Глава 11

С тех пор, как Джона уехал, время тянулось серой тоской. Каждый день Кэмерона был таким же, как предыдущий — за исключением дней терапии. «Это всегда забавно», — подумал он, развлекая себя внутренним сарказмом. Хоть зима ожидаемо перешла в весну, Кэмерон всё равно каждый день скучал по Джона. Он часто думал, почему Джона не мог попрощаться, боль задерживалась на краях его мыслей. Но он знал Джона и знал, что на это будет причина, какой-то способ оправдать то, почему так произошло. Кэмерон не станет осуждать его за это. Он только надеялся, что в конце концов снова его увидит.

В тот день автобус как обычно высадил его в семь двадцать. Он улыбнулся и кивнул Карли, которая стояла за стойкой в приёмной. Она говорила по телефону, так что в ответ подмигнула ему и помахала пальцами.

Как и всегда, Кэмерон прошёл по коридору к первой двери охраны, набрал свой код и вошёл на станцию медсестёр.

— Доброе утро, пупсик, — сказала Ифа, когда заметила его. К его удивлению, суровая медсестра к нему привязалась, практически приняв его как своего младшего брата. Было даже мило чувствовать себя как в семье.

— Доброе, Иф, — сказал он, пытаясь натянуть весёлую улыбку. Судя по выражению её лица, наверное, вид получился противный.

— Значит, по-прежнему никаких вестей от милого?

Ифа быстро поняла, что Кэмерон вроде как увлёкся Джона, хоть и не знала о маленьком инциденте с поцелуем. Кэмерон старался её утихомиривать, потому что знал, что это неприемлемо, хоть Джона и уехал, но когда они оставались одни, она выдавала свои комментарии, если видела его хандру.

— Боже, не так громко, — сказал он. — Рохан в любую минуту придёт меня забрать.

Величественная со своим высоким, грациозным, золотисто-коричневым телом и собранными чёрными волосами, Ифа перегнулась через стол, чтобы похлопать его по щеке.

— Позволь мне с ним разобраться, сладкий… — она наклонила голову и пожевала свою пухлую нижнюю губу. — Но серьёзно. Как ты? Ты немного похож на… робота.

Кэмерон вздохнул и прислонился к столу.

— Я не знаю, Иф. Ты знаешь, что я всех вас люблю, ребята, но с Джона я мог действительно о чём-то поговорить, понимаешь? Наверное, я вернулся обратно к одиночеству.

Ифа нахмурилась и откинулась на спинку своего стула. Кэмерон был уверен, что задел её чувства, но она всё равно по-матерински улыбнулась ему.

— Я знаю, милый. Но мы поддержим тебя, если ты позволишь. Мы все тебя любим.

— Спасибо, — сказал Кэмерон, чувствуя себя полным дерьмом. Он был облегчён, когда увидел, что Рохан прошёл через двери на противоположной стороне холла. «Спасён… большим, крепким островитянином в униформе». — Привет, босс, я готов к обходам, если готов ты.

Рохан окинул его взглядом, затем посмотрел на Ифу и задержался на мгновение, прежде чем вернуться к Кэму. Тот приподнял на это брови, но здоровяк притворился, что не заметил.

— Хорошо, мы пойдём в жилой блок и возьмём смену на себя. Уитни обучает новичка, так что они начали чуть раньше.

Кэмерон прошёл за Роханом обратно в коридор, стараясь не отставать.

— Да? Он, ну ты знаешь, по программе?

— Нет. Она просто новая медсестра, которую мы наняли, когда Эдди ушёл на пенсию.

— Понятно. Так с кого мы начнём?

Рохан пару раз постучал пальцами по своему планшету, открывая информацию о постояльцах.

— Похоже, с Изобель. Ха. Новенькой повезло, что она её пропустила.

Кэмерон вздохнул, продолжая идти.

— Она просто снова будет подкатывать ко мне.

— Да, и всегда весело наблюдать, что она карабкается не на то дерево. Будто здесь кто-то будет правильным вариантом.

Это был просто небрежный комментарий со стороны Рохана, но у Кэма покраснело лицо. Не то дерево. Джона был не тем деревом. Но боже милостивый, Кэмерон скучал по нему.

Пока они шли к комнате Изобель, Рохан продолжал возиться с планшетом, пока наконец не взглянул на Кэма.

— У нас пару новых постояльцев, так что мы с тобой сегодня будем сидеть в большой компании.

С каждой проходящей неделей присутствие Кэма на групповой терапии всё меньше имело отношение к дополнительной помощи и всё больше к его собственной терапии. Рохан перестал его сопровождать. Обычно там был просто один или два доктора, дополнительная медсестра — временами с испытуемыми — и Кэм. В последнее время группы, к которым его просили присоединиться, были самыми маленькими — для постояльцев с наркотической или алкогольной зависимостью. Он знал, что это хитрый способ со стороны докторов провести с ним терапию так, чтобы он не сопротивлялся. Это была часть его работы, так что он не мог отказаться. Они все просто притворялись, что он присутствовал там по работе.

— Хорошо. Расскажешь мне о них вкратце?

