Глава 17

Я замерзла.

Странно не чувствовать теплую кровь, бегущую по венам или даже пульс, но все же дрожать от холода. Дыхание неуправляемо и поверхностно, однако из моего искусственного рта не выходит морозный пар.

Джон поставил меня на руки и колени, уткнув голову между предплечьями в надувной детский бассейн, полный льда. Я смотрела, как он обложил мое тело бутылками пива.

У него проходит вечеринка, а у меня ― пивное дефиле.

Я слышу шаги, когда он подходит сзади. Ожидаю услышать хруст льда, когда он зажимает еще больше стеклянных бутылок между моими коленями. Омерзительно то, что четко представляю, что некоторые из его друзей будут делать позже с этими самыми бутылками. Без сомнения, они получат бесконечное садистское удовольствие, запихивая их в мое беззащитное тело. На этот раз, я чувствую, как его теплые руки раздвигают половинки моей задницы.

Ощущаю, как он вставляет что-то между ними. Это держит задницу открытой в вульгарной манере. Если бы не было так холодно ото льда, я уверена, что половинки нагрелись бы в мгновение ока.

Нет времени, чтобы осознать действия мужчины, через несколько мгновений на меня обрушивается еще один мешок со льдом, который покрывает спину и шею.

Неконтролируемо трясясь, я вновь молюсь о смерти, прекрасно зная, что Бог не слышит.

Раздается стук в дверь. Начинают прибывать люди.

Стыд затапливает меня; бесчисленные незнакомцы пялятся на мое унижение, относятся ко мне, как к вещи, которой я и стала.

― Срань господня! Потрясающе! Лучшая пивная ванна на свете.

― Ты просто больной на голову гений.

― Что это в ее заднице?

У меня были проблемы с воспоминаниями из прошлой жизни. Не было никаких заветных воспоминаний о детстве или любовных моментах, чтобы согреться. Единственное, что, кажется, помню, ― это ненависть и отчаяние в текущих обстоятельствах. Ненависть к красивым штучкам, которые расхаживали по школе. Отчаянное желание закончить школу и оставить все позади. Все, что помню ― одинокие ночи, проведенные в фантазиях, каково это, прийти на вечеринку и оказаться в центре внимания. Быть той девушкой, которую все ждали; тусовка начинается лишь тогда, когда там присутствует Джейн!

Ну, теперь-то я в центре внимания на вечеринке... и хотела бы умереть.

Где-то глубоко внутри, я не сомневаюсь, что ответственна за те убийства, о которых упоминал в новостях репортер. Просто не могу вспомнить, как на самом деле их совершила. Те немногие обрывки памяти, которые у меня есть, больше похожи на эмоциональные переживания, ничего конкретного.

Неужели еще один аспект этой адской загробной жизни?

Ты не только покаран за свои грехи, но даже не можешь вспомнить, как на самом деле совершил их?

Интересно, исчезнет ли в какой-то момент, все мое сознание? Погребенное в пластике. Воспоминания, мысли, вся личность. Так, что в конечном итоге, я стану вещью, которой меня и считают.

Я бы больше не была Джейн, даже Джейн Седвик, убийцей.

А просто сломанной куклой.

Поврежденной куклой.

Проклятой куклой.

― Это открывалка для бутылок. Попробуйте, ― ответил Джон. Голос его взволнован и возбужден от предстоящего развлечения.

На поясницу опускается теплая, слегка потная рука. Потом что-то застревает между половинками задницы. Мое тело покачивается вперед с болезненным рывком. Я чувствую нечто холодное и острое, приставленное к сморщенному анусу.

― Это чертовски круто! ― голос безликой женщины, стоящей надо мной.

После этого следует бесконечная череда рук на спине и давление на мою задницу, когда люди выстраиваются в очередь, чтобы открыть свое пиво при помощи моего ануса.

Половинки снова широко раскрыты. Острые пальцы копаются внутри, чтобы достать собравшиеся пивные крышки. Их тонкие металлические края дерут чувствительную кожу вокруг ануса.

― Будто она срет крышками от бутылок, ― выкрикивает кто-то.

Открывалка вновь застревает между половинок, когда на спину сбросают еще один пакет со льдом.

― Бл*ть. Лед размывает следы маркера.

― Проклятье. Едва читается «Трахни мою задницу шлюхи», ― говорит кто-то со смехом.

«Значит, вот что он написал у меня на спине», ― думала я отстраненно.

***

Вечеринка продолжается бесконечными часами.

Часы унижений.

Часы деградации, так как меня используют как открывалку для бутылок.

― Предлагаю начать настоящую вечеринку, ― заявляет Джон небольшой компании. Его слова нечеткие и слегка невнятные.

Кто-то хватает меня за талию и поднимает тело вверх.

Вся комната ликует.

Господи, бл*ть, нет!

