ГЛАВА 6

ДЕЙЗИ

Это была большая ошибка.

Я стою на причале, окруженная Лейси, Ричардом и грудами сумок, багажа, припасов и еды, и смотрю на яхту.

Она маленькая. Выглядит намного меньше и старее, чем я себе представляла. Яхта моего бывшего бойфренда была по меньшей мере вдвое больше и новее. С другой стороны, она принадлежала его отцу-богачу, который сколотил состояние на акциях «Apple».

— Как странно, — замечает мама у меня за спиной. — Это… винтаж.

Сегодня рано утром нас провожает небольшая толпа. Мои родители, мама Ричарда — Эдит (точная его копия вплоть до очков), и Уэйкфилды тоже здесь, что меня удивляет, учитывая, что Тай, наверное часто куда-то плавает.

— Не глумитесь над ее возрастом, — кричит Тай маме из кабины. — Она идеально подходит для плавания по голубой воде. В наши дни не так уж много таких океанских лодок, как эта.

Ну, это немного успокаивает.

И по крайней мере, сегодня спокойное, ясное утро, никакого красного неба в поле зрения (или как там говорится в той Матросской пословице). Только что рассвело, и солнце медленно поднимается над домом Тая позади нас, который он несколько раз называл Бахом 50-х годов, что бы это ни значило. Все, что я знаю, это то, что его дом такой же ретро-шикарный, как и лодка.

Мы проснулись сегодня утром, я доехала сюда с Эдит в машине Уэйкфилдов, а мои родители повезли молодоженов. Вчера вечером мне удалось разобраться с новым рейсом, я доплатила за измену даты.

Конечно, мои вещи не предназначались ни для чего другого, кроме багажника автомобиля или полок самолета.

И Тай решил, что сегодняшнее презрение не связано с тем фактом, что на борту уже есть припасы на четырех человек, а сосредоточено на двух моих блестящих чемоданах.

— Вот дерьмо, — ворчит он, бросая на меня злобный взгляд. — Можешь отдать один из чемоданов родителям?

— Мне нужны мои вещи! — протестую я, уже чувствуя себя уязвимой.

— Мы предлагали, — говорит мой отец, поднимая руки в защите.

Это правда. Мои родители предложили отвезти большой чемодан обратно в США, и я уверена, что с моей стороны было бы умно отправить его с ними. Но там есть вещи, которые мне нужны, например, закуски, которые я взяла из дома, бутылки вина, новозеландский шоколад (очень хороший) и одежда всех видов. Кто знает, какая там будет погода.

Лейси делает одно из своих фирменных закатываний глаз.

— Отлично. Теперь лодка утонет от лишнего веса.

Я смотрю на нее в ответ.

— Чемоданы водонепроницаемы. Мои вещи останутся сухими, даже если мы утонем.

— Это не самый лучший разговор перед тем, как мы попрощаемся, — вздохнула миссис Уэйкфилд.

Я поворачиваюсь и быстро улыбаюсь ей.

— Простите. Я уверена, что все будет хорошо. Мы в надежных руках вашего сына.

Последняя часть не была саркастической, но даже так, я слышу насмешку Тая.

Итак, прощание начинается.

Должна признаться, я плачу, когда прощаюсь с родителями. Я давно не проводила с ними так много времени. Даже когда я приезжаю домой на Рождество и Пасху, это кажется формальностью. Как будто я должна что-то сделать, и у меня всегда было впечатление, что они чувствовали то же самое.

И эти последние несколько дней были посвящены знакомству с новыми версиями моих родителей, взрослыми версиями, которыми они становятся, когда их нет дома, в окружении миллиона чертовых яблок.

Нам пора отчаливать.

Кабина довольно маленькая, но там достаточно места для всех нас, с Таем за рулем. Тросы разбрасываются, Ричард бегает вокруг и расставляет их по своим местам, мотор заводится с добродушным урчанием, и мы отъезжаем от причала.

Небольшая толпа наших близких машет нам, и мы машем в ответ, когда лодка выходит из маленькой бухты в гавань.

Это горько-сладко и волнующе одновременно. Есть что-то такое бодрящее в том, чтобы быть на воде в ранние утренние часы, отплывая в далекую страну.

— Что-нибудь сделать? — я не спрашиваю ни у кого конкретно, пока лодка плещется по воде.

— Не путайся под ногами, — говорит Тай.

Я кладу руку на бедро и смотрю на него.

Никогда не думала, что меня могут привлечь моряки, особенно потому, что они, как правило, неопрятные.

Но Тай — полная противоположность.

Конечно, он в поношенных джинсах и серой футболке с жирным пятном на ней, что кажется его стандартной униформой, и на нем бейсболка и пара солнцезащитных очков-авиаторов, прикрепленных к воротнику рубашки. Но то, как его большие, загрубевшие руки держат руль, то, как он принимает командную позу, то, как его глаза скользят по воде перед нами, — все это равносильно какому-то новому уровню излома, о котором я никогда не подозревала. Сначала он ел яблоко, а теперь он — большой босс, пиратский папочка, командующий кораблем.

Затем его глаза встречаются с моими, и я ожидаю увидеть в них намек на улыбку.

Я улыбаюсь.

Он не улыбается в ответ.

— Я же тебе сказал, — говорит он срывающимся голосом. — Просто не путайся под ногами.

Я моргаю. Вау.

Он злой пират.

Я прищуриваюсь на мгновение, прежде чем перебросить волосы через плечо и обернуться. Я тут же вспоминаю, как мала эта лодка и что Лейси и Ричард оба слышали то, что он сказал мне.

