет желать лучшего, — честно призналась я, отпуская очередного клиента после часа кропотливого труда с довольной улыбкой на лице.

— Ты бледная, может, возьмёшь выходной?

— Спасибо, всё хорошо, — махнула руками. — Наверное, просто не выспалась.

— Ну смотри, дорогая. Ты так себя и правда загоняешь, — грустно выдохнула моя начальница, но я пропустила её слова мимо ушей.

Десять минут отдыха, обеденный перерыв, я так и не смогла ни крошки в горло засунуть. Что происходит? И правда, будто отравилась. Вчерашняя курица, скорей всего, оказалась несвежей. Я на ночь забыла поставить гуляш в холодильник. Дурёха бестолковая!

В три часа дня пожаловал новый клиент. Дама за пятьдесят. Ухоженная, холеная и с довольно-таки резким, специфическим запахом духов. Клянусь, я очень долго держалась. Старалась не дышать, чувствовала себя рыбой без воды, выброшенной на берег. Это издевательство какое-то, ну зачем лить на себя полфлакона? Ещё и достаточно дешёвых, безвкусных духов. Как будто дамочка вылила на себя баллон освежителя воздуха для туалета, не иначе.

Не могу больше! Я не выдержала. Тошнота подскочила по пищеводу резко и неожиданно. Зажав рот ладошками, я пулей бросилась в уборную. Еле успела добежать. Меня вырвало.

— Ты как? — Варвара Михайловна встретила меня возле двери уборной с перекошенным от испуга лицом.

— Плохо. Тошнит.

— Отравилась?

— Н-наверное.

— А ты не беременна случайно?

У меня помутнело в глазах. Голова пошла кругом, будто я только что сошла с аттракциона в парке развлечений. Я едва успела схватиться за дверной косяк, прежде чем упала бы в обморок.

— Эй, Алиса! Не смей! — начальница подхватила меня под руку, толкнула к раковине, включила кран и хорошенько умыла моё лицо холодной водой.

Я быстро очухалась. Холод отрезвил.

— Знаешь что, насколько я знаю, сама ведь дважды мама, чаще всего запах духов «не раздражает» отравление. Иди-ка ты домой, милочка, по дороге зайди в аптеку и купи тест.

Я послушно кивнула:

— Спасибо вам больше.

Она права, подозрительно всё это. У меня задержка уже приличная. К врачу пока некогда записаться. Я сейчас работаю без выходных. Если то, о чём я думаю, подтвердится, вот ведь Славка обрадуется!

***

Мне не легчало. Более того, к симптомам «отравления» подключилась регулярная рвота и убийственная слабость. Да, вчера я купила тест. И вот сейчас, встав с постели с утра пораньше, сидя в уборной, я с замиранием сердца смотрела на тонкую полоску, что дрожала вместе с моими руками. Я не спала всю ночь. Меня тошнило и мутило, в голову лезли разные гадкие мысли, но больше всего я не спала из-за того, что дико нервничала. Думаю, я всё-таки беременна. Внутренний голос твердит об этом уже вторые сутки, а грудь жжёт абсолютная уверенность.

У меня всё плывет перед глазами. Я смотрю на тест и вижу, как там быстро-быстро проявляются две чёткие полоски. Так, Алиса! Только спокойно. Держись. Выдохни! Срочно умойся ледяной водой, и никаких обмороков! Тебе нельзя. Теперь ты должна себя беречь. С ума сойти! Я не верю собственным глазам. Улыбаюсь, всхлипываю, зажимаю ладошкой рот, не в силах справиться с мощным шквалом самых разных чувств. Реву, смеюсь, одновременно плачу. Вот это неожиданность, чёрт возмииии! Вот это поворот судьбы.