– Ты молодец.

– Эй, кто-то здесь должен потрахаться, – сказала Эмили с нахальной усмешкой. – Если это не я, то, надеюсь, ты.

Ладно, это было неловко. Ей хотелось поправить Эмили, сказать ей, что она собирается только поужинать и сходить в кино с Роумом. Что это было не такое свидание... но ведь так оно и было, не так ли? Он собирался помочь ей получить некоторый жизненный опыт, и она собиралась потерять свою девственность.

Так что да, это было в значительной степени именно то. Так почему же она так смутилась при этой мысли?

– Спасибо тебе за все. Ты даже не представляешь, как я это ценю. – Элиза сгребла пакет с печеньем и неловко улыбнулась Эмили.

– Эй, ты же клиент и друг. Моя работа – сделать тебя счастливой. – Эмили усмехнулась. – Я оставлю входную дверь незапертой, как обычно. И я не буду ждать.

Телефон Элизы зажужжал от входящего сообщения, избавляя ее от необходимости пробормотать еще несколько извинений. Она схватила пакет с бутербродами в одну руку и вытащила телефон свободной рукой, касаясь экрана. Конечно же, это было сообщение от Роума.

Роум: «Я снаружи. Хочешь, я войду и подожду?»

Элиза пригладила рукой волосы и бросилась к входной двери, на ходу засовывая телефон в карман. Она надеялась, что сегодня выглядит нормально. Она пропустила всю косметику, за исключением небольшого блеска для губ и немного подводки для глаз и туши для ресниц. Остатки ее родимого пятна были более заметны в этом направлении, но Элиза решила, что если это его испугает, то лучше убрать его с дороги, пока кто-то не слишком привязался. Ее волосы были заплетены в длинную свободную косу, перекинутую через плечо, и она вытащила старый вязаный свитер, свои любимые удобные джинсы и кроссовки.

«Определенно не собираюсь сегодня заниматься сексом».

Даже ее трусики все еще были бабушкиными, к сожалению. Если бы мужчина сказал, что его не волнует ее внешность, она бы точно проверила это, не так ли?

Элиза выскользнула за дверь и огляделась. Перед гостиницей был припаркован его мотоцикл, стоявший параллельно и занимавший два места. Роум держал мотоциклетный шлем в одной руке и улыбался ей в сумерках. Он тоже был в джинсах, тяжелых потрепанных армейских ботинках и в клетчатой рубашке под которой была футболка. Это очень повседневная одежда, но это только заставило ее заметить татуировки и пирсинг еще больше, особенно когда он улыбнулся ей в знак приветствия.

– Привет, соседка, – насмешливо проворчал он. – Ты готова идти в кино?

Элиза кивнула и подняла огромную коричневую сумку, в которую упаковала ланч-боксы с едой.

– Вот еда.

– Совершенство. – Роум протянул ей шлем. – Твой брат пригласил Бренну на ужин, так что мы сможем незаметно пробраться в мою хижину.

– О, хорошо, – выдохнула она и шагнула ближе, чтобы взять у него шлем.

Но он ей его не дал. Вместо этого Роум надел шлем ей на голову и застегнул ремень, касаясь пальцами ее подбородка. Это был интимный жест, и ее сердце забилось от волнения и предвкушения.

Он протянул ей руку, и Элиза вложила свою в его, держа его пальцы, когда скользнула ногой через заднюю часть мотоцикла, а затем переместилась, чтобы сесть позади него. Она засунула мешок с едой между их телами и обхватила его одной рукой, а другой еду.

– Ну же, – сказал он ей. – Обними меня обеими руками или мы никуда не поедем. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

– Но... еда.

– Я могу съесть сплющенный бутерброд, – сказал он ей. – Просто прижмись всем телом к моей спине, и мешок окажется между нами.

Элиза сделала это, стараясь не краснеть оттого, что ее грудь прижималась к его спине. Бутерброды, конечно, тоже прижимались, но кого это волновало?

Роум скользнул ладонью по ее руке, затем похлопал ее сжатыми ладонями по своей груди, как бы одобряя. Затем завел мотоцикл.

– Держись крепче, детка.

И они отправились.

Ранчо Дотри находилось примерно в пятнадцати минутах езды от Блубоннета, в стороне от одной из боковых дорог, другими словами у черта на куличиках. Земля была покрыта густыми деревьями. Элиза знала, что они выбрали это место, потому что им нужна была суровая земля для бизнеса, но пятнадцать минут за городом означали, что она провела пятнадцать минут, прижавшись грудью к сильной, широкой спине Роума, снова и снова проигрывая его слова в своей голове.

Роум называл ее «детка». Это было просто случайное ласковое обращение? Он называл всех женщин «детками», как некоторые парни называли их «куколками» или «сладкими щечками»? Или это означало что-то другое? Она одержима, да?

Возможно.

Когда они свернули с шоссе на ранчо, Элиза затаила дыхание и закусила губу, ожидая худшего. Что, если они въедут на стоянку как раз в тот момент, когда Бренна и Грант выйдут? Что, если Миранда и Дэйн увидят их? А что, если это сделает Поп?

Но все ее страхи были напрасны. Они въехали на пустую стоянку. Роум припарковался на последнем месте в дальнем конце и улыбнулся ей в ответ, заглушив мотоцикл.

