Глава 1

Лира

Меня не должно быть здесь. Не должно, и я знаю это. Но в этом месте что-то заставляет делать запрещенные вещи.

Может, причина в хозяине кабинета, что заставляет меня нарушать правила

В комнате тепло и темно, если не считать неонового света города, освещающего офис через огромное, до пола окно, из которого открывался вид на Нью-Йорк, и большая часть Бруклина ослепительно сверкала и освещала комнату, давая достаточного света для того, чтобы увидеть то, ради чего я сюда пришла.

Здесь никого не должно быть. Не здесь и не так. Все, конечно же, из-за человека, кто управляет этим местом. Человек, который устанавливает здесь свои правила, не из тех людей, с кем можно связываться. Конечно же, ему не понравится тот, кто войдёт в его кабинет без приглашения, не в это время суток, в темноте и не с тем, что висит на стенах.

Миллионы, я это и имею в виду, именно миллионы долларов в подлинных картинах эпохи импрессионизма.

Они — причина, по которой я здесь. Я никогда не встречала владельца этого офиса и самого бизнеса, даже если моя стажировка в этой самой фирме начинается в понедельник. Но знаю о нем достаточно, чтобы немного испугаться. Сильный, агрессивный, холодный, расчетливый.

Брутальный.

Репутация Дэмиена Касла стала легендой в мире инвестиций с огромными деньгами. Но великое искусство есть великое искусство,и я решила, что оно того стоит. Я вполуха слышу, как внизу, этажом ниже, устраивается коктейль-вечеринка, гости выходили на огромные садовые террасы, которые окружали целое здание.

Над ними находится этот этаж, где происходит волшебство. Вот где человек, чье искусство — это умение железной хваткой управлять своим миллиардным бизнесом. А наверху только его личные апартаменты — пентхаус, занимающий весь верхний этаж здания в центре Манхэттена. Вот как ведет себя легендарный грозный мистер Касл. Он спит всего в пятидесяти футах от своего рабочего стола.

Вот почему собственная инвестиция моего отчима была ассимилирована «Касл Кэпитал». Потому что Дэмиен Касл не просто умеет превращать деньги в большие деньги, он лучший. Его доходы огромны, его акции никогда не падают, никогда, и он неприкасаем в своей способности быть на вершине игры.

Ох да, он еще и великолепен.

Странно то, что в душе я художник. Мне всегда было удобнее в рваных джинсовых шортах и футболках, испачканных краской, чем в деловой одежде. И меня никогда не привлекал взгляд финансового парня даже в мире инвестиций, в котором я выросла со вторым мужем моей матери.

Может, все дело в его грозном, холодном и мрачном взгляде и жестком лице, которое видят все на публике, или в его рельефном, словно высеченном из мрамора, теле и узорах татуировок, выглядывающих из рукавов и воротников дорогих костюмов за три тысячи долларов. Он отличается от тех богатых и напыщенных индюков из общества финансов.

Может, все его эти качества делают для меня мужчину такого как Дэмиен Касл таким особенным, даже зная, что это неправильно.

Он — легенда порочности.

Потому что он в двое старше меня.

Потому что он новый босс моего отчима

Мои глаза сканируют Дега, Ван Гога и даже Моне в тусклом свете, и я чувствую, как мое сердце бьется немного быстрее. Конечно, все они оригиналы. И как бы ни была тяжела репутация Дэмиена Касла, я решаю, что стоило рискнуть и пробраться сюда, пока он всего лишь этажом ниже развлекается своей вечеринкой.

Охранник впустил меня после того, как немного пофлиртовала и соврала, что я девушка мистера Касла. Так что это все его вина. Он должен был нанять охрану по лучше.

Коктейльная вечеринка была для меня единственным шансом увидеть подобную коллекцию эпохи французского импрессионизма, которую мало кто имеет честь увидеть. На самом деле это одна из причин, по которой я согласилась на уговоры отчима и начинаю работать в этой фирме. Знаю, что должна показать свою лучшую сторону людям внизу и подружиться с ними, пока не начну стажировку в понедельник. Но даже если буду работать в этом здании, сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся увидеть эти произведения, потому рискнула и прокралась сюда.

Думаю, что технически я не делаю ничего плохого. Ну, кроме того, что вломилась в кабинет нового босса моего отчима, в кабинет самого могущественного и загадочного человека в Нью-Йорке.

