ГЛАВА 17

Нина

— Никогда не думала, что доживу до того дня, когда Шейн действительно извинится перед кем-то за что-то. Что ты ему сказал?

Чет оторвался от своего блокнота. Она сомневалась, что ее гостиная была супер привлекательным местом для создания ее портрета, но парень понимал, что ей будет комфортнее позировать здесь, у себя на диване. Он был тем, кто предложил эту идею. Чет еще никогда не рисовал ее, но теперь, когда перед ними не стояла задача ходить на свидания, никто из них не торопился.

— Ничего такого, на самом деле. Он просто сам пришел ко мне. Я, кстати, спросил его то же самое, когда он появился у меня на пороге. В смысле, связывался ли он с тобой.

Нина ухмыльнулась и, поерзав на диване, перенесла большую часть своего веса на бедро. Чет позволил ей выбрать то, что она хотела надеть. Девушка надела черное макси-платье, так как оно прикрывало то, что должно быть прикрыто, но в тоже время, подчеркивало изгибы ее тела. За счет длинны, платье прикрывало большею часть ее тела, оставляя место воображению.

— Забавно, что у нас обоих были одинаковые мысли, ну, что Шейн не мог извиниться сам по себе, без какого-либо наставничества или без кого-то вразумления. На самом деле, ты знаешь его всего неделю, а я всю свою жизнь. Не знаю конечно, как это его характеризует.

— Это говорит о том, — Чет провел карандашом по блокноту небольшими взмахами. — Это говорит о том, что у него, вероятно, больше здравого смысла, чем мы думали.

— В нем бурлят эмоции, я всегда это знала. Он намного более чувствительный, чем кажется. Никто бы мне не поверил, если бы я сказала им, что за всеми слоями засранца, слоями мачо и слоями симпатичного мальчика действительно есть чувственный и эмпатичный парень.

— Тогда люди многое упускают из виду. Я понял, что он хороший парень, только по тому, как защищал тебя.

Нина поперхнулась, и Чет быстро поправил свое высказывание.

— Или, по крайней мере, то, как он пытался. Шейн был достаточно сдержан, чтобы не надрать мне задницу, и он действительно беспокоился о тебе. Он не знает меня от слова “совсем”. Было бы ужасно, если бы я приехал сюда, плохо с тобой поступил и потом просто уехал. Это разрушило бы вашу дружбу, и ты никогда больше не смогла бы смотреть на моего брата как раньше.

— Я не знаю этого, — Нина снова поерзала на диване.

Она посмотрела через комнату на Чета, сидящего на одном из неудобных деревянных стульев c кухни, однако даже на нем парень выглядел невозмутимо. Он был поглощен своей работой: Чет продолжал смотреть сначала на нее, а затем переносить увиденное в альбом. Иногда он смотрел на лист в течение нескольких минут, прежде чем снова начать работать, словно пытаясь понять, как именно воплотить свой рисунок в жизнь.

Она почти боялась на это смотреть. Она знала, что все, что он рисовал, не обязательно было так, как он ее видит. На самом деле она никогда не смотрела ни на работы Чета, ни на его татуировки. Она подумала, что он хорош, но, может быть, и нет.

Нина протянула руку и вытерла несколько капель пота с линии волос. В квартире было жарко, и то, что она теперь будет на его полотне заставляло ее нервничать.

— А тебе здесь не жарко? Имеет ли значение то, что я двигаюсь? Может мне остановиться и замереть в одном положении?

Чет остановился и поднял глаза.

— Нет, это не имеет значения. По правде говоря, даже если ты встанешь и уйдешь из комнаты, я смогу закончить, да и начать тоже.

— Что?

— Да… я… просто, я хотел рисовать тебя с натуры, потому что… так я получу чуть больше, чем просто картину. После того, как я встретил тебя, я не мог забыть ни одного твоего изгиба.

Она должна была догадаться. — Хочу что-нибудь бросить в тебя.

— А я говорил тебе когда-нибудь, какая ты красивая, когда твои глаза искрятся огнем и стреляют в меня пламенем?

— Нет, не думаю.

— Тогда скажу сейчас. Ты невероятная. Всегда. Ты всегда будешь красивой, несмотря ни на что.

Нина не видела Чета неделю, он оставил ее наедине с собой до конца экзаменов. Каким-то чудом у нее все получилось, даже статьи, на которых она не могла сосредоточиться, в конце концов были написаны. У нее был недельный перерыв, а это означало, что за неделю она ни разу не краснела при встрече с ним. Отдых закончился и вот, она уже чувствовала как жар поднимается по ее телу.

Чет даже не взглянул на холст, он смотрел только на ее. Девушка ожидала увидеть дразнящий блеск в его глазах, кривую улыбки, которая выдавала его, но не было ничего, ни единого намека на то, что он подшучивает над ней.

— Это сумасшествие, — наконец она выдавила слова. Нина слегка встряхнула себя и попыталась восстановить самообладание. — Можем сделать перерыв. Хочешь воды, чая или чего-нибудь еще?

— Тут будто миллион градусов.

— О да, но я могу сделать холодный чай, или еще есть сок.

— Можно просто воду, спасибо, — Чет вытянул свои длинные ноги и встал. Движение было на удивление грациозным и завораживающим, парень положил открытый блокнот на стул.

— Можно посмотреть, что ты уже сделал?

Они сидели там больше часа. Нина видела какие-то темные очертания на бумаге, но не могла разобрать, что там было.