— Всё не очень красиво, — сказал Рохан, нахмурившись. — Джанна Пульте и Джексон Рейес. Они подростки, друзья. Полиция сказала, что это был какой-то суицидальный пакт. Они оба перерезали себе запястья, и как только их стабилизировали, они всё равно вели себя буйно. Врачам, при сотрудничестве их родителей, пришлось передать их на экстренное содержание.

Кэмерон кивнул, потирая руки, будто в комнате вдруг стало холодно. Первый раз, когда это произошло, Рохан объяснил ему, что экстренная госпитализация — это семьдесят два часа принудительного психиатрического контроля, хотя несовершеннолетних могли держать неопределённый срок. Это случалось не так часто и не так просто, как показывали по телевизору, но когда пациенты грозили навредить сами себе или кому-то другому, особенно несовершеннолетние, это было необходимо.

— Как только их выпустили из экстренной психиатрии, оба ребёнка стали фактически невосприимчивыми.

— Кататония? — спросил Кэмерон.

Рохан покачал головой.

— Нет, они полностью всё осознают и функционируют, просто отказываются говорить за гранью основной необходимости. Так что их родители согласились оставить их на длительный период лечения и выбрали Ривербенд вместо общественной больницы.

— Это было как в романтических отношениях? Такой пакт?

— Невозможно быть уверенным, что именно это было, если пакт вообще был, пока они не заговорят. Но они не пара. Родители подтвердили, что подозревают обоих детей в гомосексуальности.

Кэмерон споткнулся, поправился и пошёл дальше.

— Это придаёт всему совершенно другой оборот, так ведь? — тихо произнёс он.

— Хотелось бы, чтобы это было не так, но... Это открывает совсем новую банку мотивов. Во всяком случае, они сегодня впервые будут в основной группе, так что мы привлекаем больше сотрудников, просто для безопасности. Ты подойдёшь, потому что ты сотрудник, но в какой-то степени и нет.

От этого Кэм нескромно фыркнул.

— Ты понимаешь, о чём я! Постояльцы тебе доверяют. Ты не белый халат.

— Медсёстры и санитары не носят белые халаты.

— Не пререкайся со мной, мальчик. Это была метафора, и ты это знаешь.

Кэмерон хохотнул. Шутки над Роханом всегда поднимали ему настроение. Он почти забыл, что это день терапии.

***

Большой зал для собраний искрил от бурного напряжения, которого никогда не было здесь раньше. По Ривербенду ходили слухи, как в столовой средней школы, и все знали, что произошёл добор — серьёзный. Кэмерон сел между Роханом и новенькой медсестрой, которую ему представили как Энни Мэйхью.

Уитни на самом деле была кузиной Энни — Уит тоже была Мэйхью — и умоляла Рохана дать Энни шанс. Внешне они двое были полными противоположностями, Уитни была миниатюрной блондинкой, а Энни темноволосой и долговязой, но по одной их речи Кэмерон мог сказать, что они родственницы. Они обе пользовались одинаковыми южными оборотами в одинаковых местах — много таких слов, как «вполне возможно» и «приделать» — и у них были самые очаровательные имена в стиле кантри; Уитни Джин и Энни Сью Мэйхью.

Кэмерон не поверил бы в это, если бы не видел их водительские права. Оказывается, такой принцип имён на юге распространён, особенно на «холмах», как девушки называли горы. Кэмерон отчасти завидовал тому, что они знают о своих людях. У него не было никаких корней. Он жил вымышленной жизнью.

Эта мысль вырвала его из внутренних комментариев, и он начал включаться в происходящее вокруг. Конечно же, присутствовали все три доктора. В зале сидел набор обычных постояльцев: Изобель и Холли перешёптывались, сдвинувшись поближе, рядом с ними Кевин, Грег, Итан и Келли. Они всегда сидели в одном и том же порядке. Странно.

С другой стороны от Энни, конечно же, сидела Уитни. Остальной круг замыкали ещё несколько постояльцев, которых Кэмерон привык видеть. Он увидел Аделию Уизерс и Мартина Файта среди тех, кого не узнавал или не мог вспомнить. И там, справа от вершины их яйцеобразного кольца стульев, сидели двое новичков.

Их нельзя было ни с кем спутать. Двое детей, где-то между четырнадцатью и шестнадцатью годами, казались невероятно молодыми и одновременно тысячелетними. Они оба кутались в не по размеру большие чёрные байки, без завязок, под которыми явно была больничная форма. У парня были платиновые волосы, практически полностью сбритые по бокам, а на верхушке такие длинные, что свисали на глаза. Он подтянул колени до подбородка и обвил ноги руками, будто пытался стать как можно меньше. В его ярких синих глазах, которые напоминали Кэмерону о Джона, был загнанный взгляд, как если бы парень не спал неделями.

У девушки были длинные и тонкие чёрные волосы, цвет казался фальшивым, но не так, как если бы она пыталась стать готом. Её лицо было бледным и исхудалым. На этом лице отражалось пренебрежение, будто она бросала вызов докторам попробовать изменить её мнение насчёт того, чтобы покончить с собой, как только выдастся шанс. Её ноги были широко расставлены, когда она наклонилась, опираясь локтями на бёдра.

«Это должно быть весело», — подумал Кэмерон.