— Тогда пойдём займёмся любовью… медленно.

***

Её крик пробивал дыры в его позвоночнике. Это не было похоже на его крики с Кейджем, очищающие и освобождающие; нет, её крики наполняли его сердце болью. Она звала их мать. Она умоляла, чтобы её перестали мучить. Она молила, перепачканная кровью, потом и их грязной спермой. В большинстве его снов, она кричала, чтобы её Бенни остановил их. Только её старший брат стоял в углу гаража, который видел всего один раз, который объезжал любыми дорогами, и наблюдал, как они мучают его сестру до смерти. Он оставался в углу, беспомощный, пока они вырезали его имя на её коже. Её глаза смотрели на него с обвинением, пока из разорванной шеи вытекала кровь.

— Бен… Бен, проснись.

Голос раздался издалека, откуда-то снаружи гаража, в который они загнали его. Голос переливался и дрожал, будто находясь на грани сна. Сон. Бен сел, скидывая с себя одеяло. В горле поднялась желчь, когда он свесил ноги с края кровати. Перед его лицом сидела кукла, глядя на него с обвинением. Он не мог этого выносить; что-то нужно было сделать. С гневом, не похожим ни на что, что он чувствовал с того дня, когда её окровавленное тело вытащили из гаража, Бен схватил куклу с полки и бросил в стену. Его охватила ярость, вытекая из пор и оставаясь на коже.

Сзади его обвили сильные руки, и Бен попытался скинуть с себя Джуда.

— Шшш… — голос Джуда дрожал у его уха, и Бену понадобилось несколько долгих минут, чтобы осознать ощущение слёз на своём лице. Из груди поднимались ужасные рыдания, сжимая его лёгкие и обжигая горло. Его попытки вырваться от Джуда стали вялыми, и когда хватка Джуда расслабилась, Бен развернулся, утыкаясь мокрым лицом в крепкую грудь Джуда. Мягкая рука гладила его по голой спине, и стояла тишина по сравнению с беспокойством внутри головы Бена.

— Сны становятся хуже, — прошептал Бен. Если он не будет доверять им, не будет говорить о них, может, они исчезнут. Детские надежды. Но этот сон раздел Бена до нутра. Видеть своё имя на её коже, даже во сне, даже если этого не было на самом деле… Это разрывало Бена. Если бы он просто заехал за ней после репетиции дискуссионного клуба, ничего из этого не было бы. Их родители могли бы спать по ночам, а Бен… Бен мог бы функционировать как нормальный человек, мог бы быть нормальным для Джуда.

— Что я могу сделать? — спросил Джуд, и Бен ощетинился от боли в голосе Джуда. Джуд не должен был в этот момент испытывать боль, только Бен имел на это право. Возмущение начало заменять часть отчаяния в сердце Бена, когда он снова разозлился.

— Ты мог бы позвонить Джованни, чёрт возьми! — прорычал Бен, потянувшись за подушкой и забирая одеяло с кровати, которую они делили несколько месяцев. — Кейдж прогонял эти сны.

Этот удар причинит боль Джуду, но в данный момент Бену хотелось побыть эгоистичным. Джуд надел Бену ошейник почти шесть недель назад, на Рождество, а Кейдж дал им номер ещё за пару недель до этого. Боже, он не понимал чёртовых колебаний. Бен ведь не просил от Джуда огненной порки или игр с удушением. Он просто хотел обычной чёртовой порки и хорошего траха, чтобы успокоиться перед сном. Если Джуд любил Бена так, как утверждал, разве этой просьбы было слишком много?

— Бен… — произнёс Джуд, мучение прорвалось сквозь его острые черты. Бен удерживал его взгляд долгое мгновение, а затем понёс своё одеяло и подушку на диван. Не важно, что кровать Джуда была пустой. Он не хотел длительного напоминания о Джуд или его успокаивающего запаха. Бен хотел окунуться в свою злобу и возмущение, впадая в детскую истерику прямо в гостиной. Спустя мгновение он вернулся обратно в спальню, схватил с пола куклу и вернулся на диван. Расстелив плед, Бен бросил в один конец подушку. Вздохнув, он лёг и натянул на себя одеяло, закрывая себя и куклу, которую крепко держал в руках.

Ему понадобилась вечность, чтобы уснуть под звуки вертящегося в кровати Джуда. Это был первый раз, когда Джуд вернулся в свою спальню, с тех пор, как они решили попробовать быть парой. Бен задумался, такая же ли у Джуда холодная постель, как у него, пока они спят по раздельности. Когда он наконец снова проснулся, понадобилось несколько минут, чтобы он узнал фигуру в кресле напротив. На кресле скрутился Джуд, закутавшись в свой синий плед. Он лежал с закрытыми глазами, откинув голову на мягкую спинку. Макс лежал у него на коленях, и Джуд обвивал его тело одной бледной рукой.

В ярком свете дня, когда чудовища из гаража безопасно спрятались на задворках его разума, желудок Бена заболел от вины. Он сел, позволяя одеялу свалиться с его голой груди, но не вставая. Вместо этого он просто наблюдал за тем, как спит Джуд. Что-то нужно было менять. Он не мог продолжать видеть эти сны. Когда они только начались, после того, как в больнице ему дали лекарства для снятия шока, Бен каждую ночь напивался, чтобы уснуть. Не важно, что ему было всего восемнадцать. У него были друзья постарше, которые покупали ему выпивку, и заначка налички после более чем двух лет работы в ремонтной мастерской отца. Жёсткое похмелье, с которым он просыпался, проходило к тому времени, как он приходил на работу. Так продолжалось годами — пока он не обнаружил нынешний образ жизни и боль.

