Но я не была заинтересована в продлении его пытки. Поэтому раскатала презерватив по напряженному члену и оседлала его. Расположившись таким образом, чтобы доставить приятные ощущения и быстрее довести его до кульминации. И это сработало. Выглядел он взрывоопасно с пульсирующей венкой на лбу и натянутым сердитым выражением.

Но он остановил меня.

― Нет, детка, не надо. Позволь мне.

Положив руки на мои бедра, он иначе направил меня. Он не входил глубоко и не трахал в бешеном ритме. Но расположил под таким углом… Боже, этот угол. Мужчина задевал внутри меня точку, о которой я и не подозревала. Один раз, второй, даже закатив глаза от блаженства, я оборачивала бедра вокруг него, чтобы почувствовать толчки вновь. Я ощущала, как влага стекала по его члену, как мои груди подпрыгивали в такт движениям, но все, о чем я могла думать, вмещалось во фразы «еще, больше» и «о, Боже».

Кончив, желание вновь разжигалось во мне. Я могла бы сказать, что он старался оставаться неподвижным, позволяя вести мне, но все равно двигался подо мной. Как только я снова прооргазмировала, пульсируя вокруг него, Тайлер с рычанием отстранился от меня, удерживая бедра на весу, и резко вошел в лоно, окончательно взорвавшись внутри.

Когда он отпустил меня, я опустилась на него сверху.

― Я люблю тебя. Люблю, Мия, ― промолвил он мне в шею.

Эти слова били прямо в сердце, заставив похолодеть все тело. Ситуация была в точности как я и просила его, но все равно вызвала ненависть. Он притворялся намного лучше, чем я предполагала. Даже лучше меня. Представив себе, что у нас это было по-настоящему, я затерялась в моменте. До тех пор, пока он не произнес «эти самые» слова, которые, как я знала, не могут быть правдой, все пошло под откос.

Я не могла поверить, что заставила его трахнуть себя в подобной манере. Я ему вообще противна? Ведь должна.

Даже мысленно у меня не было причин жаловаться на участь шлюхи. Потому что фактически, как только я кого-то захотела и имела возможность принудить, то так и поступила. Я заставила Тайлера использовать тело в его нуждах, так же как делал Карлос, используя мое.

Судорожно вскочив с кровати, я схватила свою одежду. Я упивалась болезненным трением ткани, когда та цеплялась за открытые раны, зная, что заслуживаю худшего.

― В чем дело?

Когда он посмотрел на меня, его взгляд был пресыщенным и затуманенным, а грудь все еще вздымалась.

Я отрицательно покачала головой. Ведь это не его вина. Я хотела сказать ему об этом, объяснить, что дело во мне, что я одурачила его, что ему не следует стыдиться того, что между нами произошло, но слова не шли с моих губ. Он так поступил ради меня. Даже если я и вынудила его, он получил удовольствие, и как минимум мне захочется рассказать ему, как много это для меня значит.

― Спасибо, ― наконец, вымолвила я с трудом. ― Спасибо, что согласился.

А потом выбежала из комнаты.