Я внимательно разглядываю картину Ренуара, мазки кисти на полотне заставляют меня ахать от восхищения. Продвигаясь к картине Ван Гога, сердце начинает бешено колотиться. Я медленно потягиваю напиток, пока мои глаза впитывают удивительную работу передо мной. В бокале от шампанского газировка, уверена могла бы достать напиток и покрепче на такой вечеринке, без вопросов. Сотрудники, менеджеры и стажеры моего возраста, или же чуть старше меня, уверена, свободно пьют шампанское.

Но выпивка никогда не привлекала меня по-настоящему, даже если люди моего возраста, как предполагается, увлекаются им. Я знаю. Мне восемнадцать, через несколько месяцев я уезжаю в колледж, выпивка и вечеринки должны быть частью моего обычного дня. Все это и секс, я полагаю. Есть еще одна вещь, которую я не делаю.

Знаете, никогда. Ну пока нет.

Я не говорю, что в моей жизни не было парней, готовых помочь с этим вопросом. Но у меня никогда не происходило ничего похожего на искру, что имеет для меня большое значение. И мне в отношениях нужна искра. А ребята моего возраста думают, что искра — это всего лишь веселье на заднем сидении машины. Но я с этим не согласна. Я хочу отдать то, что берегла, особенному человеку, с которым у меня проскочит искра притяжения.

Но как бы то ни было, чувствую, что сегодня вечером я наделаю достаточно плохих вещей, ворвавшись в этот офис. Так что это просто газированная вода, которую я потягиваю, когда иду дальше, моя челюсть отвисает от великолепного Моне. В тихой, тусклой темноте огромной комнаты я наклоняюсь ближе — не настолько близко, чтобы дотронуться, но ближе, чем когда-либо осмеливалась бы подойти в музее. Кровь стучит у меня в ушах, когда я подхожу все ближе и ближе...

— Что вы здесь делаете?

От этого голоса меня пробила дрожь. Я вскрикиваю, поворачиваюсь, бокал с шампанским падает на пол у моих ног. Мое сердце подскакивает к горлу, и когда глаза привыкают к темноте, разглядываю силуэт мужчины, стоящего на фоне большого окна у двери.

Дэмиен

Я дрожу, разглядывая его массивную фигуру: широкие плечи, большие руки, слегка выпирающие из-под идеально сшитого смокинга. Гладко выбритый точеный подбородок и пронзительные глаза.

Зеленые глаза.

Я вижу только блеск в этих глазах от неоновых огней города, но знаю, что они зеленые.

Он рычит, приближаясь ко мне, я сглатываю ком в горле, и у меня перехватывает дыхание.

— Я спрошу еще раз и на этот раз жду ответа.

Его мрачный баритон подобен виски и коже, окантованной сталью, и я чувствую, как его слова тянутся к чему-то глубоко внутри меня, когда он приближается.

— Потому что здесь никого не должно быть, и все же ты здесь. Что наводит меня на мысль, что ты вор, — рычит он сквозь стиснутые зубы, его властный и требовательный взгляд поглощает меня. Его взгляд скользит по моему черному коктейльному платью, которое немного короче и немного теснее, чем следует.

Его глаза вспыхивают в тусклом свете комнаты, и я вижу, как напрягаются мышцы на его шее, когда его взгляд поглощает меня. Он придвигается ближе, и я задыхаюсь. Делаю шаг назад, слегка покачиваясь на черных четырехдюймовых шпильках, прежде чем чувствую стену за спиной. По обе стороны от меня висят бесценные картины, но его сверкающие зеленые глаза прикованы ко мне, пока он приближается.

— Все-таки ты — вор, — снова мурлычет он, его руки ложатся на стену по обе стороны от меня, захватывая меня в ловушку, прижимая меня к ней. — Или ты просто плохая маленькая девочка, которая решила пойти туда, где ей не место.

Я тихо ахаю от этих слов, чувствуя, как мое тело тает под его горячим взглядом.

— А ты ведь знаешь, что говорят о ворах и плохих девочках, которые ищут неприятностей?

Я сглатываю, дыхание застряло в горле, и я в отрицании качаю головой.

— Нет, я...

— Они всегда их находят, — рычит он. Его глаза вспыхивают, когда он наклоняется ближе, и его огромное тело практически прижимает меня к стене, его теплое, дразнящее дыхание касается моей шеи, когда он наклоняется, а я могу лишь стоять неподвижно, чтобы не застонать.

Он хватает меня за запястье, и на этот раз я не сдерживаюсь и стону.

И после я чувствую это.

Чувствую, как покалывает каждый сантиметр моей кожи, как спускается вниз прямиком в мою сердцевину и пульсирует.

...как искра.

— И поверь мне, маленькая девочка, — рычит он. — Ты определённо попала в неприятности.