Глава 14

Трой

Этот идиот явился посреди ночи, как раз когда Флинна Ван Хорна вырвало прямо на мои туфли, и он пополз по полу к деревянному столу в конце хижины, пытаясь добраться до телефона.

— Чертов наркоман, — пробормотал я, перешагивая через его блевотину, чтобы открыть дверь.

Брок стоял с другой стороны, глупо самодовольный. Фары его машины все еще горели, освещая холмы вокруг нас.

Первоначально мой отец купил это место, в центре Беркшира, вдали от цивилизации и Бостона, чтобы проводить время с Робин. Когда я унаследовал его, я использовал его в основном для ведения бизнеса. И прямо сейчас у меня был наркоман для детоксикации, только я ни хрена не знал об этом дерьме.

Но именно для этого у меня был Брок.

Отец Флинна, Джордж Ван Хорн, настаивал на том, что его сын не может посещать обычную реабилитационную клинику, где кто-то мог узнать об этом. Я увез его в хижину, потому что ее стены поглощали секреты моих клиентов. Они промокли насквозь, большие и маленькие, грязные и безумные. Секреты повсюду.

Шантажистки-любовницы. Насильники. Богатые люди, которым нужно было исчезнуть на некоторое время. Клянусь, если бы эти стены могли говорить, бостонской полиции хватило бы работы на следующие три столетия.

— Я сказал один час, а не девять, — я гневно сверкнул зубами, и Брок, протиснувшись мимо меня, вошел в хижину со своим снаряжением. Он выглядел очень веселым.

— А где наш маленький пациент? — спросил он.

В этот момент Флинн начал задыхаться, потянувшись к столу и пытаясь подняться на ноги. Он упал лицом вниз, и воздух наполнился треском ломающейся кости.

Я покачал головой и опустился на скрипучий желтый диван, выбранный любовницей моего отца. У нее был ужасный вкус. Повсюду лежали уютные плетеные коврики, небольшая деревянная кухня и куча оленьих голов на бревенчатых стенах. Хижина выглядела как идеальное место для персонажа Стивена Кинга, чтобы убивать своих жертв.

— Я сейчас умру! — крикнул Флинн, когда Брок присел на корточки, чтобы взглянуть на него.

Он склонился над хрупким мальчиком и спокойно заговорил с ним, объясняя, что он собирается сделать.

По правде говоря, я верил Флинну. С того момента, как я вошел в его захудалую квартиру и оторвал его от подружки-наркоманки, в то время как он пытался безуспешно прижать ее к грязным простыням, он дрожал, надрывался и плакал, бормоча на протяжении всей поездки в хижину, что ему плохо и нуждается в дозе. Я не врач, но тот факт, что он почти посинел, не вселял оптимизма в его физическое здоровье.

— Ему нужно в больницу, — объявил Брок, вставая и снимая пару черных перчаток. — Немедленно.

Зарычав, я пнул ближайшую скамеечку для ног. Я не мог отвезти Флинна в больницу, и Брок прекрасно это знал. Мне платили за то, чтобы я делал все тихо и незаметно.

Словно по сигналу, Флинн потерял сознание на ковре, из уголка его рта потекла струйка блевотины и растеклась под щекой. Его глаза были закрыты, а на влажной коже выступил холодный пот.

Я опустился на колени и прижал два пальца к его шее. Он все еще был жив. Пульс был, но слабый.

— Никакой больницы, — я мотнул головой в сторону героинового наркомана. — Сделай это здесь.

— Это… опасно.

— Его отец предпочел бы, чтобы он умер, а не выздоравливал в государственной больнице. Не мы устанавливаем правила, — выпалил я в ответ.

— У него может быть сердечный приступ, — возразил Брок, спокойный и строгий, глядя на меня сверху вниз, прислонившись плечом к стене. — Мы не можем просто дать ему Имодиум, горячую ванну и бутерброд с арахисовым маслом. Это рискованно. Я не хочу, чтобы это было на моей совести.

Я потер костяшками пальцев скулу, сделав два шага к нему, я обхватил его рукой за шею и притянул ближе к своему лицу. Теперь мы стояли нос к носу.

— Твоя совесть уже запятнана, красавчик. Просто делай, что тебе говорят.

Прищурившись, мы уставились друг на друга, прежде чем он сдвинулся в сторону и вернулся к Флинну. Он расстегнул молнию на своей спортивной сумке — набор для детоксикации — и достал шприц и маленькую бутылочку.

Я отвернулся, посмотрел в окно, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Я услышал, как Флинн задыхается, а Брок возится с пластиковыми бутылочками и пузырьками с таблетками.

Да, у богатых детей была склонность к наркоте, а Брок знал, как это обезвредить. По крайней мере, в одном он был хорош.

— Как прошел первый день Рыжика? — я спросил не потому, что мне было не все равно, а чтобы напомнить ему, кому она принадлежит.

Мой взгляд был прикован к его машине, стоявшей снаружи, фары все еще горели, освещая холодный дождь. Мне нравилось, когда летом было холодно. Как будто вселенная была на моей стороне.

— Почему бы тебе не спросить ее? — в голосе Брока звучало удивление. — Я думал, вы в хороших отношениях.

Я повернулся к нему лицом, и он кивком головы попросил меня помочь перенести Флинна на диван. Я взял его под мышки, Брок под ноги, и мы положили его безвольное тело на желтую кушетку. Брок прошел в спальню и вернулся с одеялом, пеленая Флинна, как младенца.