Джуд всхлипнул во сне и повернулся. Ему явно было совсем неудобно. Бен бросил взгляд на часы на DVD и увидел, что идёт только шестой час утра. Ни Бену, ни Джуду не нужно было на работу. В компании Джуда сезон аудита находился на финальных стадиях, и они перестали пахать на Джуде до смерти.

Бен чуть не расплакался, когда узнал, что Руфус придерживает для него работу. С тех пор, как сняли бандаж, он работал днями, ночами, все выходные, делал всё необходимое боссу, чтобы проявить свою благодарность. Во время восстановления после аварии, Бен потратил практически все свои сбережения. Возвращение на работу означало, что ему не придётся голодать, но придётся копить деньги заново.

Когда Бен встал и начал складывать одеяло, кукла с глухим стуком упала на пол. Он поднял её, глядя в пустые зелёные глаза. На самом деле, это были даже не глаза, просто наклейки глаз. Бросив одеяло обратно на диван, Бен отнёс куклу в свою комнату и посадил обратно на полку. Бен не осмеливался оставлять её на диване, где её мог найти Макс. Вернувшись в гостиную, Бен обнаружил, что Джуд наблюдает за ним.

— Идём, малыш, давай вернёмся в кровать, — прошептал Бен в волосы Джуда, когда подошёл поцеловать его в лоб. Поначалу Джуд не двинулся, и Бен дал ему время, хватая одеяло и скатывая в рулон. Когда он развернулся, Джуд уже уложил Макси в кресле, на свой плед. Бен протянул руку и потянул Джуда в свою спальню. Расстелив одеяло на кровати и поправив их подушки, он забрался в постель и притянул Джуда в свои руки. Никто из них долгое время ничего не говорил; они просто успокаивались в нежном объятии.

— Хочешь поговорить о прошлой ночи? — прошептал Бен, почти боясь нарушить тишину. Джуд лежал щекой на его груди, так что Бен легонько поцеловал взъерошенные волосы своего возлюбленного. Рука Джуда крепче сжалась вокруг его талии, и он подбодрил Бена, повернув голову и поцеловав грудь Бена с медленной нежностью.

— Ты злишься на меня? — спросил Джуд, и звук страха в его голосе будто ударил Бена в солнечное сплетение, крадя дыхание. Они не двигались, даже для того, чтобы Джуд мог поднять взгляд на Бена. Вместо этого он спрятал лицо, и Бен позволил ему это.

— Нет, я не злюсь. Мне очень жаль, что я слетел с катушек вчера ночью. Мне очень тяжело просыпаться после таких снов. Я сбит с толку, мне больно, и я напуган. Прости, что я выплеснул это на тебя, — прошептал Бен в волосы Джуда.

— Но ты раздражён из-за того, что я не позвонил тому парню.

— Да, — сказал Бен. Он не станет врать Джуду о чём-то таком важном.

— Я не позвонил ему, потому что боюсь. Нет, на самом деле, я в ужасе. Я… — начал он, но Бен перебил его и попытался сесть.

— Чего ты боишься, малыш? — Бен пытался вырываться из хватки Джуда, но в конце концов сдался и позволил Джуду и дальше прятать лицо в его груди.

— Я… я не знаю, могу ли быть тем, кто тебе нужен. Я не хочу тебя разочаровать. У меня такое чувство, что если у меня ничего не получится, это, — произнёс он, махая рукой между ними, — закончится. Я не могу этого вынести. Я так долго ждал, когда ты наконец заметишь меня, и не хочу, чтобы это заканчивалось, — маленькая речь Джуда ускорялась с каждым словом, и к концу он начал бормотать.

— Это не правда, — заверил его Бен, но тихий, мрачный голос на задворках его разума, говорил, что это возможно. Он нуждался в Доме. Сны снова ухудшались, и Бен не мог жить, снова и снова наблюдая в мыслях за убийством своей сестры. Он днями думал, как близки эти сны к правде, слушал её крики и, хуже всего, говорил себе, что мог предотвратить это. Истощение и кайф от эндорфинов после жёстких сеансов с Домом приносили слишком много усталости и боли, чтобы он видел сны.

Должно быть, Джуд услышал ложь в его голосе.

— Что, если я не смогу обеспечить тебе необходимый уровень боли, Бен? Я даже не смотрел на тот флоггер с тех пор, как ты подарил его мне на Рождество, — сказал Джуд, и это признание прозвучало так, будто поцарапало все нервные окончания на выходе из него.

— Мы разберёмся с этим, — заверил его Бен, даже если при этом пытался заверить самого себя.

***

— Здравствуйте, меня зовут Джуд Арчер, Кейдж дал мне ваш номер, — произнёс Джуд в трубку, только затем понимая, что понятия не имеет, какая у Кейджа фамилия, или настоящее ли это имя вообще. Его голос дрожал, и он представлял, как морщинистый Дом на другом конце трубки смеётся над ним. Это изображение придало Джуду необходимую уверенность, чтобы оставаться на связи.

— Здравствуй, чего ты ищешь? — спросил Джованни, его голос был едва слышен сквозь слабую телефонную связь.