Человек, что держит меня, швыряет легкое тело другому, который бросает меня на кофейный столик. Твердая поверхность болезненно ударяется по ледяной спине.

― Вздерните ее ноги выше, чтобы мы могли добраться до обеих дырок!

Руки оборачиваются вокруг лодыжек и поднимают вверх, широко разводя.

Нет! Пожалуйста, не делайте этого. Прекратите!

Беспомощная, я пялюсь вниз на свое грязное отмеченное тело, чтобы увидеть, как незнакомец приближается к моим расставленным ногам, расстегивая ремень. Он вонзает свой член в мою сухую киску одним сильным ударом. Я вою от боли.

Никто не слышит.

Когда он нагло вторгается в мое неподготовленное отверстие, я почувствую бесчисленное количество рук на теле, тянущие за соски, тыкающие в живот, поглаживающие лысую голову.

― Тебе действительно стоит надеть парик на эту штуку, Джон. Жутко трахаться без него, ― сетует одна женщина.

― Думаешь, я смогу засунуть свой кулак ей в рот?

Нет!

Ногти прижимаются к мягкой розовой коже губ, так как рот широко открыт. Четыре пальца касаются губ. Этот кляп душит меня, я задыхаюсь, тело дрожит от необходимости освободиться. Большое женское кольцо царапает нёбо. Я почти чувствую вкус крови.

Остановись! Остановись! Я умоляю тебя, остановись! Я такая же женщина, как и ты! Умоляю!

Ее ногти карябают мой язык, когда она сжимает пальцы в кулак, прежде чем впихнуть большой палец. Костяшки травмируют щеки изнутри, а металл кольца дерет в клочья заднюю стенку горла. Мое тело вздрагивает, когда эта женщина пытается вытащить кулак, блокирующий воздух.

― Эй, он поместился! ― с гордостью заявляет она, жестко крутя кулаком.

Челюсть болит, когда уголки губ раздвигаются сильнее.

― Будь осторожна. Ты рвешь ей губы, ― предупреждает кто-то.

Одним грубым движением она вырывает кулак из моего рта. Губы разрываются сильнее, когда я вою в агонии.

― Макс, запихни пиво в ее киску, пока я трахаю задницу, ― выкрикивает незнакомая морда, уже расположившаяся между моих ног.

Друг Джона Макс соглашается втиснуть тупой широкий конец бутылки в мою уже растянутую киску. Холодное стекло заставляет содрогаться снова и снова, когда его пихают все глубже. Две руки хватают за лодыжки и поднимают тело, пока моя задница не оказывается в воздухе.

― Трахни ее хорошенько, Ден.

Твердый член входит в мою задницу.

― Бл*ть! Еб*нный в рот! Какого хера?

Он выходит так быстро, что кажется, будто меня порвали.

Затем, в мое беззащитное отверстие вторгаются пальцы.

Ой! Ой! Остановитесь!

Что-то металлическое царапает мои внутренности.

― Какого хрена! Там, бл*ть, крышка от бутылки. Чуть не разрезала мой член пополам.

― Плохая шлюха. Злобная шлюха!

Две женщины бьют меня по груди в наказание, смеясь и проливая вино на мой живот.

― Еба*ая шлюха! ― произносит Ден, с теперь уже кровоточащим членом.

Я с ужасом смотрю, как поднимается его рука. Раскрытой ладонью он хлопает по краю бутылки, вставленной в меня. Заталкивает так глубоко, что мое пластиковое отверстие закрывается за ней.

Из меня вырывается крик, когда я чувствую, как огромная посудина погружается внутрь тела. Это чистая агония. Ощущение, будто проткнули изнутри. Пульсация не утихает. Живот скручивает, будто меня стошнит, хотя понимаю, что не смогу.

С бутылкой, застрявшей в киске, и мужиками, озабоченными трахнуть мою задницу, в итоге они решают покрыть мое тело спермой.

Женщины на вечеринке смотрят, как мужчины вытаскивают свои члены и начтнают грубо дрочить, стоя надо мной.

Первая горячая струя попадает на правую грудь. Потом кто-то нацелится в мой рот.

― Вот так. Заставь шлюху проглотить все!

Другой мужик попадает в левый глаз. Его сперма жалит, покрывая стеклянное глазное яблоко. Еще одна теплая струя в рот и несколько на грудь. На животе так много спермы, что она стекает между ног и вниз по заднице.

Я охвачена мускусной вонью спермы. Ощущаю ее вкус. Могу почувствовать на себе. Кожа начинает чесаться, когда вязкая субстанция остывает и высыхает.

― За лучшую, бл*ть, вечеринку! ― кричит кто-то.

Все чокаются бутылками об мое поверженное, покрытое спермой тело. Потом несколько человек поднимают пиво и опрокидывают его. Холодная дрянная выпивка обрушивается на меня в инсценированном золотом душе, а я на самом деле благодарна, что это пойло смоет сперму с моих глаз.