Когда с этим было покончено, Брок сел на табурет возле дивана и уронил голову на руки. Закурив сигарету, он бросил все еще горящую спичку в сторону Флинна. Спичка запрыгала по коже молодого человека, медленно потухая на его обнаженном запястье. Флинн был слишком не в себе, чтобы почувствовать жжение. Да, внешность хорошего мальчика Брока не работала рядом со мной.

Я не Кэт, ни Мария, ни Спэроу. Я был таким же мудаком, как и он, и ему не нужно было производить на меня впечатление. Я уже знал, кто он такой. Он был похож на первую сцену в «Синем бархате» Дэвида Линча — насекомое под ухоженной лужайкой. Это настоящий Брок. Дрянная, голливудская улыбка скрывала душу, внутри он гнил.

— Она вернулась взбешенная. Из Майами, — сказал он, глядя в пол. — Скажи мне, что ты не обижаешь ее, потому что я сказал ей, что буду охранять ее.

Что он ей сказал? Какое ему дело совать нос в мое дерьмо?

— А если это так? — усмехнулся я, прислоняясь к столешнице. — А что, если я поставлю своей целью сделать ее несчастной? Не притворяйся, что у тебя есть власть над этим, Брок.

— Ох, — он поднял голову и выпустил струю белого дыма прямо мне в лицо. — Не забывай, что у меня есть ключ от твоей банки с червями. Я точно знаю, почему ты женился на ней. Что ты сделал с ее матерью. Я знаю о тебе многое, так что давай повторю медленнее, — он выпустил еще одно облако, ухмыляясь.

— Причини вред этой девушке, и я выдам все твои секреты тому, кто больше заплатит. И мы оба знаем, что конкуренция будет жесткой. Понял?

Он, блять, угрожает мне? Неужели он забыл, кто я и что могу с ним сделать? Неужели забыл, что он у меня на жалованье, что я плачу за модное дерьмо его жены, за школу его сына и за все эти чертовы, подражающие Дэвиду-Бекхэму наряды?

Не думая, я бросился на него, ударив кулаком прямо в лицо. Он этого не предвидел. Звук моего кулака о его кость наполнил воздух. Брок бросил сигарету на пол и встал, покачиваясь. Он сжал кулак и попытался нанести мне удар. Я увернулся, и он упал на пол, все еще чувствуя головокружение от моего удара. Кровь текла из его носа по всему полу, пока он лежал и хрюкал.

Он скатился в позу эмбриона, когда я встал над ним, достал носовой платок и вытер его кровь со своих рук. Присев на корточки, чтобы мой коллега мог меня хорошо слышать, я приподнял его лицо пальцем, глядя ему в глаза.

— Не стоит угрожать, когда дело касается моих секретов. Помни, причина, по которой мои секреты так важны, заключается в том, что я делаю ужасные вещи. Если ты думаешь, что у тебя есть какие-то рычаги воздействия на меня… — я фыркнул от смеха, моя рука скользнула к его шее, крепко обхватив горло. — Ну, это ошибка, которая может дорого тебе обойтись. Больше, чем ты готов заплатить.

— Иди нахуй, — Брок плюнул мне в лицо кровью, промахнувшись всего на несколько дюймов.

Я отпустил его шею и небрежно улыбнулся, подняв горящую сигарету, которую он уронил на пол, и снова зажав ее между губами. Я похлопал его по плечу, как будто мы были старыми друзьями.

— Хорошо поговорили, приятель. А теперь выключи свои гребаные фары. Ты останешься здесь.

Захлопнув за собой дверь спальни, я глубоко вздохнул. Мы собирались провести некоторое время в этой дыре, пытаясь помочь Флинну, но это не означало, что я должен терпеть этого идиота. Я хотел разбить чью-нибудь голову о стену. Достал список из кармана, снова просматривая его.

1-Билли Крупти

2-Отец Макгрегор

3-мудак, который нанял Билли?

Буря, которую Пэдди поднял в моей жизни, заставила меня выкопать свою первоначальную цель. Скомкав желтую бумажку в кулаке, я сунул ее обратно в карман. Я был близок. Знал, что я уже близко. Я чувствовал это всеми своими костями.

И я не собирался проявлять милосердие.

Спэроу

Мои ноги стучали по бетону, я втянула холодный воздух рассвета, завернув за угол, направляясь к Мальборо-стрит, мои мышцы напряглись.

Ты не просила этого поцелуя у Брока. Не ты целовала.

Мои ноги горели, и я чувствовала пульс на шее, быстрый и яростный. Я пересекла улицу, направляясь обратно в пентхаус.

Тебе не обязательно говорить об этом Трою. Это принесет только больше неприятностей.

Я остановилась перед вращающейся дверью, ведущей в наш комплекс, пытаясь выровнять дыхание. Я не собиралась рассказывать Трою о том, что случилось с Броком, хотя чувствовала себя просто паршиво.

Трой был в пентхаусе, когда я открыла дверь, должно быть, приехал после того, как я вышла на предрассветную пробежку. Все еще одетый со вчерашнего дня, он лежал на диване со стаканом виски в руке.

Я не обратила на него внимания. Я приняла душ и застелила постель в гостевой спальне, а когда вернулась на кухню, чтобы приготовить себе кофе, он все еще был там, в той же позе. Он выглядел измученным, но всякое сочувствие, которое мое сердце могло вызвать к этому человеку, исчезло после инцидента с Пэдди Роуэном. Я прислонилась бедром к кухонному столу, ожидая, пока закипит вода.