Глава 3

Мишель повернулась и протянула Аллену тарелку со стопкой пышных блинов, прежде чем подтолкнуть его в сторону стола, где сидели и ели Антони и Аарон. Пока Аарон откусывал очередной масленый кусок, его окружал неизбежный запах сиропа. Он смотрел матери в спину, пока она жарила больше блинов, и когда она профессионально их переворачивала, он чуть не улыбнулся. Она нахмурилась, садясь за стол вместе с ними, на её тарелке стопка блинов была намного меньше. Раздался тихий вздох, то ли от грусти, то ли от усталости, он не мог сказать. Затем, в отчаянной попытке снова собрать семью вместе, она сказала им, что они пойдут на ужин, чтобы отпраздновать выпускной Аарона. Аллен пошутил насчёт празднования того, что Аарон едва сдал английский, когда его самого садили под домашний арест за двойку по этому же предмету. Шутка взялась совершенно из ниоткуда, но Мишель бросила на своего среднего сына строгий взгляд, показывая, что ей не весело, как раз когда зазвенел домашний телефон. Она ответила, в то время как Аллен опустил взгляд, осуждённый после часовой лекции, которую ему прочли тем же утром. Аарон услышал большую её часть, сидя на верхней ступеньке лестницы, пытаясь избежать жалостливых взглядом и представляя, как осудит его семья, когда увидит. Выражение лица Аллена говорило ему, что его брат по-прежнему испытывает отвращение к себе за то, что сказал Аарону, даже после того, как всё было прощено.

— Мам, нет, сегодня нас не будет дома, извини. Можно я заеду завтра вечером? — услышал Аарон слова своей матери. Антони уже вышел из-за стола, в то время как Аллен сел рядом с Аароном, глубоко задумавшись. — Да, ну, мы идём на ужин… да, Аарон тоже. Мы празднуем его выпускной в старшей школе. Нет, мам, я не надену красную кофточку, — Аллен подавил смех, когда его мать закатила глаза. — Конечно, мам, встретимся в семь в «Клэнси». Ладно, мам. Я тебя тоже люблю, — она повесила трубку и вздохнула. Встречи с бабушками и дедушками всегда напрягали Аарона, что в свою очередь напрягало его мать. Аарон однажды слышал, как бабушка отчитывала его мать за то, что сюсюкается с Аароном. Если бы они просто относились к нему как к нормальному ребёнку, он был бы нормальным. Они действительно не имели понятия. Так что мама поддерживала его со всех сторон, всё потому, что он не мог функционировать сам по себе. Не удивительно, что они хотели его отослать.

***

— Мам, я очень рада, что вы с папой смогли приехать так быстро, — говорила мать Аарона его бабушке и дедушке, пока они шли за хозяйкой к своему столику в ресторане. Он был удивлён, когда Аллен схватил Антони за шиворот и практически толкнул его на место рядом с бабушкой, прежде чем сам сел рядом с Аароном. Его родители сели напротив братьев, оставляя его на противоположной стороне от бабушки и дедушки. Аарон мог бы поцеловать своих братьев; они стали человеческим барьером между ним и бабушкой с дедушкой. Когда бы они ни встречались, бабушка пыталась его обнять, или дедушка хлопал по спине. Ни один из них не был рядом с Аароном достаточно, чтобы действительно понять, почему они не могли больше прикасаться к своему внуку.

Когда прошло несколько минут, пока Аарон молча изучал своё меню, Мишель завела разговор со своими родителями, в то время как Джон и Антони говорили о школе. Они пытались отвести внимание от Аарона, что он ценил почти отчаянно. Пока они бормотали, вежливо разговаривая, подошла их официантка, вставая у столика между Аароном и Алленом, ошеломив старшего парня.

— Привет, меня зовут Джульетта, и сегодня я буду вашей официанткой, — произнесла она фальшиво весёлым тоном.

Аллен и его отец, которые сидели по обе стороны от Аарона, заметили, как участилось его дыхание при упоминании имени официантки; они оба наклонились вперёд на своих стульях, с тревожным видом. Аарон подвинул свой стул ближе к отцу, в попытке убраться подальше от неё.

— Что будете пить? — спросила официантка, лопая свою жвачку, пока говорила, держа ручку, чтобы записать их предпочтения в напитках. Возможно, девушке было около тридцати, и она была вполне симпатичной со своими кудрявыми рыжими волосами и веснушками, но её высокий гнусавый голос действовал ему на нервы.

— Я буду колу, — сказал Джон. Каждый член семьи в свою очередь перечислил список освежающих напитков, начиная с ледяного чая для Мишель и заканчивая вином для бабушки и дедушки. Двое младших братьев оба заказали 7Up, а затем Аллен заказал колу для своего старшего брата, который бросил ему благодарный взгляд. Аарон ненавидел говорить, особенно с незнакомцами, которые просто смотрели на него, заставляя заикаться и повторяться, пока он не начинал говорить как истинный фрик. Боже, это был четверг. Почему в ресторане было так много людей?