— Почему бы тебе не спуститься вниз и не попытаться убрать свои чемоданы с дороги? — предлагает Лейси.

— Но не клади их ни в носовую, ни в кормовую каюту, — говорит Тай и замолкает. — Это значит спереди и сзади.

— Я знаю, что это значит, — огрызаюсь я на него. — Я не идиотка.

Я просто жду, что кто-нибудь из них посмеется, но, к их чести, они этого не делают. Еще слишком рано ссориться.

И подумать только, у тебя есть еще десять таких дней.

Дерьмо.

— Пошли, — говорит Лейси.

Она подходит к люку и толкает его назад, пятясь вниз по лестнице в брюхо зверя.

Я иду следом.

И я впечатлена.

Почему-то лодка внизу не кажется такой маленькой. В то время как наверху было немного тесно, кокпит расположен немного впереди, здесь более открыто, и все сделано из великолепного тикового дерева. Эта лодка должна быть в музее.

— Ух ты, как мило, — говорю я.

Может быть, все будет не так уж и плохо.

Справа от меня кухня, или, как говорят, камбуз, слева — навигационный стол и кресло. Передо мной — гостиная с двумя маленькими диванами и столом, а за ней — вид на каюту впереди. На стенах висят маски маори с глазами-панцирями пауа.

Это очень инстаграмно.

Поэтому, конечно же, я достаю свой телефон и начинаю фотографировать. Может быть, если я не вернусь в спортивную сферу, я смогу начать продавать лодки.

— Там сзади есть хижина, — говорит Лейси, указывая нам за спину. — Апартаменты владельца, как называют. Но она наша на время путешествия.

— Хорошо, у меня есть своя каюта, — говорю я, подходя к самой передней и заглядывая в нее.

Тут есть дверь, небольшой шкаф и собственная ванная комната.

— Тай объяснил тебе про смены? — спрашивает Лейси, наблюдая, как я поднимаю свои чемоданы на диван и начинаю расстегивать их.

— Смены? — спрашиваю я, роясь в своих вещах.

В шкафу не хватит места для всего, поэтому я просто сложу все ненужные вещи в маленькую ручную кладь, вытряхну содержимое большого чемодана и положу его внутрь. Я уже горжусь собой за идею экономии пространства.

— Я так понимаю, что нет, — неохотно говорит Лейси. — Значит, для перехода через океан на палубе должен быть хотя бы один человек, чтобы убедиться, что все в порядке и мы не столкнемся с чем-нибудь.

Я останавливаюсь и смотрю на нее широко раскрытыми глазами.

— Так бывает?

— Ты что, не видела фильм с Робертом Редфордом? Да, такое случается. Вот почему мы все должны сменяться. И так как нас четверо, мы будем делать это по двое за раз. А это значит, что мы с Ричардом будем дежурить в свою смену, а ты с Таем — в другую.

— Подожди минутку. Почему я должна быть с Таем?

— Ну, в каждой смене должен быть профи.

— Я бы хотела быть с Ричардом.

Она поправляет очки.

— Ага, щас. Помни, это наш медовый месяц.

— Я помню.

— Послушай, Тай нормальный… просто… не раздражай его.

Я смеюсь.

— Ты думаешь, я нарочно его раздражаю?

— Может быть, — задумчиво произносит она. — Я думаю, что твоя личность для него анафема.

Я вздрагиваю.

— Что не так с моей личностью?

Теперь пришло время для Лейси смеяться, хотя и сухо.

— Если ты еще не заметила, Тай относится к тем людям, которые все воспринимают всерьез. Он прошел через многое в своей жизни, у него нет времени на людей, которые… плывут мимо.

Только две вещи, которые она сказала, привлекают мое внимание.

— Он через многое прошел? Что случилось?

— Это не имеет значения, и не твое дело, — говорит она.

Окей…

— И кроме того, я не плыву мимо, — говорю я ей.

Она пристально смотрит на меня, словно взвешивая, что сказать.

— Так было всегда. Ты делаешь это прямо сейчас.

Я раскидываю руки в стороны.

— В смысле?

— Ну, во-первых, ты бесплатно едешь на Фиджи, на борте медового месяца своей сестры.

— Вы меня пригласили!

— А я не думала, что ты согласишься!

О боже мой. Правда вышла наружу.

— Ну, черт возьми! Давай развернем эту чертову лодку и отвезем меня обратно!

Мне все равно, что я говорю как капризный ребенок, я марширую прямо вверх по лестнице в кабину пилотов.

— Разворачивай лодку, я возвращаюсь! — кричу я Таю.

Он едва замечает меня.

— Ты меня слышишь? Я никому не нужна, и я не собираюсь провести следующие десять дней на этой яхте, разрушая чей-то медовый месяц.

— Я слышал тебя, — спокойно говорит Тай, глядя на горизонт.

— Я тоже тебя слышал, — говорит Ричард, проходя вдоль лодки. — С прискорбием сообщаю, что на этом корабле нет никакой личной жизни, мы всё всегда будем слышать.

— И мы не собираемся возвращаться, — говорит Тай. — Ты взял на себя обязательства по этому путешествию. Пути назад нет.

— Она не знает значения слова «обязательство», — говорит Лейси.

Мне трудно подобрать слова против ее безжалостной атаки, она похожа на пиранью в очках.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Я была предана Крису!

— Как и всем своими прежним бойфрендам, от которых ты так легко отказалась?