Данте шипит, пытается отпихнуть настыру, стряхнуть со своей могучей спины, но девчонка не промах. Цепко сидит, проворная такая.

— Делаю как? — хулиганка хохочет, явно издеваясь. Глядя на них, я вдруг тоже захотела улыбнуться. Точнее я это сделала, неосознанно выдавила слабую ухмылку. Сейчас я видела в Данте не страшного криминала, а задорного ребёнка. В мыслях возник необъяснимый диссонанс. Разве бандиты бывают такими? Милыми. Он же сейчас как ребёнок. Наверное, между Данте и незнакомкой имеется особая тесная связь.

Я присматриваюсь к девушке и делаю интересный вывод: она хоть и низенькая ростом, миниатюрная, как Дюймовочка, но очень прыткая. Что-то есть в ней такое, что есть и у Данте тоже. Её глаза — копия глаз Данте. Аквамариновый лёд. Весьма редкий оттенок. Я таких глаз ещё ни у кого не видела из знакомых. Наверное, она его сестра? Волосы правда светлые, заплетённые в две косы, как колоски. И ростом маловата. Но сила в движениях, этот доминирующий настрой улавливаются так же чётко, как и у моего теперешнего покровителя.

Эта бравая амазонка всё-таки спрыгивает на пол. Данте поворачивается к ней лицом, а она вдруг чеканит ему в лоб ошеломительную фразу:

— Странно, да, что твою помолвку отмечают без тебя?

Стоп. Что отмечают? Помолвку… Я ведь не давала согласие на замужество с криминальным палачом.

«Наивная», — пшикает внутренний голос.

— У меня появились очень срочные дела, — как-то зло буркает мужчина. — Что значит – отмечают? Ещё неделю назад же отметили.

— Я не знаю, — пожимает плечами девчонка. — Папа сказал, что мы будем ещё неделю гулять, всё никак не нарадуется. Все в саду отдыхают. Чай пьют, ждут тебя к ужину.

Данте хмурит брови, а девушка вдруг оборачивается.

— О-о-о, а это кто? — удивленно тянет, хлопая длинными ресницами.

Наконец на меня обратили внимание. В тот самый момент, когда я начала передвигаться мелкими шажками обратно к двери, надеясь удрать. «Супер наивная», — продолжает поддевать меня внутренний голос.

— Отец дома? — Данте игнорирует вопрос девушки, подавляет её речь своим твёрдым басом.

— Угу, — малышка кивает, но не сводит с меня любопытного взгляда. Склонив голову на бок, она рассматривает меня с явным интересом. Я что, стеклянная?

— А мать?

— Да.

— А Аннета?

— Дома. Все дома. Даже господин Вильмонт. И они ждут тебя.

Столько имён. Кто все эти люди? Скорей всего, родственники хозяев поместья?

— Так как тебя зовут? — три секунды, девчонка-коротышка оказывается в шаге от меня.

— Алиса... — растерянно мямлю я, чуть улыбаясь.

— А я Рокси. Я...

— Это настырная егоза моя сестра, — Данте вырастает между нами громоздкой стеной. Мне кажется, или его что-то гложет? Он весь напряжен и сосредоточен. На лице лоснится маска из прочной стали. — Скоро я познакомлю тебя со всеми остальными членами семьи.

Банды, а не семьи. Наверное, он так хотел сказать. Мне стало жутко. Я никогда не была в гостях у настоящих мафиози. Я ещё даже не осмотрела весь дом, а у меня ноги будто превратились в мрамор от волнения. Более того, я думала, что бандиты — прошлый век. Они умерли еще в девяностых. Оказалось, я плохо знаю нашу планету. Спасибо! Тех уродливых «статуй» хватило, чтобы понять, в какое тёмное болото я провалилась. Надеюсь, что я всё же ошиблась. Да, здесь уютно и богато, как в апартаментах президента. Но первое впечатление зачастую может быть обманчивым.

