— Она сильная женщина. Очень заботливая. Нет никого, кого бы я уважал больше.

— Хотел бы я знать, каково это, — он указал на дверь и поднялся на ноги. — Пойдем.

В разговорах не было необходимости. Лука знал, что его призывают к ответу за нарушение правил и связь с полицейским. Сегодня он предстанет перед судом, и если он не сможет убедить Нико в выгоде своего союза с Габриэллой, то это будет последний раз, когда он увидел свою мать и Маттео.

— Габриэль в машине.

— Она тоже поедет.

— Она не имеет к этому никакого отношения. — Лука замер. — Мы не вмешиваем женщин в наши дела.

— Вмешиваем, если она коп, которому могли дать информацию, которой она не должна была обладать. — Фрэнки нетерпеливо махнул рукой в сторону двери.

— Я не сказал ей ничего такого, чего бы она уже не знала.

— Папа? — Маттео спустился по лестнице вместе с матерью. — Ты можешь прийти и посмотреть, как я играю в мяч?

— Мне нужно кое-что сделать с кузеном Фрэнки. Обними меня на прощание, — он обнял Маттео, поцеловал его в маленькие щечки, лоб, нос, провел рукой по темным волосам, которые мать отпустила слишком длинными. — Будь хорошим мальчиком. Слушайся свою бабушку.

Он поцеловал Маттео в ухо, борясь с желанием проверить, есть ли у него такая же родинка. Но это не имело значения. Маттео был его сыном. Если сегодня его последний день, он хотел умереть, веря, что это правда. Он хотел умереть с надеждой.

Мать схватила его за щеки и поцеловала так же, как он целовал Маттео.

— Polpetto (итал. — фрикаделька), — сказала она, используя прозвище, которого он не слышал уже много лет. Он понятия не имел, почему она начала называть его фрикаделькой, когда он был моложе, но он знал, почему она говорит это сейчас. Он обнял ее, и она задрожала в его объятиях.

— Пока, ма. — Он обнял ее в последний раз и пошел, не смея оглянуться.

Фрэнки хихикнул, когда они вышли из дома.

— Polpetto? Я никогда этого не забуду.

Лука принял слова странными, включая тот факт, что его жизнь могла закончится в ближайшие час или два, но ведь Фрэнки не был нормальным человеком.

— Ты поведешь, — Фрэнки указал на внедорожник Луки. — Салли Джи уже на заднем сиденье с твоей девушкой.

Лука скользнул на водительское сиденье и повернулся, чтобы посмотреть на Габриэль, пристегнутую рядом с лысым и тучним Салли Джи. Из всех ганстеров, которых знал Лука, счастливо женатый Салли Джи, вероятно, меньше всего страдал от желания поблуждать руками, когда сидел рядом с красивой женщиной, но он все еще был парнем, и Лука остановил на нем предупреждающий взгляд, прежде чем успокоить Габриэль.

— Все в порядке, bella.

— Да пошел ты, — огрызнулась она, в то время как Макс тихо зарычал у нее на коленях.

— Кто у нас тут? — Фрэнки оглянулась с пассажирского сиденья.

— Макс, — она сердито посмотрела на Фрэнки. — Он приютская собака и боится людей, так что эта поездка будет для него трудной.

— Да. — Лицо Фрэнки смягчилось, и он протянул Максу руку.

Прошло несколько минут, пока человек и собака всматривались друг в друга. Никто не двигался. Это была самая странная вещь, которую Лука когда-либо видел. Наконец Макс понюхал руку Фрэнки, потом он лизнул его пальцы, и потерся головой о его ладонь.

— Ты теперь дрессировщик собак? — спросил Салли Джи.

Фрэнки погладил Макса по голове и молча повернулся. Может быть, у него все-таки осталась хоть частица сердца.

Они молча подъехали к клубу семьи Тоскани, расположенному позади заброшенного гаража на окраине Северного Лас-Вегаса. За ними следовал черный «Крайслер-300С», в котором, без сомнения, находились члены банды Нико. По крайней мере, они не едут в пустыню.

Обычно, когда банда намеревалась кого-то убить, они заставляли жертву ехать в безлюдное место и стреляли в него с заднего сиденья машины.

Лука посмотрел в зеркало заднего вида, когда они въехали на Девяносто пятую улицу. Ему не нравилась мысль о том, что Салли Джи останется на заднем сиденье наедине с его девушкой. Габриэль переоделась в потертые обрезанные джинсовые шорты, прежде чем выбежать из его пентхауса, и они привлекали внимание к ее идеальной попке в форме сердца, изгибу бедер и длинным стройным ногам. Ее облегающая черная майка была с глубоким вырезом спереди — слишком низким, по мнению Луки, и рекламировала его любимую марку виски. Несмотря на свой гнев, он был тверд, когда она вышла из спальни на завтрак, но, когда она надела пару ковбойских сапог, выходя из двери, он серьезно подумал о том, чтобы броситься на пол и попросить прощения.

— Убери свои гребаные глаза от моей девушки. — Он пронзил Салли Джи взглядом в зеркало заднего вида.

— Она совсем не похожа на копа. — Салли Джи рассмеялся. — Если бы я думал, что они все такие горячие, я бы тоже переспал с одной в свое время.

Лука рванул руль в сторону, намереваясь свернуть машину с дороги и выбить все дерьмо из Салли Джи.