— Почему бы и нет.

Чет отступил в сторону и позволил Нине продвинуться вперед.

Девушка шла медленно, всю дорогу затаив дыхание. Когда она наконец увидела, что он сделал, просто набросав ее лицо на большей части холста, она была поражена.

— Это словно фотография..

Чет скромно пожал плечами, — Я еще даже не закончил.

— Это безумие! Как ты это делаешь?

— Хочешь верь, а хочешь нет, но я даже могу набить подобное. По крайней мере, люди говорят мне, что мои портреты довольно хороши.

Чет последовал за ней на кухню, где девушка налила два стакана воды, потом порылась в одном из верхних шкафов и достала коробку печенья, с лимонной глазурью и маленькой лимонной жевательной начинкой сверху. Нина не знала, сколько им лет, но попробовала одну штучку. На вкус было довольно неплохо, хоть и немного мягким.

— Хочешь одну?

— Давай, — Чет покопался в коробке и достал три печенья. Он ел их так, будто голодал неделю.

— Угощайся, — засмеялась Нина, — Все равно они мне не очень нравятся. Ты буквально делаешь мне одолжение, съедая их.

— Когда ты вернешь щенка?

— Ой, точно, я собирался тебе об рассказать, а потом мы заговорили обо всем остальном, и я совершенно забыл. Я могу забрать ее, когда захочу. Они держат ее, пока мы не найдем квартиру. Кстати, раз уж мы заговорили об этом, я нашел хорошее место. Аренда довольно дешевая, но тебе не о чем беспокоиться, я легко могу себе это позволить.

— И внести залог и заплатить за ремонт? Я так не думаю. Знаешь, я буду работать летом, по крайней мере, я планирую найти что-нибудь сейчас, когда учеба закончится. Я помогу.

Чет мягко улыбнулся. Появились его ямочки на щеках, как и в первый раз, когда она увидела его, она не могла не очароваться им. — Есть и другие способы как ты можешь внести свой вклад. Например, готовка и уборка.

— Ни за что, я не домохозяйка.

Девушка покраснела после того, как сказала это. Даже мысль о том, чтобы хоть ненадолго разделить квартиру с Четом, заставляла ее трепетать внутри.

— Выгуливать собаку?

— Это слишком просто.

— Помогать с ремонтом в магазине?

— Да, — сказала она с улыбкой, — Я могла бы. Хотя я буду держать квартиру в чистоте. Может быть, даже приготовлю пару обедов. Я просто не хочу думать об этих бытовых штуках. Я даже родителям не рассказывала про тебя. Я имею в виду про нас. Я… я не знаю, что сказать.

— Я тоже не говорил маме. Мы с Шейном все еще ждем этого.

— Ты не думаешь, что она обрадуется?

— Ты знаешь ее лучше, чем я.

— Твоя мама была бы рада. Думаю, она всегда втайне надеялась, что я когда-нибудь выйду замуж за Шейна.

Чет наморщил нос. — Я рад, что этого не произошло. Тогда мне было бы очень тяжело радоваться за него.

— Ты правда бы не порадовался?

— Не знаю, — Чет пожал плечами, — Я просто рад, что это не так. Я не знаю, как такой человек, как ты, Нина, умный, привлекательный, талантливый и остроумный… как такой человек, как ты, оставался один?

— Думаю, я ждала, что придет кто-то вроде тебя, — застенчиво сказала Нина. Она не могла сохранять невозмутимый вид, и вскоре их смех заполнил кухню.

Чет раскрыл руки, и она юркнула в его объятия, он сомкнул их вокруг ее спины, крепко прижимая к своей большой груди. Девушка не была в этих объятиях больше двух недель. Она скучала по ним. Она скучала по нему. Это было безумием, но тот день, когда он вошел в ее жизнь, изменил ее. Может, Нина действительно все это время ждала его. Она позволила ему обнять себя, впитывая тепло его тела, аромат, который был таким знакомым и опьяняющим. Прошло много времени, прежде чем она отступила на шаг.

Нина всегда думала, что однажды это случится. Она бы встретила кого-нибудь, и внутри просто щелкнуло, и она бы поняла, что должна быть с ними. Это было глупо и романтично, но она все равно верила в судьбу. Но девушка никогда не думала, что это будет Чет или что это случится, когда она не будет к этому готова, но, может быть, именно сейчас ей это было нужно больше всего. Когда она не искала никого, и чувства просто застали ее врасплох.

— И вот он я. Что бы это ни было, Нина, обещаю, все будет хорошо. Я позабочусь о том, чтобы так было всегда, и ты никогда не пожалела о своем выборе.

— Хорошо, особенно если я буду жить в том же доме. И я полностью влюбилась в Шарлотту. Я не хочу потом решать вопрос с ее опекой через суд, в случае чего.

— Этого не случится, не с нами. В глубине души я всегда знал, что мне нужно было вернуться в Хьюстон очень давно. Ваша фотография с Шейном много лет назад стала катализатором. Но то, что я приехал сюда и встретил тебя, изменило все. Это изменило меня. Я не хочу когда-либо вернуться к тому, кем был раньше, я хочу семью, хочу снова быть братом и сыном. Мне нужны здесь друзья, бизнес, жизнь. Но больше всего я хочу тебя.

— Люди скажут нам, что мы сумасшедшие. Они попытаются сделать так, чтобы у нас возникли все эти сомнения ...