— Я слышал, у них здесь отличная лазанья, — Джон принялся продолжать разговор, как только официантка ушла за их напитками. По виску Аарона стекал пот, пока он сидел в замкнутом ресторане, в окружении незнакомцев. Он чувствовал их со всех сторон, они давили на его пространство. Было тяжело дышать.

— Да, звучит хорошо, — сказал их дедушка, один последний раз просмотрев меню, прежде чем закрыть его и положить рядом со своей тарелкой. Он неподвижно сидел на своём стуле, практически поглощённый серым кардиганом, который помогал ему согреться в обдуваемом кондиционером ресторане. Худой и почти лысый, он надел свои овальные очки в толстой оправе на переносицу, обращаясь к старшему внуку. — Итак, Аарон, ты выбрал себе специальность в колледже?

— Аарон ещё не учится в колледже, — сказал Аллен, голосом, полным беспокойства за брата. Аарон рассеянно смотрел на столовые приборы на столе, его дыхание было быстрым и тяжёлым. Аарон был на начальных стадиях панической атаки и переживал, что это будет значить для него посреди переполненного ресторана. Лицо матери поплыло у него перед глазами, когда он беспомощно поднял на неё взгляд.

— Спасибо, сынок, но я спрашивал твоего брата, — многозначительно произнёс его дедушка и посмотрел на Аарона для более подробного ответа.

Любой, кто знал Аарона, знал, что дед в этом плане будет разочарован. Не поднимая глаз, Аарон просто пробормотал своему стакану воды:

— Я думаю над этим.

— Дедушка, угадай что! — произнёс Антони, успешно перехватывая внимание деда, подробно рассказывая о своём последнем футбольном матче: гол, который он забил, идеальный пас, который он передал для следующего гола, и пас головой, который помог выиграть игру. Его взгляд танцевал, и Аарон смутно помнил такой же восторг, когда говорил о каких-нибудь своих самых сложных дебатах, но казалось, будто это было вечность назад. Он завидовал сиянию Антони, пока наблюдал за ним краем глаза, но молча поблагодарил брата, так как разговор держал занятыми и бабушку, и дедушку Аарона, отвлекая от него внимание.

Официантка вернулась и расставила напитки. Когда она поставила перед Аароном его колу, он схватил стакан, достал трубочку и выпил всё до последней капли, не дыша, после чего поставил стакан на стол. Сахар и кофеин казались в его организме наркотиками, пока углеводы успокаивали его желудок. Он закрыл глаза, пока официантка смотрела на него. Спустя мгновение Джон начал заказывать закуски, так же как и в случае с напитками отводя внимание от Аарона, руки которого начинали дрожать под столом.

— Я буду лингвини Альфредо, — сказал Джон с натянутой для официантки улыбкой. От напряжения поддержания имиджа счастливой семьи начали проявляться морщинки вокруг его глаз. Мишель заказала равиоли, как и её мать. Дедушка Аарона решил выбрать лазанью, о которой говорил до того, как выросло напряжение. Антони, вечный любитель спагетти, выбрал именно это блюдо, с мясными шариками. Всё шло хорошо, пока Аллен заказывал маникотти, а затем настала очередь Аарона. Очень тихим голосом, он попросил тарелку куриных наггетсов и картошку-фри.

— Простите, сэр, только дети двенадцати лет и младше могут заказывать из детского меню, — сказала она слегка язвительным тоном, и скорее всего ожидала, что Аарон выберет что-то другое. Когда за столом стало совершенно тихо, будто наступило затишье перед бурей, Аарон сжал руки в крепкие кулаки и опустил на них голову. Его дыхание стало ещё тяжелее, и прежде чем кто-нибудь, включая шокированную официантку, успел заговорить, вмешался Антони.

— Мэм, мне двенадцать. Пожалуйста, принесите мне куриные наггетсы, — Аарон поднял голову на голос брата и увидел, что официантка смотрит на него. Затем, будто запоздало вспомнив, Антони добавил: — Вы могли бы принести моему брату спагетти с мясными шариками? — это привело официантку в себя, и она отвела взгляд от ужаса разрушенного лица Аарона.

— Я… я могу это сделать, — сказала она, всё ещё немного потрясённая поведением Аарона. Вернувшись обратно в свою заученную рутину, она начала собирать меню. Все передали свои меню Аллену, а он протянул их официантке. Одно меню выскользнуло из её хватки и ударило Аарона по плечу, прежде чем она успела его схватить. Извинение застряло в её горле, когда Аарон отдёрнулся так резко, что перевернул свой стакан с водой. Он встал со сжимающей сердце спешкой и попятился прочь от стола.

— Аарон, — быстро произнёс Аллен, привлекая внимание брата. — Давай выйдем на улицу на пару минут.

Аарон на мгновение дико огляделся вокруг и увидел печаль своей матери. «Пожалуйста, не отсылайте меня. Пожалуйста. Я не могу». Он встретился с шоком своих бабушки и дедушки, прежде чем столкнулся взглядом с Алленом. Яро кивая, он позволил Аллену увести его от столика и осторожно обвести вокруг глупо заинтересованных посетителей за другими столиками, пока они не дошли до холла. Не трудясь ответить на прощание хозяйки, они практически побежали к двери.