— Приятно познакомиться, — цежу я, выглядывая из-за широкой спины великана.

А Данте тем временем чеканит приказ скучающим в сторонке охранникам:

— Скажи всем, что я вернулся. У меня важное, повторюсь, очень важное заявление. Свистай всех в обеденный зал.

И опять к нам поворачивается.

— Ты! — грозно гавкает мне бандит, я как обычно дёргаюсь, будто в меня бьёт шаровая молния. — Жди здесь. Мне нужно сделать важный звонок. И не надейся сбежать. Отсюда один выход — ногами вперёд в черном мешке.

Запугивает меня, да? Вот мерзавец! Меня злит его переменчивое настроение и его властный тон. Командир нашёлся.

— Глаз с неё не спускай, — он вальяжно клацает пальчиком, подзывая ко мне Серого. — Шкурой отвечаешь. А ты, — переводит суровый взгляд на сестру, — шуруй в обеденный зал.

— Ой, ну как обычно, раскомандовался! Щас, только переоденусь, — сестра лениво зевает, кривляя брата, и направляется к широкой лестнице с золотыми перилами, застеленной красным ковром. — Занууууда!

Я провожаю её взглядом и замечаю, как она тайком мне подмигивает. Уголки моих губ дрогнули. Мне нравится эта Рокси. Она боевая, не стесняется фыркать в лицо зверю.

Данте испаряется. Сжимая в руках кожаную куртку, он уверенной походкой шагает в сторону гостиной, кажется, там скрывается за поворотом, пока я, пожёвывая нижнюю губу, пялюсь на его божественную спину, на эти мощные, размашистые бицепсы, выглядывающие из-под чёрной, обтягивающей изумительное тело футболки, разукрашенные замысловатыми узорами тату. Стильные джинсы низко сидят на бёдрах. Я не могу отклеиться ни на секунду от пышного, крепкого зада. Так и хочется шлепнуть разок.

Ох, уймись, окаянная! Что за грязные мысли? Вернись на землю. Ты вообще понимаешь серьёзность данной ситуации? Ты его собственность. Звучит устрашающе. Так что и не мечтай о большем. Он ведь явно дал тебе понять, что ты всего лишь его законная «недвижимость».

Меня бросает в жар. Пульс частит. В ушах шумит. Я вдруг вспоминаю, что когда-то я прижималась к реальному совершенству полностью голым телом. Трогала его везде, стонала под ним, над ним. Пока он испивал меня полностью и швырял в точку невозврата. Мои губы помнят его властный язык, а волосы и горло хищный захват грубых, но в тоже время чутких пальцев.

Ну вот, переминаясь с ноги на ногу, я так и стою в одном положении, как вещь, которой определили её законное место. Стоять, бояться! Упасть, отжаться. Отлично, теперь я — украшение холла, такая же безвольная фигура, как все эти мёртвые и несчастные, наполненные опилками животные.

Охранник кивает мне в сторону диванчика, который стоит под лестницей. Зевая, я плетусь туда, ощущая слабость в ногах. Отдохнуть бы не мешало, ещё и перекусить что-нибудь, малыш, наверное, проголодался. Я мечтательно глажу живот и неожиданно слышу топот со стороны лестницы. Поднимаю голову и снова встречаюсь с миловидным личиком сестры Данте — Роксаны. Так он её назвал. Роксана же? Если коротко, то Рокси?

— На горизонте чисто? — хихикает она и крадётся вниз по лестнице, жестом показывает охраннику палец, который прижимает к губам, и тихонько шипит.

— Вроде того, — я чуть улыбаюсь, поднимаюсь с дивана, шагаю ей навстречу. Мы замираем напротив огромного панорамного окна, завешенного полупрозрачным белым тюлем. Роксана задумчиво буравит меня взглядом и уверенно цитирует:

— Кто ты? Откуда?