— Заткнись, Сэл, — рявкнул Фрэнки через сиденье. — Ты собираешься присоединиться к нему за нарушение правил? Извинись и отведи взгляд.

— Прости и не обижайся, — Салли Джи виновато поднял руки и отвернулся к окну.

Через двадцать минут они подъехали к клубу и припарковались у задней двери. Большинство зданий в этом районе были пусты или обветшали, а территория была полностью огорожена кустарником и проволочной оградой.

— Лука. Салли Дж. Вы идете со мной. — Фрэнки оглянулся через плечо и вытащил пистолет. — Габриэль, оставайся в машине с Максом.

— Bella… — Лука пытался найти правильные слова, выходя из машины, чтобы выразить любовь, и возможно последние прощание. У него было сильное предчувствие, что все пройдет не так плохо, как он думал вначале, просто потому, что никто никогда не совершит убийство среди белого дня в здании клуба, где это может привлечь внимание. Но ему нравилось быть готовым, и он однажды слышал, что невзгоды объединяют людей.

Готовясь к слезам Габриэль, он был недоволен, когда вместо этого встретил гнев.

— Не могу поверить в это, черт возьми, — выплюнула она.

— Mio angelo… — он попытался еще раз, но она остановила его, подняв руку.

— Прибереги это на тот случай, когда мне будет интересно слушать, а не думать о том, как вытащить нас отсюда.

— Нет никакого выхода. Все зависит от Нико.

Как по команде, дверь клуба распахнулась, и на солнечный свет вышел Нико. Пятеро членов его команды вышли следом за ним, которых Лука знал много лет, и всех их он называл друзьями.

Лука тяжело сглотнул, пока шел через парковку, готовясь к схватке, на победу в которой у него было мало надежды.

— Видимо, у нас возникла проблема. — Нико встретил его на полпути, безупречно одетый в свой обычный сшитый на заказ костюм, шелковый галстук и итальянские кожаные туфли. Лука чувствовал себя раздетым в джинсах и футболке, но он покинул свой пентхаус в спешке, чтобы догнать Габриэль, и не уделил обычного внимания своей одежде.

— Единственная проблема в том, что здесь моя девочка. Отпусти ее.

— Это ты — единственная чертова проблема, — выплюнул Фрэнки. — Были миллионы девчонок, а ты выбрал совать свой член в копа.

— Немного уважения, paisano (итал. — приятель). — Лука оказался прямо перед лицом Фрэнки, грудь к груди, с поднятыми кулаками, прежде чем его мозг успел осознать, что он пошевелился.

Они были равны по росту и весу, но Фрэнки был воспитан наемным убийцей, хорошо обученный убийца. Лука не питал иллюзий относительно того, как быстро Фрэнки сможет убить его или как мало раскаяния почувствует Фрэнки, когда дело будет сделано.

— Ты нарушаешь правила, и не заслуживаешь нашего уважения, — сказал Фрэнки. — Ты и твой старик — одного поля ягода. Вечно ебетесь с копами. У Риццоли нет чести.

Желудок Луки сжался от гнева. Нико и Фрэнки были ему как братья. Они знали его. Они знали, что он никогда не сделает ничего, что могло бы подвергнуть опасности их или преступную семью Тоскани. Он ел за столом Нико. Черт возьми, он словил пулю за Нико, и их полное и абсолютное отсутствие доверия было подобно лезвию в его сердце.

— Не торопись судить. — Очевидно, Нико тоже вспомнил ту ночь в казино, потому что поднял руку, обрывая Фрэнки. — Лука чуть не отдал за меня жизнь. Нет смысла, предавать нас сейчас.

— Мужчины плохо соображают, когда дело касается женщин, — холодно заметил Фрэнки. — Даже ты это знаешь.

— Ты переходишь все границы. — Лицо Нико потемнело от завуалированного упоминания о риске, на который он пошел, когда впервые встретил Мию. В то время она была дочерью его злейшего врага, и их отношения были почти такими же опасными, как отношения Луки с Габриэль.

— Клянусь честью, я не предавал тебя, — быстро сказал Лука, возвращая внимание Нико к себе. Нико, скорее всего, будет с ним помягче, если его не злить. — Габриэль охотится за Гарсией. Он убил ее мужа. Она готова помочь нам поймать его, и она готова рискнуть своей карьерой, чтобы сделать это, предоставив нам доступ ко всей секретной информации полиции о нем.

— Мы не можем доверять этому чертову копу, — фыркнул Фрэнки. — И мы не можем доверять гребаному Риццоли.

Лука сдержал рычание. Когда-нибудь он заставит Фрэнки заплатить за это неуважение. Он потратил годы, доказывая свою преданность, сражаясь за восстановление семейной чести.

— Гарсия — ключ ко всему, — напомнил он Нико. — Без него у Тони не будет доступа к денежному потоку, который ему нужен, чтобы контролировать город. Мало того, вспомни, что он сделал с Маленьким Рики — это нападение на всех нас.

Нико ступил в тень здания, оставив Луку жариться на солнце. Порожденный адским пламенем Фрэнки, который стоял рядом с Лукой, даже не вспотел.

— Мои источники подтвердили, что за покушением на Маленького Рики стоит Гарсия, — сказал Нико. — Но для кого было послание? Неужели Маленький Рики должен им денег? Это было послание тебе? Или нам? Или это была расплата за то, что вы замочили двух албанцев, которые, возможно, работали на Гарсию?