– Субботний вечер. Все ушли, кроме нас.

«Хорошо», – подумала Элиза.

Он помог ей слезть с мотоцикла, протянул ей расплющенный пакет с бутербродами, а затем расстегнул ремешок на шлеме, снял его и положил шлем на мотоцикл. Потом они остались вдвоем и Элиза молча смотрела на него, не зная, что делать дальше.

Роум решил эту проблему за нее. Он взял пакет из ее рук и наклонился, чтобы слегка поцеловать ее в губы.

– Я возьму это.

Элиза позволила ему взять пакет из своих онемевших рук, думая о том быстром, легком поцелуе, когда они шли по одной из маленьких тропинок к его хижине.

Она уже заметила, что у него был один из самых маленьких домиков, стоявший среди других, между хижиной Попа и большим домом Гранта. Именно вид хижины Гранта заставил ее идти чуть быстрее, на случай, если кто-то выйдет оттуда, хотя Элиза знала, что дома никого нет. Она все еще была цыпленком, если уж на то пошло.

Роум открыл дверь в хижину и пропустил ее вперед, а Элиза, войдя внутрь, еще раз оглядела его маленький домик. У прикроватной тумбочки горела единственная лампа, а на его кровати была только одна подушка. Одеяло, которое она видела брошенным на спинку одного из диванов, покрывало его кровать, и ничего не висело на стенах. Ни фотографий, ни плакатов, ничего. У него была маленькая стойка в задней части, а рядом с раковиной стоял мини-холодильник. В доме было две двери, одна в чулан, другая в ванную. Прямо напротив кровати стояла небольшая тумбочка, а на ней крошечный телевизор с DVD плеером.

Стульев не было. Как она могла забыть об этом? Где они собирались сидеть, когда будут смотреть фильм и кушать? Элиза взглянула на кровать и покраснела, понимая, что им обоим, вероятно, придется сидеть там.

– Хочешь пива? – Роум направился в заднюю часть и положил пакет с едой на стойку, затем потянулся к мини-холодильнику, чтобы достать холодное пиво. Он повернулся и протянул ей бутылку. Элиза увидела, что он выбрал ее любимую марку, которую она пила в ту ночь во время шторма.

– Спасибо, – пробормотала она, откручивая крышку и делая глоток.

Но она только попробовала его. Она и так кажется постоянно напивается перед ним. Если так пойдет и дальше, она станет алкоголичкой еще до того, как лишится девственности.

Роум открыл пиво для себя, сделал большой глоток, а затем поставил его на одну из тумбочек.

– Ты хочешь сейчас поесть или посмотреть фильм?

– Мы могли бы сделать и то и другое сразу, полагаю?

– Звучит как план. – Он открыл футляр с DVD, вставил диск в проигрыватель и включил его. – Извини, что телевизор такой маленький. У меня его не было, поэтому я позаимствовал его у Попа.

– Все нормально. – Ее не волновал размер экрана.

– Надеюсь, ты в настроении для классики. – Роум оглянулся на нее через плечо с усмешкой на лице.

– Классика?

– «Смертельное оружие». ¹³Я думал, это будет весело. Тебе нравится?

– Никогда его не видела.

Его глаза расширились, как будто она сказала что-то шокирующее.

– Ну, подумай об этой части своего образования.

Они взяли сэндвичи и чипсы к пиву. Элиза намеренно последовала за Роумом, ожидая, где он сядет. Когда он сел на левую сторону кровати и откинулся на спинку, вытянув ноги перед собой, она сделала то же самое, но с правой стороны. Подушка лежала между ними, как подлокотник, но Элиза не дотрагивалась до нее. Слишком нервничала.

Это был первый раз, когда она сидела на кровати парня и смотрела фильм. И снова она почувствовала себя неловким подростком. Элиза медленно и методично откусывала от сэндвича, не отрывая взгляда от крошечного экрана. Она почти не обращала внимания на фильм. Вместо этого девушка была настроена на все, что делал Роум. Он сидел расслабленным и непринужденным на своей стороне кровати, вытянув ноги. Ел с аппетитом, проглотив сэндвич и чипсы в течение нескольких минут, в то время как она ковырялась в еде и едва потягивала пиво. Время от времени он посмеивался над фильмом, что заставляло ее делать символическую попытку рассмеяться, чтобы Роум не понял, что она обращает больше внимания на то, как он дергает ногой, когда смеется, чем на то, что происходит на экране.

– Ты не собираешься есть свои чипсы? – спросил он в какой-то момент, когда Элиза только наполовину съела свой сэндвич.

Она покачала головой и молча протянула ему сумку, которую он взял с благодарной улыбкой, заставившей ее сердце затрепетать в груди. Она бы передала ему и свой сэндвич, если бы Роум снова улыбнулся ей.

Но, в конце концов, еда закончилась, и Элиза вытерла руки салфеткой, не зная, что теперь с собой делать.

Роум продолжал смотреть на экран, но вытянул одну ногу и наклонился вперед, расшнуровывая ботинки, а затем бросил их на пол рядом с кроватью. Затем он взглянул на нее.

– Не хочешь снять обувь? Устроиться поудобнее?

– Хорошо. – Элиза сбросила кроссовки, пошевелила босыми пальцами ног и снова положила ноги на кровать.