Что мне ответить? Я боюсь ляпнуть что-нибудь лишнее. Вдруг ещё разозлю Данте? Надо было согласовать с ним историю нашего с ним знакомства. Он же меня не посвятил в подробности. Ничего не рассказал ни о его сестре, ни о его семье, ни о моей теперешней роли в его доме. А ребенок? Что же мне делать с этой сокровенной тайной?

— Местная я, — лепечу наобум, а потом вдруг замечаю в окне какое-то движение. Там, в беседке, в саду. Я вижу приличное скопление людей и что-то, похожее на шумное застолье. — Старая знакомая Данте.

Эти люди изрядно привлекают моё внимание. Я застываю напротив окна и с интересом рассматриваю незнакомых особ. Они все такие статные, холёные. Будто не из мира сего. Женщины восседают за столом в изысканных шубах, а мужчины в идеально отутюженных дорогих костюмах. Улыбаются, ведут себя так грациозно, как будто боятся уронить с головы корону. Все они достаточно зрелые личности, кроме одной девушки — блондинки с жемчужным ожерельем на шее, в белой меховой жилетке. Из песца, наверное.

— Кто они? — вырывается само по себе.

— О, ты не знакома, что ли, с нашей роднёй? — Роксана вырастает за моей спиной, чтобы провести мини-экскурсию.

— От слова совсем, — я не могу оторвать взгляда от того, что вижу. Как будто попала на светский приём к сливкам общества. И тут же отчего-то вспоминаю фильм про Екатерину Вторую, который недавно крутили по телевизору.

— Так, ну смотри… Это мой папочка — Мирон Шахин, — указывает на низкорослого мужичка в шляпе, который стоит ко мне спиной и шмалит сигару, активно жестикулирует руками, что-то вещая сборищу аристократов. — Он здесь всем заправляет. Он — глава семьи, лидер и, как бы так четче сказать… вожак стаи. А та темноволосая мадам в рыжей шубейке с дымящейся сигарой в руке — моя маман, — девушка величественно закатывает глаза, копируя жесты этой дамы. Да, чем-то они с ней похожи. Чертами лица, что ли.

— Понятно. И чем же занимается ваша семья?

Вот зря! Зря я сую нос в чужие дела. Ну а что? Имею ведь право знать, в какую среду попала. Здесь я буду жить невольницей на период… пока Данте ни озвучит новый приказ в отношении меня?

— Видишь у маман браслет на руке с камнями?

— Да, вижу что-то похожее, — я фокусирую взгляд на светской леди, которая в настоящий момент раскатисто смеется над шуткой того седовласого мужчины в костюме цвета «мокрый асфальт», а после делает затяжку из тонкой и длинной, будто тросточки, сигареты. — Как её зовут?

— Лейсан. Госпожа Лейсан. К ней нужно обращаться именно так. И к отцу тоже. Хорошо, это запомним.

— Это касается всех?

— Абсолютно, — малышка фыркает. — Даже нас с братом. А вас тем более.

Вас? То есть… рабов системы? Простых жителей города, то есть?

Ну и семейка. У меня мороз по коже от таких подробностей. Да кем они себя возомнили? Царями? Современными только. Жуть.

— Так вот, — продолжает Рокси, — эти камни… сделаны из бивней носорога.

Тошнота подступает к горлу. На душе гадко, мерзко. Хочется развернуться и просто уйти. Но я не имею права. С каждой минутой моего пребывания в этом странном доме мне становится всё дурней и дурней. Когда я узнаю подробности о хозяевах поместья. — Отец привёз рог из Африки. Как трофей. Хвастался, что в одиночку справился с таким мощным животным. А потом сделал из него браслет. Сам принимал участие в его изготовлении. Он очень сильно любит мою маму. И едва ли не каждый день заваливает её роскошными подарками. Изысканные шубы или полушубки ручной работы из редких видов животных, драгоценности из частей тела